- Вероника! – в голосе матери появилось недовольство. – Вообще-то Ксюша - твоя сестра. И бабушкина квартира должна была достаться вам обеим! А ты… Ты, мало того, что всё к своим рукам прибрала, так ещё и сестре помочь не хочешь. Как тебе не стыдно?
- Вообще-то, мама… - начала было говорить Вероника, а потом вдруг замолчала.
Она просто подумала о том, что нет никакого смысла что-то доказывать своей матери (да и матери ли?), потому что та всё равно останется при своем мнении.
Да и вообще, Веронике почему-то кажется, что её просто хотят использовать в каких-то своих корыстных целях.
Столько лет не общались, а тут вдруг на тебе: «Дочечка, солнышко, мы же семья, надо сестре родной помочь».
Не родная ей эта Ксюша. Единоутробная сестра – да. Но не родная. Она и видела-то её всего пару раз в жизни.
А началась эта история еще до того, как Вероника появилась на свет...
*****
- Олечка, солнышко, не делай этого, - умоляла свою дочь Мария Фёдоровна. – Ребенок ведь ни в чем не виноват.
- А я, значит, виновата, да? – криво усмехнулась Ольга, выпуская облако табачного дыма в открытую форточку.
- И ты, Оленька, ни в чем не виновата. Так бывает. Время сейчас такое. Я всё понимаю…
- Господи! Вот что ты можешь понимать, мам? – рассмеялась Ольга. – Не смеши мои тапочки. Он бросил меня. Использовал и бросил. А ты хочешь, чтобы я ребенка от него родила? Зачем?
- Потому что, Оля, ребенок ни в чем не виноват, - снова повторила Мария Фёдоровна. - И прерывание беременности – это не решение проблемы. Ты только грех на душу возьмёшь, а потом… Потом всю жизнь будешь локти кусать.
Ольга в тот момент действительно не собиралась оставлять ребенка. Точнее – не собиралась рожать.
Парень, в которого она была влюблена с самого начала своей учёбы в институте, неожиданно пригласил её потусить в ночной клуб, и Ольга с радостью согласилась.
Они танцевали, веселились, пили.
Потом поехали к нему домой.
А на следующий день, когда Ольга спросила у него, что он делает сегодня вечером, он заявил ей, что она всё неправильно поняла и никаких чувств у него к ней нет.
- Это просто была разовая акция, - усмехнулся парень. – Ну нормально же всё было, чего ты…
А когда, через два месяца Ольга поняла, что беременна, она твердо решила, что сделает аборт.
Ну просто потому, что не было у неё никакого желания растить ребенка (тем более - нежеланного) в гордом одиночестве. И даже не только поэтому – ей сейчас надо к защите диплома готовиться. А потом работу искать. А потом еще личную жизнь устраивать. Ребенок никак не вписывался в её наполеоновские планы.
Но Мария Фёдоровна нашла тесты на беременность в мусорном ведре и сразу же устроила дочери допрос с пристрастием.
А когда узнала, что она собралась делать, стала отговаривать Ольгу от этого опрометчивого шага.
Ольга долго отказывалась идти на поводу у матери, но, когда ей сказали о рисках – что в будущем может быть, что у неё вообще не будет детей – она согласилась.
Мария Фёдоровна, как и обещала, дочь без помощи не оставила. Сидела с внучкой, пока Ольга работала (на тот момент институт она уже окончила) и пока…
…пока она устраивала свою личную жизнь. Всё-таки она еще молодая была. Жизни еще толком не видела. Одним словом – не нагулялась ещё Ольга.
Поэтому большую часть времени маленькая Вероника под присмотром бабушки была.
Потом, когда дочь в школу уже пошла, Ольга решила переехать от матери.
Зарплата у неё тогда была уже хорошая, поэтому Ольга без проблем сняла себе однокомнатную квартиру на другом конце города (специально подальше от матери, чтобы та в гости не могла каждый день наведываться), и переехала с дочерью туда.
