В первом выпуске подкаста «Первые Принципы» его ведущие Роман Вайс (The Buy Side) и Оксана Зеленковская (Инвест Расклад) встретились с главным экономистом Т-Банка Софьей Донец, чтобы поговорить о том, как на самом деле принимаются решения в условиях хаоса.
Это не просто интервью. Это разговор о методе мышления, который позволяет видеть скрытые пружины событий и ориентироваться в реальности, где старые учебники больше не работают.
Перед вами — полная текстовая версия этой глубокой беседы. Если же вы предпочитаете слушать в дороге или смотреть полную картину диалога, мы подготовили для вас и другие форматы. Выбирайте, что вам удобнее:
А теперь — к сути.
Часть 1. Метод «первых принципов»: почему хороший экономист — это детектив?
Оксана: Всем привет! В мире, где информация множится быстрее понимания, очень легко утонуть в потоке новостей. А что, если просто остановиться и разобрать реальность до самых её основ? Это подкаст «Первые принципы», и мы вас приглашаем в это интеллектуальное путешествие.
Роман: И сегодня нашим проводником будет человек с уникальным взглядом на экономику. У нас в гостях Софья Донец, главный экономист Т-Банка. Уникальность её опыта в том, что до этого она очень долго трудилась в Банке России. Работая в регуляторе, она видела все процессы изнутри, а сейчас перешла в бизнес и уже работает «снаружи» с тем, что даёт Банк России, и с другими стейкхолдерами. Получается такой взгляд одновременно из машинного отделения и с капитанского мостика. Софья, добро пожаловать.
Софья: Спасибо большое за такое классное представление. Рада, что сегодня поговорим.
Оксана: Софья, мы хотим начать не с новостей, а непосредственно с твоего метода. Представим, что на тебя обрушивается огромный массив информации по сложной экономической дилемме — например, как у нашего регулятора: жёсткое регулирование и борьба с инфляцией, но при этом не дать виток девальвации. С чего ты начинаешь? Какой твой первый шаг, чтобы отбросить информационный шум и обнажить суть проблемы?
Софья: Я люблю делать лирические отступления, чтобы лучше пояснить мысль. Когда я работала в Центральном банке, моей задачей было уходить в максимальные детали. Не просто инфляция, а что там внутри с продовольствием, а внутри продовольствия — что с конкретными отраслями и даже компаниями. Мы шли от большого к малому.
А потом я оказалась в рыночной экономике, в международной компании «Ренессанс Капитал», где мне сказали: «Нам надо подключить 10 стран. Через сколько сможешь их описывать?». Я говорю: «Ну, полгода». Мне отвечают: «Нет, через полгода будет 10, а следующие две — через две недели». Это была отличная тренировка, чтобы понять, с какой меркой мы подходим к экономике, что главное, а что можно отсеять.
Сложная проблема начинается с опыта в похожих ситуациях. Где-то мы разбираем детали, а где-то, наоборот, агрегируем. Это как у Канта: чем дольше ты копаешь, тем больше понимаешь, что ничего не знаешь. Но потом находишь середину: осознаешь, что есть важные детали, а есть те, где можно и не копать. Главное, что нам помогает — это решение предыдущих задач. Никого не подпустят к капитанскому мостику, пока он не поплавал сначала в маленькой речушке, а потом в большой. То же самое с Центральным банком.
Экономика, в отличие от физики или химии, — не точная наука, в ней недоступен эксперимент. Эксперименты на людях запрещены. Поэтому у нас есть аналитическая задача — понять, почему что-то происходит. И только потом управленческая — понять, что с этим делать. Но до того, как решать управленческую задачу, ты идешь в аналитическую.
И когда я иду в аналитическую задачу, я превращаюсь в детектива. Поскольку мне недоступен эксперимент, я детектив, который ищет улики, мотив и возможность. Эта триада отлично подходит для экономики. Потому что экономика управляется интересами людей, и мы всегда ищем: а кому выгодно? Как поведут себя агенты? Часто это предположение, но оно необходимо.
Второе — мы ищем улики, то есть доказательства. Мы ищем их в предыдущем опыте этой же страны или другой похожей страны. Мы не можем провести сто экспериментов, но мы можем пойти в исторические данные и посмотреть: когда ввели такой-то налог, как на это реагировали цены и экономика?
