Чтобы не тратить свою жизнь на чтение книг, нужно очень правильно делать выбор из сотен тысяч названий и огромного количеств авторов, вздумавших написать что-то и напечатать вдобавок.
Мне Бог дал дар выбирать для чтива книги, от которых других затошнит. Уже в начальной школе я в школьной библиотеке выбрал книгу о братьях Черепановых, которые изобрели паровоз, чем привёл в удивление молодую библиотекаршу, которая тут же повела меня к начальству и сказала, что этот мальчик интересуется чёрной металлургией, от чего удивился уже я – в мыслях такого не было.
Нет, конечно и я читал интересные книги. В третьем классе мне захотелось почитать увиденную мной в школьной библиотеке книгу «Кортик». «Бронзовая птица». Книга смотрелась классно: толстая, в красной обложке. Но библиотекарь спросила в каком я классе и какая у меня оценка по чтению? Но всё-таки разрешила взять книгу. Фильмы, снятые по ней, я до сих пор пересматриваю.
Далее даже трудно вспомнить, а как мне пришла мысль начать читать философские трактаты?
Работая резчиком по металлу на заводе, я брал с собой толстенную книгу с трудами француза Жан-Жака Руссо, философа Гельвеция с мыслями о разуме человека, естественно, не мог пропустить великого Вальтера, которого уважала сама Екатерина Вторая.
Выбор таких книг вероятно повлиял на то, что я начал брать в библиотеках стихи и знакомиться с творчеством Блока, Есенина, Пушкина, Лермонтова. И даже стал сочинять свои совершенно неумелые стихи. Причём, первые мои вирши были похожи на железные строки Блока. После того как прочёл Пушкина, в стихах появились выражения «мой милый друг» и прочие старинные присказки.
Свои стихи я стал читать молодёжи, которая вместе со мной работала в цехе и велико же было мой удивление, когда я на спуске по лестнице в туалет услышал, как один парень идёт и вслух сам себе, с большим удовольствием цитирует мои строки. Потом ко мне стояла очередь. А я просил их дать мне несколько их любимых строк и писал в ответ рифмованное что-то.
Далее ко мне подошёл уже мастер и попросил написать стихи про недостатки в работе нашей авто линии и даже дал мне три дня отгула. Это был мой первый гонорар за попытки написать в рифму.
Шли годы, я усердно занимался бегом на сто метров, участвовал в соревнованиях по шахматам, почитывал скучные книги, шахматную литературу и журналы по шахматам, поэзия как-то отдалилась от меня, но иногда проявляла себя в неожиданных местах. Например, ко мне пришла в гости женщина и стала шарить по моим столам и укромным уголкам. Тогда я начинал читать стихи, коих в моей памяти уже накопилось достаточное количество, и дама молила о пощаде: не читай, я больше не буду!
По этому случаю могло бы стать понятным, что стихи – дело скучное и малопригодное для веселья. Но ритмы, видимо, заложены природой с начала жизни на земле и люди ритмически покачиваются в такт стихотворных строк с давних пор и по сей день. Скучно и хорошо!
Читал я уже больше книжки по литературоведению, о жизни поэтов, писателей. Составил список книг древних авторов. Типа «Золотой осёл» Апулея, «Диалоги» Платона, комедии Аристофана…
С работой было плохо. С завода ушёл в Дом Культуры, на должность столяра. Пригласили, так как им нужен был актёр с хорошей памятью в народный театр. Пьеса называлась «Доктор философии», Бронислава Нушича. Главная роль. Я – банкир Живота Цвийович.
Появились мечты – а не стать ли мне актёром? И я стал читать книги о театральном искусстве, тоже весьма скучные книжонки.
Но мой не покладистый характер очень не нравился деспоту-режиссёру, и я ушёл стрелком ВОХР, охранять ТЭЦ, где прославился выпуском «Боевых Листков» от отряда, где до меня были неразрешимые проблемы. Мою статью даже признали лучшей среди 20 отрядов моей Республики. Мои занятия скучной литературой пригодились в таком серьёзном ведомстве.