Надоело ей просто выслушивать постоянные нотации: что она ребенку времени почти не уделяет, что она плохая мать…
- Сама уговорила меня, чтобы я ребенка родила, а теперь плохой матерью называет, - рассказывала Ольга своей подруге. – Когда она уже на тот свет отправится…
- Что, квартирку хочешь мамину? – заулыбалась подруга.
- И квартирку тоже хочу. Нет, ну а где справедливость, скажи? Мы с Вероникой, значит, в однушке должны ютиться, я даже мужика домой привести не могу, а она в двухкомнатной живет, как царица. Еще и кошек тащит с улицы. Троих уже пристроила. На старости лет, видимо, совсем умом тронулась…
В общем, стала Ольга жить с дочкой отдельно от матери.
И хотя с деньгами было туго, Ольга была довольно тем, что теперь никто не читает ей нотации с утра до вечера. И тем, что теперь она сама будет воспитывать свою дочь.
Прошел год, второй, третий…
Веронике скоро исполнится 11 лет. А Ольга по-прежнему пыталась устроить свою личную жизнь.
Правда, получалось плохо, потому что мужчин, желающих воспитывать чужого ребенка, было немного.
А те, которые были согласны, не устраивали Ольгу. Ни квартиры, ни машины... Зачем ей такие ухажеры нужны?
- Мама, мамочка! Смотри, какой он хорошенький! – громко закричала Вероника, схватив маму за руку и показывая в сторону детской площадки, где в песочнице играл сам с собой маленький котенок.
- И что в нем хорошенького? – усмехнулась Ольга. – Обычный бездомный котенок.
– Давай заберем его себе? Пожалуйста! Я сама буду за ним ухаживать, - стала упрашивать маму Вероника.
- Его? Домой? Делать тебе больше нечего, - нахмурилась Ольга. – А если он заразный какой-нибудь?
- Он не заразный! Он хорошенький, - стояла на своем Вероника. – Можно я его поглажу?
- Нет, нельзя! – грубо ответила Ольга и крепче сжала ладонь дочери, чтобы та не вздумала побежать к песочнице. - У меня сейчас нет лишних денег, чтобы нести его к ветеринару, а потом еще и лечить. И тебя лечить, если ты что-то от него подцепишь, тоже денег нет.
- Мам, ну пожалуйста! Ну посмотри, какой он хорошенький. Нельзя ему на улице оставаться. Он не выживет.
- Вероника, я сказала «Нет»! Никакого котенка мы домой забирать не будем – на улице пусть живет. Другие как-то выживают, и он тоже, если захочет, то выживет.
Вероника, конечно, расстроилась. Потому что котенок ей очень понравился.
Такой миленький… Серо-белый. А глазки у него добрые-добрые. И грустные немного.
А грустные они, наверное, от того, что никто не обращает на него внимания. Никто не хочет забрать его домой.
Но Вероника не собиралась сдаваться. Она ведь характером не в маму свою пошла, а в бабушку. И любовь к кошкам ей тоже от бабушки передалась.
В общем, Вероника каждый день кормила этого котенка едой, которую незаметно уносила с собой из школьной столовой (там и котлетки были, и мясо, и колбаса).
А еще время от времени Вероника снова возвращалась к разговору о том, чтобы забрать малыша домой.
Каждые выходные она пыталась уговорить маму. «Нет!» - категорично отвечала Ольга.
«Нет!», «Нет!».
- Господи! Да делай ты что хочешь, только отстань от меня! – сказала Ольга, когда дочь снова стала упрашивать её забрать котенка домой. Она в тот момент в чате переписывалась с одним мужчиной, с которым познакомилась на сайте знакомств, а Вероника её отвлекала постоянно своим нытьем. Вот и ляпнула.
А когда дочка притащила котенка домой, Ольга уже пожалела о том, что ляпнула…
- Вероник, ну зачем? Зачем ты его принесла? Я же имела в виду, чтобы ты просто с ним на улице поиграла.
- Мам, ну пожалуйста… - в глазах дочери появились слезы. – Ну посмотри, какой он хорошенький. Я еще я читала, что котята, которых домой с улицы забирают, счастье приносят.
