У Москвы никогда не было единого строгого правила при наименовании улиц. Этот процесс был живым и органичным, отражая самые разные стороны жизни города, его историю, быт и характер москвичей. Есть несколько принципов, которые веками формировали московскую топонимику.
От дорог и церквей к слободам
Изначально улица — это дорога куда-то. Поэтому первые названия — Тверская, Дмитровка, Покровка — просто и ясно указывали, куда вела дорога: в Тверь, в Дмитров, к селу Покров. Улица Ордынка, например, вела в Золотую Орду, и по ней не только ездили князья с данью, но и двигались ордынские послы и купцы. Эти названия были практичными указателями в пространстве, своеобразной навигацией для путешественников и жителей.
Важнейшими ориентирами в деревянной, часто горевшей Москве были каменные церкви. Они дали названия бесчисленным переулкам. Однако поскольку церквей с одинаковыми посвящениями было много, к их названиям добавлялись живописные уточнения, рожденные народной наблюдательностью: «что на Грязях» (церковь стояла в заболоченной, грязной местности), «что под Бором» (рядом был сосновый бор), «что в Наливках» (здесь, по одной из версий, жили царские виноделы, наливавшие вина к государеву столу). Эти дополнения затем переходили и в названия переулков, как, например, Спасопесковский (от урочища Пески) или Спасоналивковский.
С ростом города он обрастал слободами — поселениями ремесленников и служилых людей, сгруппированных по профессии или роду службы.
Память об этом хранят Гончарные переулки, Каретный ряд, Кожевническая улица, Бронные улицы (где жили мастера-бронники, делавшие кольчуги), Серебрянический переулок (где селились мастера монетного дела).
Слободы стрельцов, полки которых несли гарнизонную службу, часто назывались по фамилиям их командиров-полковников, что объясняет происхождение Зубовской площади (стрелецкий полк Ивана Зубова), Левшинских переулков (полк Василия Левшина) или Лефортова (слобода солдатского полка Франца Лефорта). Отдельно существовали патриаршие слободы, обслуживающие нужды главы русской церкви, — их память хранят Патриаршие пруды.
Владельцы, торговля и городской фольклор
В XVIII–XIX веках, по мере увеличения количества переулков и уплотнения застройки, их все чаще стали называть по фамилиям домовладельцев, чьи дома чем-либо выделялись — размерами, архитектурой или просто известностью хозяина. Это были не «почести», а просто удобные ориентиры в бытовом общении. Названия могли меняться с переменой хозяина: Глазовский переулок был Несвицким, а Гарднеровский — Корниловским. Народная память могла сохранять старое название, если прежний владелец был человеком уважаемым и известным, как главнокомандующий Москвы П.Д. Еропкин, чье имя надолго закрепилось за Еропкинскими переулками, сменив предыдущего домовладельца Шеншина.
Торговля также накладывала свой отпечаток: на Моховой продавали мох для конопачения деревянных домов, в Ветошном переулке — ветошь (старье, тряпье), а Ленивка получила имя от Ленивого торга, где товары, в основном сыпучие — муку и пшено, продавали прямо с возов, без лишних усилий по устройству лавок. Названия могли фиксировать и особенности таможенного досмотра: улица Щипок (ранее Щупок) названа так потому, что здесь специальным щупом — длинной железной палкой — протыкали возы с сеном, проверяя, не провозят ли в них контрабандную водку.
Когда историческая подоплека названия стиралась, в дело вступала народная фантазия, рождая топонимические легенды. Так, Бабьегородские переулки, названные из-за использования при укреплении берега «баб» (тяжелых свайных молотов), обросли героической историей о защите Москвы одними лишь женщинами от татар. Поэты и писатели тоже вносили свой вклад в городскую мифологию: пруд у Симонова монастыря стал Лизиным благодаря повести Карамзина «Бедная Лиза», а Марьина роща, чье название, скорее всего, имеет практическое происхождение, была романтизирована в повести Жуковского.
