Странная находка
В конце XX века Бийск взбудоражили странные слухи. Из уст в уста горожане передавали новость о странной находке на строительной площадке в переулке Коммунарском. При укладке фундамента из земли вынули большую полую деревянную трубу. Вызвали историков, и те высказали предположение о том, что это фрагмент старого бийского водопровода без малого столетней давности. О том, что такой некогда существовал, факты у ученых были и ранее… Но, чтобы настолько протяженный отрезок…
Впрочем, странность была даже не в этом. Тогда о трубе в городских газетах, конечно же, написали. А вот вторая находка так и осталась неразгаданной тайной. Почему‑то о ней предпочли умолчать. Так и молчали, пока краевед Борис Кадиков в своих воспоминаниях не упомянул о ней. В трубе, частично все еще наполненной водой, жили странные полупрозрачные существа, напоминающие рыб. Версий было высказано по их поводу много. Например, что в трубу они могли попасть из реки во время закачки в нее воды. Потом земля обрушила трубу, берег зарос, и рыбы оказались в „плену“, но не вымерли, а мутировали за долгие годы из‑за отсутствия солнечного света: утратили свой естественный цвет — стали почти прозрачными. Правда, чем они там дышали и чем питались? Это уже вопрос, который остался без ответа.
Немудрено, что слухи о замурованных под землей существах тогда деликатно замяли. Но, тем не менее, кое‑какие сведения до нас, как видим, дошли. Как знать, сколько еще таких труб прячет бийская земля и кто в них до сих пор живет. Жутковато. Представлять себе даже не хочется.
Труба к трубе
В 1910 году это было. В Бийске развернулась стройка первой коммунальной общественной бани. Господин Гудков, жил в городе такой предприниматель, долго доказывал думских гласным и городскому голове, что такая баня горожанам просто необходима, и место‑то под стройку он уже выбрал на улице Согренной [1]. Доказал, нашел соответствующий проект и… завертелось. Но тут возникла дилемма: это ж сколько ведер воды и даже бочек надо в емкости залить, чтоб на всех желающих хватило. К тому же, многие бийские купцы, частенько бывающие в столичных городах, уже и ванны в гостиницах и даже души на себе испробовали.
Чугунных труб тогда, понятное дело, для строительства водопровода еще не использовали. Что у нас есть? Правильно — лес. Бийские ремесленники-столяры принялись за дело. Нарезали фрагментами по три метра бревна. Какую попало древесину не использовали, решили, что лучше лиственницы не найдешь. Собрали инструменты и принялись каналы в стволах выбирать.
А каналы нужны были ровненькие, чтоб вода по ним бежала быстро. Мало того, конец каждого бревна под конус стесывали, чтоб стыковать их можно было плотно и вода не просачивалась на стыках. Да уж, нелегкая, ответственная работа. Всего бийские мастера, чтоб до новой бани воду подвести, изготовили 200 таких фрагментов. Протяженность же водопровода, по личным подсчетам господина Гудкова, составляла 500 метров.
К слову, обрезок такой трубы сегодня хранится в историческом отделе Бийского краеведческого музея. И по свидетельствам очевидцев, она и была фрагментом именно Гудковского водопровода. Воду в него закачивали из Бии с помощью ручной пожарной помпы, аналог этого механизма тоже хранится в музее, только в подвале.
Прогорел
Однако просчитанный перед началом стройки доход от банного дела Гудкова разочаровал. Нет, конечно, кое‑какую копеечку приносил. Но, рядовые бийчане в очередь, чтобы попариться, выстраиваться не торопились.
— Что ж ты, банных и водопроводных дел мастер, баню свою на замке все больше держишь? — подзадоривали Гудкова более удачливые бийские купцы и предприниматели.
— Одно слово — шельмы, — бурчит тот. — Прилепились к своим черным баням, и никакого желания или даже любопытства, чтоб прийти да посмотреть, у них нет. — Ответит и по‑быстрому ретируется, кому же нравится, когда над тобой посмеиваются.