- Ладно, - вздохнула Ольга. – Но тогда в этом году на новый телефон можешь даже не рассчитывать. Все деньги, которые я отложила тебе на подарок, придется потратить на твоего котенка. И учти, хоть одну двойку получишь в школе - котенка ты не увидишь.
- Я согласна, - кивнула Вероника.
Пока мама готовила ужин на кухне, девочка сидела на кровати, держала котенка и улыбалась:
- Я так рада! Так рада!
А спустя три месяца, когда Вероника пошла уже в школу, появился он.
- Знакомься, Вероника, - сказала мама, когда пришла домой с незнакомым мужчиной. – Это дядя Серёжа.
- Здрасьте, - поздоровалась с ним девочка, еще не догадываясь, что будет дальше.
- В общем, дядя Серёжа будет жить с нами. Точнее – это мы с тобой переезжаем к нему жить. У нас будет большая и просторная трехкомнатная квартира, представляешь! А у тебя теперь будет своя собственная детская комната.
- Классно!
В общем, дядя Серёжа стал приходить к ним в гости каждый день. Пока Вероника учила уроки или играла с Мурзиком, они сидели на кухне и о чем-то разговаривали.
А через неделю приехали грузчики и стали выносить коробки с вещами.
- Вот видишь, Мурзик! – улыбалась Вероника. – Правду пишут, что котята счастье приносят. Теперь у мамы будет муж, а у нас с тобой – отдельная комната.
Вот только ошибалась Вероника. Очень ошибалась. Когда все вещи были вынесены, она, держа Мурзика на руках, вышла на улицу. И не могла понять, почему дядя Серёжа так странно смотрит то на неё с Мурзиком, то на маму.
Наконец, Ольга повернулась к дочери и сказала:
- Вероника, котенка придется оставить. Дядя Серёжа не хочет, чтобы в его квартире повсюду была шерсть и порванные обои.
- Но Мурзик не рвет обои, - возразила Вероника, крепче прижимая котенка к себе.
- Вероника! – голос матери стал строже. – Давай ты не будешь сейчас со мной спорить. Мы сейчас едем, а котенок остается тут.
- Нет! – закричала девочка. – Я без него никуда не поеду. Никуда, слышите?!
Истерика у Вероники длилась долго. Ольга и кричала на неё, и била. Но забрать котенка у дочери не могла. Они так крепко вцепились друг в друга, что стали одним целым. Тогда вмешался дядя Серёжа, который, видимо, устал ждать.
Он подошел к девочке, схватил её за руку, и с силой выхватил Мурзика. А потом куда-то унес. За дом.
Ольга к тому времени успела усадить дочь в машину, и они поехали домой. Точнее – в квартиру дяди Серёжи, которая лично для Вероники стала самой настоящей тюрьмой.
Наверное, именно тогда она впервые подумала о том, что мать её не любит.
Она любит деньги, белое сухое вино по выходным, сигареты с ментолом и… дядю Серёжу, конечно.
Вероника же его ненавидела.
Она не разговаривала с ним, демонстративно отворачивалась в сторону, когда он на неё смотрел, усмехаясь. Иногда даже отказывалась сидеть с ним за одним столом.
Он был для неё никем. Пустым местом. Этот «дядя Серёжа» лишил её того, кого она любила.
Мурзика она, конечно, пыталась найти.
Специально уходила с последнего урока, чтобы успеть дойти до того района, где они жили раньше и вернуться домой вовремя.
Но котенка нигде не было. И никто из местных жителей его в том дворе больше не видел. Увы...
Прошло полгода…
Вероника уже окончательно потеряла надежду найти Мурзика, и еще больше возненавидела своего отчима, который, впрочем, отвечал ей взаимностью. Она по-прежнему с ним не разговаривала, и по этому поводу у неё с матерью было немало серьезных бесед.
- Ты понимаешь, что дядя Серёжа дал нам с тобой крышу над головой? Что он нас кормит? Неужели ты не можешь вести себя с ним уважительно?