И, наконец, возможность — это логика. Мы пользуемся либо бытовой, либо математической логикой. Экономика построена на математическом аппарате физики, на дифференциальных уравнениях, потому что мы понимаем, что всё меняется одновременно: один шарик толкнул другой, и вся система пришла в движение.
Оксана: То есть, по сути, это и есть мышление из первых принципов в действии: мы не берем готовый вывод, а деконструируем проблему и ищем вариант выхода из нее.
Софья: Да, это так же, как в бизнесе. Хороший HR — это не просто кадровик, а тот, кто понимает, почему в коллективе есть неэффективность, какие есть рычаги, и как прийти к решению. В макроэкономике то же самое. Но есть и «этап ноль» — это цель. Кто нам поставил эту цель? В макрополитике это всегда сложный вопрос. Иногда система просто едет по накатанным рельсам: «Хочу жить, как в Европе, поэтому буду делать, как в Европе». Вроде бы вчера это работало, значит, сработает и сегодня.
Оксана: А может, и не сработает.
Софья: Может. К сожалению, весь мир, не только Россия, последние 20 лет постоянно проходит через вызовы, которые ранее не переваривались и которые являются новинкой для текущего поколения. Пандемия, военные конфликты — это новая реальность, и надо иметь мужество, чтобы понять: старые рельсы просто не подходят.
Часть 2. Столкновение титанов: кто победит в борьбе ЦБ и бюджета?
Роман: Софья, ты идеально подвела к следующей, пожалуй, самой злободневной теме. Сейчас мы наблюдаем за столкновением двух мощных сил. С одной стороны ринга — Центральный банк, который своей высокой ставкой пытается охладить экономику и побороть инфляцию. С другой — правительство, которое представило бюджет с колоссальными расходами и повышением НДС, что, несомненно, будет экономику разгонять. С точки зрения первых принципов, какая из этих сил — монетарная или бюджетная — окажет наибольшее влияние на экономику в 2026 году?
Софья: Это очень хороший вопрос, который позволяет уточнить, что на самом деле происходит. Начну с денежно-кредитной политики. Безусловно, она жёсткая. Текущая ставка в 17% — это практически вдвое выше, чем средняя ставка для России за последние 20 лет. Даже если мы посмотрим на долгосрочные доходности гособлигаций (ОФЗ), то они сейчас находятся на уровне, вдвое превышающем те пресловутые 8-10%, которые были нормой до кризиса 2008 года. С этим я абсолютно согласна — политика жёсткая.
С другой стороны, давай посмотрим на бюджет. И вот здесь я не соглашусь с тезисом, что сейчас мягкая бюджетная политика. В 2022 году в бюджете произошла настоящая революция, а сейчас мы проходим обратную революцию, и она уже совершилась. У нас за плечами был долгий период, когда бюджетная политика была очень консервативной, в парадигме «жить по средствам». Это своего рода родовая травма от дефолта 1998 года, породившая страх перед большими долгами. Именно поэтому у нас с 2005 года существует бюджетное правило и Фонд национального благосостояния (ФНБ) — мы не только занимаем, но еще и копим. В результате у России один из самых низких уровней госдолга в мире — около 15% ВВП, в то время как в Японии, например, он превышает 200%.
Конечно, в нашей истории были периоды «бюджетных праздников», когда мы тратили накопленное — в 2008-2009 годах, затем в 2020 году, когда мы, можно сказать, провели эксперимент «по американскому учебнику», одновременно снизив ставку и предоставив стимулы. Но потом пришел 2022 год, и мы прожили три года с очень высоким ростом расходов — по 15-20% в год. Экономика не может переварить такой навес без побочных эффектов вроде инфляции.
И вот сейчас этому пришел конец. Мы перешли от роста расходов в 15-20% к росту всего на 5% в 2025 году, и такой же рост заморожен на 2026 год. Это уже не бюджетный стимул. Более того, это ниже даже прогнозируемой инфляции. Это означает, что где-то идет большая экономия. Если вы индексируете «социалку» по инфляции, а оборонные расходы, по понятным причинам, растут, то общий рост в 5% говорит о том, что другие статьи бюджета серьезно сокращаются.
И финансируется это все больше из кармана самой экономики. Сначала через налог на прибыль для компаний, теперь — через потребительский налог (НДС), который соберется из кошельков граждан. Поэтому вышедший в сентябре апдейт бюджета так расстроил рынки. Вроде бы Минфин говорит инвесторам: «Я ваш заемщик, я живу по средствам, радуйтесь!». Но никто не радуется, потому что все понимают, что этот «порядок» достигается за счет изъятия денег из экономики, у которой налоги и будут собирать.
