Вопрос о том, чтобы называть город Горький опять Нижним Новгородом был поднят ещё в 1956 году. И Хрущёв был за это. Почему же такое решение не приняли? Кто переубедил первого секретаря ЦК КПСС?
Прежде всего, отметим, что в 1950-е годы речь шла не о возвращении городам исторических названий. Никто тогда, даже не заикался о том, чтобы Ленинград опять стал Петербургом, а Ульяновск – Симбирском. Вопрос ставился об исправлении названий, ставших идеологически неправильными, «токсичными», выражаясь языком современной молодёжи. Сама эта проблема встала после ХХ съезда КПСС, когда Хрущёв прочитал свой знаменитый доклад с осуждением «культа личности» Сталина.
Одним из проявлений этого культа было присвоение имени вождя городам, улицам, заводам. Фамилии и псевдонимы соратников Сталина (и врагов Хрущева) тоже были увековечены на карте страны. Так, например, Пермь тогда называлась Молотовым, а Луганск – Ворошиловградом. Имя Молотова носил Горьковский автозавод. Были улицы, колхозы, предприятия имени Кагановича, Маленкова. Вот этим города, площади, фабрики Хрущев и хотел переименовать.
Но было непонятно, как к этому отнесутся на местах. И здесь большую поддержку Хрущеву оказал первый секретарь Горьковского обкома КПСС Н.Г. Игнатов. Сразу после ХХ съезда в Горьком выступили с инициативой ликвидировать Сталинский район города. Соответствующий указ президиума Верховного Совета СССР вышел 8 мая 1956 года. Сталинский район был упразднён, а его территория вошла в состав Сормовского района.
Это был первый в СССР акт десталинизации.
На этой волне секретарь парткома Горьковского университета, преподаватель кафедры истории КПСС Кирилл Петрович Маслов выступил с идеей возвратить Горькому название Нижний Новгород. Несмотря на молодость (ему было чуть за тридцать) Маслов был очень уважаемый в университете человек, участник Великой Отечественной войны, артиллерист, кавалер многих правительственных наград. Высокого роста, статный, уверенный в себе, он всегда был элегантно одет. В аудиторию входил в до блеска начищенных ботинках, отлично отутюженном костюме, ослепительной светлой однотонной рубашке с запонками.
Игнатову идея Маслова понравилась. Людям она тоже пришлась по душе. Инициативу университетского историка поддержали райсовет Советского района, целый ряд крупных промышленных предприятий города.
Хрущёв тоже был за. В самом деле – лиха беда начало. Если уж Горький переименовали, легче будет подступиться к Сталинграду, Молотову, Ворошиловграду.
Когда в апреле 1957 года Хрущев приехал в Горький, то встречавшего его Игнатова и других местных начальников он приветствовал словами: «Здравствуйте, товарищи нижегородцы!». Слухи об этом распространились по городу, а потом дошли до Москвы. Но за Горького горой встали советские писатели.
Поэты Сурков, Владимир Луговской, Жаров, Твардовский, Вера Инбер, Николай Тихонов, писатели Константин Федин, Катаев, Георгий Марков, Корней Чуковский, драматург Борис Лавренев написали письмо в ЦК КПСС. В нём они привели такой аргумент:
«Нам кажется, что при решении вопроса об обратном переименовании Горького в Нижний Новгород надо учесть еще и то, как этот акт будет истолкован у нас в народе, и в особенности за границей, где за последние год-полтора Горький стал мишенью нападок всех самых оголтелых ненавистников советской литературы и советского строя. Если город будет переименован, не будет ли это рассмотрено как моральная и политическая репрессия против памяти великого писателя».