Вероника ничего не отвечала – молчала. А однажды она случайно услышала, как дядя Серёжа говорил маме:
- Оля, ты уже на шестом месяце беременности, тебе нельзя нервничать, а твоя дочь… Она постоянно трепет нервы и тебе, и мне. А что будет, когда родится наш с тобой ребенок?
- Да я понимаю, Серёженька… Но ничего не могу с ней поделать. Переходный возраст у неё…
- Может, отдашь её своей маме? Она же вроде говорила, что хочет чаще видеть свою внучку. Вот, пусть вместе и живут.
Ольге хватило всего нескольких дней, чтобы всё обдумать, а потом собрать вещи и отправить Веронику вместе с её вещами к бабушке. Даже объяснять ничего не стала, просто оставила дочь и уехала. С матерью Ольга давно уже не поддерживала нормальных отношений.
В частности, после того, как Вероника нажаловалась по телефону бабушке, что Мурзика просто взяли и выбросили, а Мария Фёдоровна потом позвонила своей дочери и целый час читала нотации.
- Оля, ну зачем же так? Неужели ты не могла мне позвонить? Я бы забрала его, - говорила Мария Фёдоровна. – Ну как можно живое существо выбросить на улицу? Сначала котенок, а потом что? От родной дочери захочешь избавиться?
Собственно, как Мария Фёдоровна говорила, так оно и вышло. Ольга избавилась от Вероники, которая была неугодна её любимому Серёже.
Но знаете, был в этом всем один очень положительный момент. Какой? Мурзик нашелся.
Да-да, нашелся.
Мария Фёдоровна возвращалась из магазина домой и заметила на дороге молодого кота. И такой он несчастный был, такие глаза у него грустные…
В общем, она его сначала покормила, а потом поняла, что не может взять и оставить его тут.
Забрала домой.
Да, в квартире жили уже три кошки. Но Мария Фёдоровна надеялась, что как-нибудь уживутся они все вместе.
- Вероник, я тут кота принесла. На улице подобрала. Какое имя ему дать, как думаешь?
Вероника вышла из комнаты, вместе с ней выбежали три кошки и все они смотрели на нового члена семьи.
- Бабуль… - открыла рот Вероника. – Да это же… Это же мой Мурзик. Мурзик!
- Ты уверена?
- Уверена, уверена! – Вероника выхватила котенка из рук бабушки, прижала крепко к себе и плакала. Мурзик узнал свою любимую хозяйку и обнял её своими лапами. Как раньше.
В общем, Вероника снова стала веселой и жизнерадостной. Кошки приняли нового пушистика, а Мария Фёдоровна только и успевала готовить – попробуй такую ораву прокормить. Но она ни о чем не жалела. Наоборот, она была счастлива.
А с матерью Вероника почти не виделась. И с сестрой своей новорожденной тоже.
Поначалу было обидно, а потом Вероника просто смирилась с тем, что матери у неё нет.
Да и откуда ей взяться, если всё свободное время Ольга полностью посвящала своей новой семье.
А Марии Фёдоровне, когда та позвонила ей в очередной раз, она прямым текстом сказала:
- Я никогда не хотела этого ребенка. Это ты заставила меня родить Веронику. Вот теперь и воспитывай её сама. А у меня есть Ксюша. И её я по-настоящему люблю.
Мария Фёдоровна, конечно, Веронике об этом разговоре рассказывать не стала, но для себя выводы сделала.
Когда Веронике исполнилось 18 лет, Мария Фёдоровна оформила на неё дарственную.
Да, она подарила ей свою квартиру, чтобы ни Оля, ни её Ксюша не могли ни на что претендовать.
И после того, как всё прошло успешно, Мария Фёдоровна позвонила дочери и рассказала правду.
- Мам, да ты в своем уме вообще? Почему ты провернула эту сделку, не поставив меня в известность? У тебя, между прочим еще одна внучка есть!