Поэтому сейчас и бюджетная, и монетарная политика одновременно охлаждают экономику. Мы находимся в режиме «двойной жёсткости». Фактически 2024 и 2025 годы будут периодом такой двойной консолидации. Это, безусловно, помогает в борьбе с инфляцией, но создает серьезные риски для экономического роста. Мы въезжаем в следующий год с этим пониманием, и есть искренняя надежда, что в будущем этот жёсткий бюджет будет дополнен более мягкой денежно-кредитной политикой. Иначе, с учетом временных лагов и накопительного эффекта, мы рискуем уйти в большие рецессионные риски.
Часть 3. Психология денег: почему ЦБ одержим нашими мыслями об инфляции?
Роман: Кстати, о догмах из учебника. В последнее время наш ЦБ уделяет особое внимание инфляционным ожиданиям населения. Но здесь есть теоретический парадокс. В мире рациональных людей повышение ставки делает сбережения выгоднее, и цены должны опускаться. Но тот же рациональный человек понимает, что в будущем цены могут расти еще быстрее, чтобы компенсировать эту высокую ставку. Вопрос: не подстегивает ли регулятор своей высокой ставкой завтрашние инфляционные ожидания? И насколько вообще корректно использовать эту метрику как одну из ключевых?
Софья: Вопрос очень хороший, и он возникает потому, что иногда кажется, что ЦБ догматичен. Но реальность, конечно, глубже. Теория об инфляционных ожиданиях говорит нам: когда мы ожидаем, что что-то случится, мы начинаем действовать так, что это действительно происходит. Классический для России случай — девальвация рубля. Как только люди видят, что курс пошел вверх, они думают: «Сейчас цены на автомобили и холодильники взлетят на 30%, а я как раз собирался покупать». И все бегут в магазины. Этот ажиотажный спрос и дает продавцам возможность переписать ценники — ведь за дверью уже стоит очередь из таких желающих. Получаются самосбывающиеся пророчества.
В такие моменты ЦБ и действует, повышая ставку. Это сигнал: «Не беги за холодильником, возьми лучше депозит под 20%». Это отлично сработало в 2022 году. После шока в феврале-марте был огромный потребительский налёт и паника с выводом наличности. Ставка в 20% очень быстро, как магнит, начала втягивать деньги обратно из магазинов и из-под матрасов в банки. Люди посчитали: «Какая валюта, когда тут 20% годовых предлагают? Открою вклад хотя бы на 3-6 месяцев, никогда таких ставок не видел». Вот так работает эта цепочка: ожидание — ставка — поведение. Это классика.
Но есть и не совсем очевидные вещи. Например, мы можем жить в экономике, где постоянно что-то «ползет»: то утильсбор, то логистика, то тарифы. И я понимаю, что мы надолго застряли в высокой инфляции. Тогда мой первый порыв — пойти к работодателю и требовать индексации. И если на рынке дефицит кадров, как сейчас, у меня это получится. Это, в свою очередь, разгоняет рост расходов бизнеса. Чтобы с этим бороться, ставке нужно «заморозить» бизнес до такой степени, чтобы он даже при дефиците кадров не мог повышать зарплаты и нанимать новых людей. Это тот болезненный период, который мы сейчас и проходим. ЦБ этого не скрывает, говоря, что хочет, чтобы «высвободились кадры». Страшно слышать, что ЦБ таргетирует безработицу, но такова логика процесса.
Есть и третья история. Я знаю, что цены поползут, но не уверен, что моя зарплата тоже. Недавние исследования в Банке Канады — очень «тихой» стране, где нет паники и девальваций, — показали интересный результат. Когда канадец слышит о росте пошлин с США, он думает: «Ко мне прилетит инфляция, а зарплата-то не вырастет. Что делать? Экономить, причем прямо сейчас». И 60% населения на рост инфляционных ожиданий реагировали сокращением потребления.
