Представь себе степной аэродром где-нибудь под Сталинградом. Январь. Такой мороз, что слышно, как трескается сталь. Техника стынет намертво, и самое страшное - это молчащие самолеты. Запустить мотор - все равно что разбудить спящего медведя голыми руками. Немцы мучились с этим нещадно - их инженерная мысль требовала сложных решений, специальных установок, которых никогда не было вовремя и в нужном количестве.
А у наших был «ЗИС-5» или полуторка. Обычный грузовик, которых были тысячи. И вот какая мысль пришла в головы наших механиков - а что, если попробовать завести самолет, как заглохшую на проселочной дороге машину?
Выглядело это одновременно и гениально, и по-деревенски просто. К коленвалу самолета, этому стальному сердцу машины, через специальное устройство цепляли двигатель грузовика. Грузовик заводили, он работал на полную мощность, и его скромных, казалось бы, сил хватало, чтобы раскрутить, «сорвать с места» огромный поршневой мотор истребителя или бомбардировщика. Это был прямой, мускульный подход - приставить работающее сердце к замерзшему и заставить его снова биться.
Самое забавное, что немцев, всегда ставивших во главу угла технологичность, это наше «кустарное» решение привело в изумление. До того, что в 44-м году у них вышла специальная брошюра под названием «Русские подручные средства и находчивость». В ней, с чисто немецкой педантичностью, разбирали и этот способ. Отмечали, что наша «самоделка» была на удивление универсальной - телескопическая мачта подходила под разные самолеты, вилка регулировалась. Они признавали: это грязно, шумно, не по уставу… но чертовски эффективно. Пока их инженеры чертили идеальные схемы, наши техники уже поднимали в небо эскадрильи.
С появлением реактивной авиации этот метод, конечно, канул в лету. Но в той войне он был больше, чем просто лайфхак. Это был принцип. Принцип выживания и победы, сформулированный на ходу: если нет специального инструмента - бери то, что под рукой. И заводи. Заводи любой ценой. И лети.