- Да, доченька, я в своем уме, - спокойно ответила Мария Фёдоровна. – Эту квартиру мы с твоим отцом, царствие ему небесное, сами купили, и как ею распоряжаться, я сама решу. К тому же, у тебя вроде как есть жилье, а у Вероники нет. И за кошками она присмотрит, когда меня не станет, а ты их просто вышвырнешь на улицу. Как того маленького котенка... Помнишь? А что касается второй внучки, так я её и знать не знаю. Мы же не видимся с ней совсем. И Вероника с ней не общается.
В общем, после этого разговора Ольга навсегда поставила крест на своей матери.
А когда спустя три года Мария Фёдоровна умерла, она даже не явилась на похороны.
Вероника сама всё организовала (спасибо бабушке, что оставила заначку).
Все три кошки, которые с бабушкой жили, еще до её смерти на радугу ушли – наверное, Мария Фёдоровна потому и не стала цепляться за жизнь, когда заболела.
Так что Вероника осталась с Мурзиком. Он, конечно, тоже был уже немолод, но пока держался молодцом.
И за Веронику свою держался, которая не собиралась никуда его отпускать.
Окончив институт, Вероника продала бабушкину квартиру, переехала в другой город, где купила себе новое жилье и устроилась на хорошую работу. Так они вместе с Мурзиком и начали новую жизнь.
А спустя пять лет на Веронику вышла мама.
В соцсетях её нашла. Попросила у неё номер телефона, и Вероника написала. Ей просто было интересно, что она хочет.
- Вероника, доченька! – позвонила Ольга через минуту. - Что же ты не звонишь, не пишешь, а? Я же скучаю по тебе. И Ксюша тоже очень хочет тебя увидеть. У тебя всё в порядке? Просто звонила тебе по старому номеру, а он недоступен.
- Номер я давно сменила, - сухо ответила Вероника.
- Понятно. А ты всё обижаешься на меня?
- Нет, мам. Не обижаюсь. Ты что-то хотела?
И Ольга стала рассказывать дочери про свои насущные проблемы. Что она развелась с Серёжей два года назад. Что снимает сейчас квартиру вместе с Ксюшей, потому что папа совсем не участвует в жизни дочери. Алименты платит и всё.
А недавно он квартиру свою продал и уехал куда-то. А они… Они остались без прописки.
- Может, ты сможешь нас с Ксюшей прописать? А там, глядишь, может, мы к тебе и насовсем переедем. Будем жить, как одна семья. Что ты молчишь, а?
Вероника сказала прямо, что ей эта идея не нравится. И приезжать к ней не надо – Мурзик старый уже, ему нельзя нервничать.
- Какой еще Мурзик? – не поняла Ольга. – Ты себе кота завела, что ли? Как бабушка?
- Тот самый Мурзик, мам… Тот самый… Которого вы с твоим Серёжей забрали у меня.
Ольга некоторое время молчала. Потом снова завела разговор о прописке, а Вероника снова сказала, что не согласна.
- Вероника! – в голосе матери появилось недовольство. – Вообще-то Ксюша - твоя сестра. И бабушкина квартира должна была достаться вам обеим! А ты… Ты, мало того, что всё к своим рукам прибрала, так ещё и сестре помочь не хочешь. Как тебе не стыдно?
- Вообще-то, мама… - начала было говорить Вероника, а потом вдруг замолчала.
Она просто подумала о том, что нет никакого смысла что-то доказывать своей матери (да и матери ли?), потому что та всё равно останется при своем мнении.
Да и вообще, Веронике почему-то кажется, что её просто хотят использовать в каких-то своих корыстных целях.
- В общем, я не хочу принимать участие в ваших делах. Сами решайте свои проблемы.
- Ах, так! – закричала Ольга. – Тогда… Тогда ты не дочь мне больше! Поняла?!
- Поняла. Не звони мне больше, мама…
Вероника сбросила вызов, положила телефон на тумбочку и взяла на руки Мурзика. «Я давно тебе уже не дочь… - горько усмехнулась Вероника. – Самыми близкими для меня всегда были моя дорогая бабушка и мой любимый Мурзик, но не ты».