Поэтому ситуация всегда требует расследования. Нужно понять: что это за ожидания? Это короткий панический всплеск, когда все уже сбегали за тремя холодильниками и теперь три года не пойдут в магазин электроники? Тогда с этим уже поздно бороться ставкой. Или ЦБ видит, что в стране растет переговорная сила сотрудников, которые идут «выбивать» себе индексацию, и именно эту спираль «зарплата-инфляция» нужно охладить? Судя по всему, сейчас ЦБ предполагает именно второй сценарий. Это больно, но, наверное, этот факт надо признавать.
Оксана: И при этом, если пережать, будь то бюджетный стимул или политика ЦБ, мы можем скатиться в пропасть рецессии.
Софья: Да, согласна, потому что есть спирали. Исследования показывают, что поколение, пережившее на своем веку одну или несколько рецессий, всю последующую жизнь ведет себя иначе — становится более консервативным, менее креативным, уровень доверия в обществе снижается. Травматический опыт остается надолго. Хотя, конечно, любое правительство может заметить: «Ну, в России уже бывали рецессии, и что, вы умерли? Нет, живы же, интегрировались».
Роман: Сильнее будем!
Софья: Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее. Это одна логика. А на другой чаше весов — исследования, которые показывают, что поколение, вышедшее на рынок труда в рецессию, систематически на протяжении всей жизни получает меньшие зарплаты, чем те, кто вышел в «богатые» годы. Как грустно, но факт.
Часть 4. Запретная тема: почему золотовалютные резервы лежат без дела?
Оксана: Сегодня уже упоминался международный опыт. В периоды острой девальвации рубля многие вспоминали Японию или Израиль, которые использовали валютные интервенции, чтобы стимулировать экономику. У нас тоже есть незамороженные золотовалютные резервы (ЗВР). Почему же наш регулятор не использует их для поддержки рубля, а предпочитает повышать налоги и выпускать новый долг? В чем здесь фундаментальная причина?
Софья: Это вопрос, который я часто чувствую «из зала». Давайте немножко уточнимся. Во-первых, использование ранее накопленных сбережений — это самый инфляционный способ финансирования дефицита бюджета. Почему? Потому что вы, по сути, достаете из «кубышки» старые деньги и вливаете их в текущий экономический котел, не забирая ничего у сегодняшних участников. Вы никого не «обидели», а просто добавили денег в систему. Все кричат: «Ура, радость!». И ровно это и происходило в 2022-2024 годах, когда львиная доля возросших расходов финансировалась именно из ФНБ.
Второй по инфляционности способ — внешний долг, потому что деньги опять же приходят извне. Третий — внутренний долг. Это уже менее инфляционно, потому что деньги берутся у кого-то внутри экономики, хотя это все еще стимулирует систему. И, наконец, самый неинфляционный способ — налоги. Вы просто перемешиваете деньги в одном и том же котле: у одних взяли, другим отдали.
Теперь что касается самих ЗВР. Нужно понимать, что у них есть две составляющие. Первая — это резервы Минфина, тот самый ФНБ. Это сбережения государства. Вторая — это резервы, которые сформировал сам ЦБ. Это, по сути, ничьи деньги (nobody's money). Они накопились исторически, когда ЦБ для сдерживания укрепления рубля скупал на рынке избыточную экспортную выручку и складывал ее, условно, в гособлигации других стран. Если бы он этого не делал, у нас был бы более крепкий рубль и, возможно, более доступный импорт. Хорошо это или плохо — отдельный вопрос. Кто-то скажет, что это «голландская болезнь», а кто-то — что лучше бы потратили на образование и науку.
Так вот, когда вы тратите эти, вторые, резервы ЦБ, что происходит? Да практически ничего. Вы просто выкидываете их обратно на рынок. Единственное, на что вы влияете, — это на валютный курс. Если вы продаете валюту из резервов, вы укрепляете рубль. Но у нас курс и так сейчас безумно крепкий. Нам, может, наоборот, надо скупать валюту, чтобы его ослабить. Но тогда вопрос: куда ее вкладывать? В юани? У нас и так этих юаней полные карманы.
Роман: То есть, как будто бы, нет цели для использования этих ЗВР. Они просто лежат как кубышка, которую тратили разве что в 2009 и немного в 2014, но и это не спасло от шока. А сейчас ЦБ пытается вернуть доверие к рублю высокой ставкой, а резервы просто копятся, в том числе за счет переоценки растущего в цене золота.