Советский период и новые вызовы
После революции 1917 года началась массовая волна переименований, призванная стереть память о царском прошлом и увековечить новых героев. Идеологическим фундаментом для этого послужило постановление СНК РСФСР от 12 апреля 1918 года «О снятии памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг, и выработке проектов памятников Российской Социалистической Революции», которое предписывало заменить старые эмблемы и названия улиц на новые, отражающие революционные идеалы. Этот процесс не всегда был системным и зачастую проводился наспех. Большевистские комиссары на местах, не имея достаточного количества «правильных» названий, порой называли улицы в честь малоизвестных или даже, по ошибке, живых участников событий, как это случилось с Померанцевым переулком, названным в честь прапорщика, который, как потом выяснилось, выжил.
В 1920-е годы переименования приобрели тотальный характер. Стране и городу требовались новые символы. Так, Большая Дмитровка стала улицей Пушкина, Тверская — улицей Горького, а Пречистенка — Кропоткинской. Зарядье, один из древнейших районов, лишился своих исторических переулков, получив имена в честь революционеров. Этот процесс был не просто сменой вывесок, а масштабной акцией по созданию нового исторического мифа, запечатленного в городском пространстве.
В дальнейшем, с резким расширением города в середине XX века после строительства МКАД, возникла новая проблема — дублирующихся названий (например, двадцать Школьных или Рабочих улиц на присоединенных территориях). Пришлось упорядочить городскую топонимику. Тогда заложили основы для современных принципов именования.
Как называют улицы сегодня
Сейчас присвоение названий в Москве — это сложный, многоэтапный процесс, которым занимается специальная Межведомственная комиссия с привлечением историков, лингвистов и географов. Он регламентирован и призван сочетать уважение к истории с практическими нуждами мегаполиса.
Основные современные тенденции
1. Упорядочивание и избегание повторов. Существуют строгие реестры и классификаторы названий, чтобы исключить одноименные улицы в одном городе. После присоединения Новой Москвы в 2012 году для избежания путаницы было решено сохранить старые названия, но с указанием населенного пункта в адресе (например, Москва, г. Троицк, Сиреневый бульвар).
2. Увековечивание памяти. Улицы называют в честь выдающихся людей, но лишь спустя не менее 10 лет после их смерти, и после тщательного обсуждения уместности в данном районе. Так на карте появились площадь Валерия Харламова рядом с музеем хоккея, улица Александра Гомельского у спорткомплекса ЦСКА и площадь Чайковского в центре города, рядом с концертным залом его имени.
3. Возвращение исторических названий. Новым проездам часто возвращают утраченные имена, связывая район с его прошлым. Например, Домниковский переулок напоминает о существовавшей здесь Домниковской улице, а улица Военное Поле — о месте учений войск в ХIХ веке. В Ново-Переделкине появился Бархатный переулок — в память о ковровой фабрике, производившей бархатные ковры.
4. Тематические кластеры. При застройке крупных территорий названия могут объединяться общей темой, создавая легко запоминающиеся и логичные группы. На месте завода ЗИЛ появились проспект Ивана Лихачева, улица Братьев Рябушинских и улицы, носящие имена русских художников-авангардистов (Петра Кончаловского, Ильи Машкова).
5. Географическая проекция. Этот классический принцип остается одним из самых важных и логичных. Улицы, носящие названия городов, рек и других географических объектов, располагаются в Москве в соответствии с реальным расположением этих объектов на карте России. Это создает интуитивно понятную систему навигации. Именно принцип географической проекции позволяет легко сориентироваться в столице: на севере мы найдем Мурманский проезд, на востоке — Иркутскую улицу, а на юго-западе — Симферопольский бульвар. Ярким примером служит улица Дубнинская, где строится ЖК «Акценты».
Улица расположена на севере города. Ее название, утвержденное в 1966 году, не только указывает на направление к городу Дубна по ближайшему Дмитровскому шоссе, но и хранит память о героических событиях 1941 года, когда на этом направлении у Дубны было остановлено немецкое наступление на Москву.
Современная московская топонимика — гармоничное сочетание уважения к прошлому, внимания к практической логике и заботы о будущем, где каждая новая улица получает уникальное, осмысленное и исторически обоснованное имя. Это не стихийный процесс, а вдумчивая работа экспертов, которая превращает карту города в многослойный исторический документ и удобный инструмент для жизни.