У Максима была идеальная жизнь. Нет, правда. Жена Аня, которую он по-прежнему обожал после семи лет брака, душистая домашняя шарлотка по воскресеньям, ипотека, которая была почти выплачена, и даже кот, мурлыкающий именно в тот момент, когда это было нужно. Всё было гладко, безопасно и… предсказуемо.
А потом в его отделе появилась новая стажёрка, Вика. Она не была красавицей с обложки, но в ней была какая-то заряженная пружинка. Она смеялась, закинув голову, носит странные разноцветные носки и знала самые дурацкие анекдоты про программистов. Максим ловил себя на том, что ищет её взгляд во время совещаний и придумывает поводы зайти к ней в кабинет с «важным вопросом».
Мысль об измене сначала вызывала у него приступ здорового страха. Он представлял себе разгневанную Анну, развод, делёж кота и вселенское позорище. Но желание снова почувствовать тот самый ветер безумия, который, как ему казалось, остался где-то в далёкой юности, росло с каждым днём. Он твердил себе, что он не плохой человек, он просто… хочет немного адреналина.
И вот, после двух недель метаний, он решился. Повод был блестящий – «срочная командировка» в соседний город на один день. Он отрепетировал перед зеркалом спокойный голос, когда сообщал об этом Ане. Та лишь кивнула, попросила быть осторожнее и продолжила вышивать крестиком какого-то упитанного кота.
Вечер в гостиничном номере с Викой был именно таким, каким он себе его представлял: лёгким, беззаботным и полным смеха. Они дурачились, как подростки, заказали огромную пиццу с ананасами, которую Анна терпеть не могла, и смотрели старые комедии. Максим чувствовал себя счастливым предателем, пьяным от похищенного у судьбы удовольствия.
Утром, с чувством приятной усталости и лёгкого укола совести, он вернулся домой. На пороге его ждала Аня. В одной руке у неё была его забытая зарядка от телефона, а в другой – распечатка. На листе красовалась яркая реклама SPA-отеля «Райский уголок» в том самом соседнем городе, а ниже – его фотография, сделанная на входе, в обнимку с сияющей Викой. Фото было помечено тегом из её инстаграма: «Спасибо за неожиданную встречу, Макс! #старыедрузья #ночьвраю #спонтанность».
Максим почувствовал, как пол уходит из-под ног. Весь его идеальный мир рухнул в одно мгновение.
«Я… я могу всё объяснить», – прохрипел он.
Аня подняла на него взгляд. В её глазах не было ни ярости, ни слёз. Только… утомлённое понимание.
«Объяснять, дорогой, ничего не нужно», – сказала она ровным голосом. «Во-первых, твоя «актриса» выложила это фото с геолокацией. Я подписана на неё с тех пор, как ты впервые принёс её резюме домой, хвастаясь «талантливым новичком». Во-вторых…»
Она сделала паузу, наслаждаясь эффектом.
«…в-вторых, пока ты наслаждался своей «спонтанностью», я три дня провела в том самом SPA-отеле с массажистом Леонидом. Ты знаешь, у него просто золотые руки».
Максим оторопело смотрел на жену. Гнев, ревность, непонимание – всё смешалось в одну кучу. А потом он увидел, как уголки её губ задрожали, и она не выдержала – расхохоталась.
«Расслабься, идиот, – сквозь смех выдохнула она. – С Леонидом я, конечно, шучу. Но с инстаграмом Вики – нет. Я ждала, когда же ты созреешь для своего подвига».
Она подошла к нему и потрепала по волосам, как провинившегося щенка.
«Я всё знала. И знаешь что? Мне даже не было обидно. Мне было… интересно. И немного грустно, что ты не мог просто сказать, что тебе скучно. Мы бы съездили в тот отель вместе. С ананасами на пицце».
Максим стоял, чувствуя себя полным идиотом. Но идиотом – счастливым. Его страшная тайна оказалась не тайной, а его «измена» – комедией положений с участием его же жены в качестве режиссёра.
«Так… и что теперь?» – робко спросил он.
«А теперь, – Аня взяла его за руку и повела на кухню, – ты моешь посуду за всеми выходные. А потом мы садимся и честно, как взрослые люди, решаем, как нам добавить в нашу «идеальную» жизнь немного этого твоего «ветра», чтобы в следующий раз ты нёс чеки не от пиццы, а от букета для меня».
И Максим понял, что его идеальная жизнь никуда не делась. Она просто стала немного сложнее, честнее и, как ни странно, ещё смешнее. А пиццу с ананасами, как выяснилось, Анна тоже есть не будет. Никогда.