Софья: Да, у них нет очевидной цели. Они были накоплены в тот период, когда главной идеей было управление курсом. Потом эта идея сменилась на то, что курсом управлять — себе дороже, потому что когда с ним происходит что-то ужасное, ты не можешь сказать: «Это рыночное движение». Ты берешь на себя всю головную боль. Поэтому сейчас ЦБ предпочитает не выходить на эту поляну. Он не знает, какой уровень курса поддерживать — 120 или 50. Слишком сложно и рискованно. Поэтому этот инструмент, хоть он и есть, используется крайне редко и выверенно.
Роман: А более сложная тема — экономический взгляд на конфликт на Украине? Какие неочевидные факторы, с точки зрения экономики, могут влиять на его длительность?
Софья: Это очень сложный вопрос. Если отойти от инструментария военных аналитиков и посмотреть на статистику, то современные военные конфликты (более 80% за последние 60 лет) не заканчиваются подписанием документа в духе «ты выиграл, я проиграл». Как правило, они уходят в «заморозку» с непризнанным результатом. Два ключевых фактора влияют на длительность: асимметрия понимания целей друг друга и близость сил сторон. Чем меньше стороны понимают друг друга и чем более равны их силы, тем дольше тянется конфликт.
Экономика здесь — это тыл. Важно, чтобы производственные процессы не развалились, чтобы не возникло социального протеста и чтобы было достаточно ресурсов для обеспечения обороноспособности. Если в одной из экономик наступит полный коллапс — невозможность финансировать бюджет, нарушение всех цепочек, падение доходов, — такая страна будет готова прийти и сказать: «Я отдам это, пока вы не забрали всё».
Сейчас такой ситуации нет. Мы знаем про свою экономику, что она сильна и гибка. Доходы населения за последние три года выросли настолько, насколько они не выросли кумулятивно за предыдущие 15 лет. До социальных рисков здесь очень далеко. Про другую сторону мы знаем меньше, и это часть той самой асимметрии информации. Но ключевой нюанс в том, что противоположная сторона пользуется не только своими ресурсами, но и внешними. И самый трогательный момент — возможное кредитование за счет наших же замороженных резервов. Такого в истории еще не было. Это повышает асимметрию и является показанием к затягиванию конфликта, к сожалению. Это та ситуация, когда у одной из сторон дела настолько плохи, что она может уже не идти на компромиссы, потому что они не улучшат ее положение.
Часть 5. Личная философия и взгляд в будущее
Оксана: Давай вернемся к кадрам. Не так давно прозвучала интересная фраза, что если бы ее автор был экономическим аналитиком, то в режиме нынешнего хаоса уже искал бы себе новую работу. Софья, ты ищешь новую работу?
Софья: Нет, я уже к вам на подкаст пришла! (смеется). На самом деле, я абсолютно согласна с первой частью этой мысли: в экономике сейчас так много политики, что это порождает непредсказуемость. Но я совершенно не согласна с выводом. В такие турбулентные времена запрос на экономическую экспертизу только увеличивается. Мы живем в мире политических решений, но, если честно, так было всегда. Просто иногда мы умеем это игнорировать. Приходит новое, «непуганое» поколение, которое выучило те самые учебники, и говорит: «О, заживем по правилам!». А потом врывается «черный лебедь», и все в панике спрашивают: «А как же учебник?». А мы его уже проехали. Экономика всегда двигалась политическими решениями и интересами общества. Экономика — это и есть политика.
Оксана: Софья, а какая твоя личная инвестиционная философия, твое ядро? На чем ты основываешься в принятии решений?
Софья: Это два разных вопроса, потому что работа моя — экономическая, а инвестиционная философия — отдельная. В работе мой главный принцип: чтобы понять, что делать дальше, надо понять, почему ты пришел в ту точку, в которой находишься. У всего есть мотивы и логика. В этом очень интересно разбираться.
А с точки зрения инвестиционной философии... Я недавно стала активным инвестором. Не трейдером, а именно инвестором — у меня появился портфель, за которым я слежу и который ребалансирую. Скажу честно, у меня, как и у многих россиян, не очень давно появились для этого сбережения. Потому что первая большая потребность — это собственное жилье. И только когда эта базовая задача закрыта, можно говорить о том, чтобы копить на пенсию. А ведь настоящие инвестиции — это именно про это. Про накопление на будущее, на ту жизнь, когда твоего активного дохода уже не будет.