Надо сказать, в охране книги читать нельзя и приносить запрещалось. Начальник мог приехать даже после 12 ночи и проверить мой стол, запрещёнку он уносил с собой.
Единственное, за что была благодарность, это задерживать нарушителей и приводить в караульную. Здесь я был отстающим, ну, не мог я издеваться над рабочими, которые прошли мимо поста и перелезли на территорию ТЭЦ в дыру в заборе. Им так ближе было.
Ушёл с такой блатной работы. Ушёл от револьвера образца 1895 года, от трёхдневного отдыха после суток дежурства. Любитель скучной литературы в который раз остался без места.
Но жажда читать и писать на работе осталась. И вот я сторож в парке. Сижу ночью в лесу, охраняю избу, где днём работали художники. Зимой надо топить печи, чтобы работало отопление. В воскресные дни надо охранять и днём. Пиши - не хочу. Даже в городскую газету стал материалы писать, сотрудничать с редакцией по бытовым проблемам. Опять скучные темы, такие же материалы.
Но в редакции нужны и фото к материалам. Пришлось устроиться учиться фотографии в Службу Быта и бегать по заявкам граждан и организаций. Статьи и стихи отошли на совсем.
Работы было много, да и деньги не те уже. Можно позвонить в аэропорт и спросить: есть ли билеты до Адлера? И если есть, просто поехать в аэропорт и вылететь в Адлер. Снять номер на одного и прохлаждаться у моря.
Один раз так я вылетел в Каунас. Меня позвал мой тренер по шахматам, когда я стоял с фотоаппаратом и ловил людей в парке.
Вскоре началась перестройка и стали поступать коммерческие предложения. Из всех соблазнительных я выбрал самое скучное: подписался на сочинения философа Платона, которое должно было выйти в 4 томах в 1990-х годах.
На посланные заранее деньги выпустили два тома и прислали мне. На другие два денег не хватило из-за растущих в те годы цен.
Начиналась другая жизнь, полная опасностей и приключений, о какой всегда мечтали советские романтики. Мне в начале лихих 90-х предложили работать спецкором в республиканской газете, где мне пригодились в полной мере мои умения фотографировать и писать почти на любые темы.
Тем более, в газетах ценились скучные, серьёзные темы и криминал. Ноя всё-таки изредка снова пробовал писать стихи, по одному-два в год. Поскольку они часто касались социальных проблем, их даже печатали. Но я всегда считал себя юмористом и весёлым парнем.
Но чистым поэтом я прослыл уже на пенсии. Причина этого скучного занятия была такая же, как и в те молодые времена, когда я не знал, чем заняться ночью при охране металла. Был я тогда на «лёгкой» работе из-за травмы большого пальца. Вот и пытался себя занять. Скука творит многие дела. О ней хорошо писал Андрей Вознесенский:
Скукотища, скукота…
Скука создавала Кука,
край любезнейший когда
опротивеет, как сука!
Вот и опять тяжёлая травма и снова пытаюсь сочинять. Одну песню пытался закончить года два. Очень слабо получилась. Но лиха беда – начало! Постепенно привык к скучному занятию поэзией, завёл страницу на Стихиру, признали поэтом, стали воспевать и хвалить, даже прислали три медали из Москвы, от читающих меня школьников. Стихи стали расползаться по всему миру, размещаться на сайтах университетов и на личных страницах авторов, которым мои строки приглянулись.
Прозу я тоже не забыл. Мои три рассказа вошли в антологию уфимского юмора, сборник выпустили юмористический, получил и заказы описать улицы моего района. Некоторые. Что касается скучной литературы, то вот пометил в закладках несколько скучных книг, чтобы как-нибудь почитать про скучнейшие дела в истории или же опять, о разуме человека от современных мыслителей. Моя любовь к скучной жизни неодолима! А может быть, многие люди такие же?