Часть 2
Отсюда можно рассмотреть мыс Чауда, находящийся в 35 километрах от нас.
Теоретически при хорошей погоде отсюда можно даже увидеть гору Опук, хотя лично я всё же в этом сомневаюсь. Всё же 85 километров. Невооруженным глазом точно не разглядеть.
Белое здание перед нами – это пусковая станция для испытываемых торпед на два пусковых механизма.
Их сюда подвозили по узкоколейке,
спускали вниз
и запускали в сторону мыса Чауда. В основном, попадали, как я думаю. Хотя кто его знает? Я от своего папы слышала пару-тройку веселых историй о попадании не туда, произошедших в Севастополе в далекие доперестроичные годы. Веселые они потому что без жертв, но всё равно широкая общественность о них не слышала примерно никогда. Параллели напрашиваются сами собой.
По крайней мере, нештатные ситуации с торпедами тут отрабатывались.
Вот по этим рельсам на пусковую станцию подвозили торпеды для испытаний.
Двое ворот,
которые находятся на противоположном конце помещения, это пусковые блоки с пусковыми машинами внутри.
Конечно, сейчас никаких машин уже нет, но это нам не помешает осмотреть всё, что осталось.
А это всего-навсего здание котельной,
работавшей на угле
и приказавшей долго жить еще в далеком 2000 году.
Но не надо паники – просто завод и дома на его территории подключили к газовой котельной в поселке, а старую просто забросили,
срезав с нее весь металл, включая трубу.
С целью сдачи, разумеется. Энтузиазм и трудолюбие этих бывших пионеров просто потрясает. Вот только представьте – спереть трубу котельной…
Как я уже упоминала, изначально было запланировано, что работники завода будут жить на его территории. Все работники, или какая-то их часть, я точно сказать не могу, но эти дома, построенные еще при Российской империи, были жилыми до начала 60-х годов прошлого века.
Потом работников переселили в новые дома, также на территории завода. Недавно с завода на пенсию ушла женщина, которая родилась в этом доме.
Когда начнете жаловаться на скучную жизнь вспомните её – человека, который родился и жил на собственном рабочем месте.
На склонах растут каперсы,
хотя их и непросто узнать – сейчас не сезон цветения.
Вообще на территории «Гидроприбора» растет множество самых разных растений.
Озеленением занимались сами работники завода, высаживая розы, туи и прочие кустарники и деревья. Сейчас от этого некогда ухоженного великолепия остались довольно буйные заросли,
даже одичавший виноград и яблони имеются. Мы попробовали и то, и другое, было очень вкусно. Учитывая то, что экскурсия длилась почти три часа, а до того 3,5 часа дороги, нам уже всё вкусно было.
В этом помещении
находились специальные чаны, в которых проводились работы с уже собранными торпедами.
Для имитации нахождения в открытом море, торпеды обшивались резиновыми плитами.
Разумеется, торпед тут уже нет, как и чанов, но осталась устаревшая документация и разнообразные предметы времён СССР, тоже устаревшие и никому так и не понадобившиеся.
Во время войны немцы усеяли Средиземное и Черное моря акустическими минами, которые до сих пор вполне себе работоспособны – срок их действия составляет 150 лет.
За последние четверть века порядка 10 европейских кораблей пострадали от акустических мин, а в 2024 году альтернативно одаренные охотники за металлом вытащили такую мину на сочинский пляж.
Но зачем далеко ходить? Примерно 20 лет назад не менее альтернативно одаренные и не слишком трезвые жители города-героя Севастополя притащили такую мину на Красную горку и попытались ее вскрыть.
А надо сказать, что вскрыть немецкую акустическую мину не под силу и профессионалам – её крышка держится на 13 болтах, из которых 12 закручиваются как обычно, а 13-й в обратную сторону, и отгадать, какой из болтов 13-й нереально. Севастополю повезло – при вскрытии взорвалась только крышка. Товарищам с шаловливыми ручками, правда, не повезло, но их особо никто не оплакивал, потому что 850 кг тротила в состоянии полной боевой готовности оказались на возвышенности над вокзалами, причем между ними и большей частью города был исключительно воздух. Жителям центра,
Корабельной стороны
и проспекта Генерала Острякова
внезапно стало очень грустно, но всё закончилось хорошо – мину с огромными предосторожностями погрузили на КАМАЗ, вывезли на полигон и взорвали вместе с КАМАЗом. Насколько я помню, водителю, который это счастье вез, квартиру дали. Кажется.
Так вот, эти мины не имели опознавательной системы «свой-чужой», а на «Гидроприборе» в 60-х годах прошлого века разработали мину, которая успешно справлялась с задачей опознавания своих кораблей по частоте акустического шума.
Работа «со звуком» проводилась здесь.
Это помещение было сконструировано таким образом, что здесь можно было выделить «чистый» звук, необходимый для настройки мин и торпед.
В этом помещении находился отдел аналитической системы управления предприятием.
В те времена тема автоматизации была очень модной, и как дань моде специалистам по автоматизации была отведена одна маленькая комнатка. Мне, как человеку, получившему первое высшее образование по специальности «Автоматизация технологических процессов и производств» за них очень обидно.
Остальные помещения занимал отдел по работе с аналитической системой управления поиском. По выражению лица нашего гида и по его очередному: «Ну понятно, да?» я поняла, что я ничего не поняла. Кажется, под этим названием скрывалось что-то засекреченное, но я при СССР только в школе училась и не все намеки «для посвященных» понимаю.
– Как называется ваш департамент? – спросил вдруг Сварог.
– Скучно, – сказал Гаудин. – Исследовательский департамент канцелярии земных дел. Восьмой департамент.
– Ну да, – кивнул Сварог. – Я, как вы изволили подметить, в здешних делах неопытен, но там, откуда я пришел, за такими скучными и безобидными названиями обычно и пряталось…
– Это лишний раз доказывает, что бюрократия ужасно консервативна и иные традиции вечны, как небеса…
А.А. Бушков «Рыцарь из ниоткуда»
Окончание следует...