Поэтому мой основной постулат: когда у вас появляются свободные деньги, вы логически довольно быстро дойдете до инвестирования. Потому что это интереснее и доходнее, чем простой депозит. И чем больше у вас портфель, тем яснее вы понимаете, что нужно как-то веселее это делать, чем просто держать все на одном счете. Мой базовый принцип: деньги есть — пробуй. Ну и, естественно, диверсификация — раскладывай яйца по разным корзинам.
Роман: Ты говоришь про классы активов?
Софья: Про всё. Я экономист и люблю следить за экономическим циклом. Внутри этого цикла очень важно когда-то вложиться в безрисковые активы, когда-то — в рисковые. Когда-то — в длинные инструменты, когда-то — в короткие. Это перекладывание по классам активов иногда дает фантастический результат. Например, 2023 год был годом акций, а 2024-й, откровенно, стал годом денежного рынка. Сейчас у нас год облигаций, и мы на них хорошо заработали с начала года.
Роман: А как ты выбираешь конкретные компании?
Софья: Я серьезно к этому отношусь. Я готова купить больше индекса только те компании, баланс и отчетность которых я понимаю. Какое-то время я прицельно работала с финансовым сектором, с банками, и вот их балансы я знаю хорошо. В остальном — я доверяю профессионалам. Есть активно управляемые стратегии, которые за меня откидывают плохих и добирают хороших. И, конечно, фонды. Облигационный рынок, например, очень сложный с точки зрения ликвидности, и набрать там портфель мелкой нарезкой почти нереально. Поэтому фонды, фонды и еще раз фонды — это основа моего портфеля. Остальное — уже «поиграться», сделать ставку на лидера.
Роман: Финальный вопрос нашего стресс-теста. Ты — глава ЦБ. Какое решение по ставке ты примешь на ближайшем заседании и почему?
Софья: Я бы снизила. Допустим, с 17% до 16%, сопроводив это очень развернутой коммуникацией о том, как мы смотрим на ситуацию с НДС и на будущий год. Нужно играть на будущее, а на будущее надо идти в очень плавное, но смягчение.
Роман: Впечатляющая скорость мысли. Вы приняты на должность главы ЦБ!
Софья: К счастью или к сожалению, для этой должности нужно не только это. Или к счастью.
Часть 6. Финальные мысли
Оксана: Софья, спасибо тебе огромное за то, что пришла к нам. Это был поистине глубокий диалог, и мы сегодня попробовали разобрать нашу реальность до самых основ, до фундаментальных истин.
Роман: Абсолютно. Спасибо тебе огромное. Надеемся, что этот выпуск вдохновит наших зрителей и слушателей на самостоятельное, критическое мышление и даст инструментарий для понимания происходящего.
Софья: Спасибо, что позвали! Если говорить об инвестиционной тематике, то это та сфера, где нужно постоянно держать руку на пульсе. И где можно одновременно и развлекаться, и узнавать, что делается в мире. Поэтому я широко промотирую наши каналы Т-Инвестиций. В популярном сейчас формате Телеграма это канал «Т-Инвестиции» и «Аналитика Т-Инвестиций». И, конечно, как человек, который считает, что нужно учиться на практике (learning by doing), — приложение Т-Инвестиции и социальная сеть «Пульс». Это хороший ресурс, чтобы вникнуть в инвестиционную реальность. Именно благодаря «Пульсу» мы с Романом и познакомились.
Роман: Да, здорово. «Пульс» объединяет!
Оксана: Конечно, не забудем и про наши с Романом каналы, «Инвест Расклад» будет здесь.
Роман: И The Buy Side, мой канал. И, конечно, канал этого проекта — «Первые Принципы». Подписывайтесь на нас, чтобы изучать мир и продолжать мыслить самостоятельно.
ВЕДУЩИЕ:
- Роман Вайс — The Buy Side: https://t.me/Real_Buy_Side
- Оксана Зеленковская — Инвест Расклад: https://t.me/invest_rasklad
НАШ ГОСТЬ:
- Софья Донец — главный экономист Т-Банка.
Пишите в комментариях к видео или аудио-версиям, какой инсайт из этого выпуска показался вам самым сильным и с какими экспертами (и на какую тему) вы хотели бы увидеть следующий подкаст!
И конечно, поддерживайте наше творчество — благодаря этому мы сможем делать для вас ещё более качественный контент и чаще выходить в эфир: https://www.tbank.ru/cf/859WjKGHgvM