Друзья, вот и сенатор Андрей Александрович Клишас высказался по поводу событий вокруг страшной трагедии в Красноярском крае. Свою позицию он озвучил в эфире «Радио Спутник». И, как это часто бывает с нашими политиками, его заявления оказались полны противоречий.
С одной стороны, сенатор вполне справедливо осудил травлю, развернувшуюся против семьи погибшего мальчика. Правда, тут же сделал оговорку, что, мол, это возможно были «провокаторы», а не зоозащитники. Будто бы он не знает, что данная травля со стороны зоозащитного сообщества далеко не первая, и подобные истерии происходят каждый раз после нападений бродячих собак!
Он пообещал лично приехать на место трагедии через дней десять, чтобы разобраться в ходе расследования.
Интересно, в СНТ «Теремок» он тоже заглянет? Или ограничится общением с чиновниками?
Андрей Клишас также заявил, что если в окрестностях населённого пункта действительно есть опасная стая, местные власти могут ввести режим экстраординарной ситуации (ЭОС), который допускает отстрел собак.
При этом он подчеркнул, что нельзя с уверенностью утверждать, будто мальчика загрызли именно бродячие собаки — по его словам, это могли быть и домашние питомцы, находящиеся на самовыгуле, за которых их владельцы должны нести ответственность вплоть до уголовной.
Но именно здесь и начинаются главные противоречия в его позиции. Сенатор, яростно осуждающий хозяев за самовыгул питомцев, на удивление молчит о главном источнике проблемы — государственной программе ОСВВ (отлов-стерилизация-вакцинация-возврат).
По этой системе бродячих собак официально отлавливают, стерилизуют, разово вакцинируют и возвращают обратно на «прежние места обитания». Причём за государственные (народные) средства.
Напрашивается очевидный вопрос: чем, по мнению сенатора, самовыгульная собака опаснее собаки, выпущенной, а по сути выброшенной на улицу по решению чиновников?
Почему в первом случае он предлагает уголовную ответственность для хозяев, а во втором — не видит вообще никакой проблемы?
И чем, с точки зрения безопасности людей, собака с биркой ОСВВ отличается от обычной бродячей?
И те, и другие собаки имеют зубы, не делят среду обитания на разрешённые и запретные зоны по человеческим правилам. Будь то улицы, дворы, детские площадки, пригородные леса или сельские территории — для них это единое жизненное пространство, где они свободно перемещаются, сбиваются в стаи и могут представлять угрозу для людей в любом из этих мест.
Сенатор Клишас, как опытный заводчик и владелец породистых собак, не может этого не понимать. Его профессиональная осведомлённость лишь оттеняет ключевое противоречие: зная о поведенческих особенностях и потенциальных рисках, которые несут любые собаки, он продолжает игнорировать системные изъяны программы ОСВВ.
Это фундаментальное расхождение заставляет усомниться не только в последовательности, но и в искренности его подходов. Если эксперт-кинолог так настойчиво требует строгой ответственности с владельцев собак, почему он так последовательно игнорирует риски, порождаемые государственной программой, которая легализует массовое их возвращение в любую среду, где они могут столкнуться с человеком?
Эта двойственная позиция напрямую перекликается с его работой в Совете Федерации. Возглавляя Комитет по конституционному законодательству, он своими отрицательными отзывами участвует в блокировке нужных законопроектов, которые позволили бы регионам решать проблему переполнения приютов системно, при этом допуская «точечные» меры вроде введения режима ЭОС.
Получается, что в логике сенатора Клишаса заключён правовой парадокс: ввести локально режим экстраординарной ситуации и отстрелять стаю — допустимо. Но принять системный закон, решающий проблему в корне, — нет.
Фактически, власти на местах получают право бороться лишь со следствиями, но не с причиной проблемы. Выходит, что каждая трагедия становится поводом для громких заявлений и разовых силовых акций, но не для реальных законодательных изменений, способных отменить порочную практику ОСВВ.
Такой подход создает порочный круг: вместо профилактики угроз система лишь реагирует на уже случившиеся трагедии, оставляя коренную проблему — программу ОСВВ — неприкосновенной. Это ставит под сомнение саму логику законодательной деятельности, которая должна предотвращать риски, а не просто ликвидировать последствия.
Сенатор подвёл черту, заявив, что «животные не виноваты — виноваты всегда люди». Тогда возникает встречный вопрос: включает ли сенатор в число этих «виноватых людей» тех, кто годами лоббирует законы, защищающие интересы узкой группы зоозащитников в ущерб безопасности граждан?
Этот вопрос вскрывает суть проблемы: существующая система фактически поставила интересы маргинального зоозащитного лобби выше безопасности людей. Пока звучат общие фразы о "вине людей", реальные виновники — те, кто создал эту порочную систему, — остаются в тени.
Трагедия в Красноярском крае показала: пора называть вещи своими именами. Если виноваты люди, то в первую очередь — те, кто создал законодательные условия, при которых стаи бродячих собак стали неотъемлемой частью нашей среды проживания.
Охотник, правозащитник, общественный деятель и публицист Максим Парфирьев.