Не учел Гудков, что мужское и женское население Бийска вместе с близлежащими деревнями составляло всего 28 000 человек. И в каждом доме была своя банька. Правда, как и упоминал неудачливый предприниматель, топились они все больше по‑черному. Оттого и стоял над городом по банным дням черный дым, впрочем, затопить ее можно было в любое время и в любой день. Поработал, скажем, в понедельник — поди распарь косточки березовым веничком да отдыхай до рассвета. А в общественной бане и часы работы определенные. Не повезло — опоздал — и сиди с веником на крылечке.
Однако Гудков выход все же пытался найти. Переориентировался на другую публику — приезжую. В Бийске тогда таких много было: представители торговых фирм, агенты, маклеры… Все больше иностранцы, а им тоже когда-никогда помыться хочется. А с них, понятно, и плату можно повыше брать. Но, вот одного не учел Гудков — график работы бани так и не изменил. И оттого открыта она была всего два дня в неделю, по средам и воскресеньям. Так что, везло не каждому, желающему помыться, многие уходили несолоно хлебавши, упираясь носом в огромный дверной замок.
К тому же, иностранцы — народ зажиточный и оттого могли себе позволить селиться в гостинице „Деловой двор“, что в здании Второво-Фирсовского пассажа размещалась, а там уже был устроен душ.
После революции баньку на время прикрыли, а вот возродить ее помогли бийские пожарные в 1927 году. Тогда, чтобы уберечь город от постоянных пожаров, пожарный надзор запретил горожанам пользоваться маленькими частными баньками в центре города. Поговаривали, что штрафы за нарушение запрета были по тем временам нешуточные. Пришлось бийчанам вспомнить о коммунальной гудковской бане, и она начала работать каждый день. О самом Гудкове известно немного, но авантюрист, судя по всему, он был знатный.
Укрощение воды
Неизвестно, знали ли бийские купцы такое слово, как гидрология, но азы ее в строительстве своих особняков и магазинов применяли с успехом. Разумеется, не без инженерной помощи.
Особо известные в Бийске здания, где были применены гидрологические системы отвода воды, — это Фирсовский и Второвский пассажи. Место было им выделено низкое, болотистое, а построить хотелось на века.
Строители, которых Второв нанял, сразу посоветовали ему место поднять, сделать подсыпку и забить сваи. Навезли грунта, гравия, выкопали котлован и этой смесью засыпали. Но, заторфованное болото сопротивлялось, и постоянно выжимало воду на поверхность. Тогда решили, что на забитые сваи можно попробовать уложить горизонтальную кладку из бревен в виде клетей, и пространство между ними заполнять гравием и булыжниками. Выждали, когда эта „начинка“ осела и уплотнилась, закрепили фундамент для надежности глиняным замком. Очевидцы уверяли, что не одна сотня кубов лиственницы была обработана, ошкурена и навсегда погружена в болото.
— Вот смотрю я, Андрей Петрович, на второвских приказчиков. А ведь не все они продумали, когда фундамент‑то мутили, — так управляющий Андрея Фирсова на похвалу нарывался.
— А что у них не так? — пробасил, приехавший с инспекцией на стройку своего пассажа, Андрей Фирсов. — Ты по делу говори, что нам надо по‑другому делать, сколько стоить это будет. А то ведь и правда, вода покою не даст, и фундамент трещинами пойдет, а там они и на стены полезут.
— А вот погляди… — управляющий подвел купца к подросшему фундаменту. — Тут мы гидроизоляцию по фундаменту не сделали, и, как ты и говоришь, влага на стены полезла. Хитрость у меня одна имеется… — и при этом многозначительно поднял вверх палец.
А хитрость заключалась в том, что, когда цокольная часть фундамента была готова, строители по всему периметру выложили толстый слой стекла. Стекло даже по купеческим меркам было дорогущее, называлось богемским. Сами‑то строители, что из городских были, называли его просто и без затей — бемским. Это и сделало пассаж Фирсова более надежно защищенным от грунтовой влаги, нежели пассаж Второва. У Андрей Петровича межоконное пространство никогда не запотевало. Зимой на окнах не было изморози, оттого и реклама хорошо срабатывала круглый год.
Все эти ухищрения следует добавить к уже примененной соседом по зданию технологии: глиняные замки, сваи, режи и забутовка. Получилось отменно, Фирсов был доволен.
Кроме того, во время земляных работ бывшего пассажа около 20 лет назад была обнаружена сплошная кирпичная кладка, уложенная на глиняный замок. Причем площадь ее поразила бийских краеведов: на север от здания — 20 метров, с запада на восток — 50 метров. Как выяснилось, Фирсов намеревался свой пассаж расширять, и, уложенные в горизонтальной плоскости, два „замка“ должны были сохранить грунт от проседания. А, значит, и стройку можно было начинать скоро, без каких‑либо предварительных работ.
Вот так бийские купцы с грунтовыми водами боролись.
Единственные в крае
Сегодня в Бийске по водопроводной сети бежит только артезианская вода. Специалисты хором уверяют, что вода поступает в квартиры из‑под земли чистейшая. К слову, Бийск — единственный город края, который пользуется питьевой водой только из скважин. Из всех остальных поверхностных источников поступает вода для технических нужд.
Между тем, по принятым в России санитарным нормам, в случае чрезвычайной ситуации любой населенный пункт должен обеспечиваться питьевой водой из артезианских скважин как минимум на треть. Это позволяет удовлетворить минимальные потребности жителей в чистой воде и не допустить катастрофы. Но, как показали некоторые события, от заражения речных вод никто не застрахован. Впрочем, не будем о грустном, а еще немного поностальгируем.
И снова в баню
Вообще, бийчане воду уважали и уважают. А если еще с душистым парком, да под свист веничков…. И потому, когда 3 августа 1973 году в городе открылась Центральная городская баня, многие горожане отправились осмотреть ее, может быть, не столько помыться, сколько на экскурсию.
Очевидцы вспоминают, что на открытие, казалось, пришли все жители центральной части города и Зеленого клина. Шли целыми семьями, вооруженные полотенцами, мылом, и, конечно же, вениками.
На первом этаже располагались основные банные помещения и душевые, на втором — буфет. Правда, некоторые посетители сразу сравнили его с рестораном. Настолько там уютно и красиво было. Стулья, зеркала, все, что понадобится человеку, чтобы привести себя в порядок, положить вещи перед тем, как выпить горячего чая или даже перекусить.
Пиком дизайна в те годы были полы на манер шахматной клеточки, блестящие, глянцевые. Полы в бийской бане сияли. В моечном цехе на первом этаже — удобная раздевалка со множеством шкафчиков. Словом, было все, что надо человеку для комфорта.
Были и такие, что сравнивали баню с дворцом. Настолько она впечатляла горожан. Кстати, такой — воздушно-парящий — эффект получался и из‑за того, что высокие потолки заволакивало легкой дымкой белого пара.
В моечной также было все по высокому стандарту: краны для воды, души и даже мраморные скамейки. Из нее сразу в парную вели деревянные двери, где от пара даже света не было видно. Отдельным посетителям это не понравилось, и они даже высказывали опасения, что потолки слишком высокие и зимой помещение не нагреется до нужного градуса.
Однако волновались зря. О том, чтобы не было проблем, проектировщики умело использовали качество одной из ипостасей воды — пара. Потом бийчане прочувствовали это на себе и парилку хвалили.
А все из‑за большого пространства, высокого потолка: дышать‑то легче. Обычно под низким потолком и пяти минут не простоишь, воздух обжигает, и хочется просто упасть на пол. И именно для эффекта „легкого дыхания“ потолок в общественной бане в 1973‑ем и подняли.
Что же касается водопровода, разумеется, его тогда строили по современным на то время меркам, и трубы из дерева уже никто не применял.
---------------------------------------------------------------------
Примечания:
[1] Улица Согренная в 1935 году была переименована в улицу Куйбышева.
Марина Волкова