Как российские «купцы первой гильдии» выводят миллиарды, пока народу велят «затянуть пояса» потуже.
В августе 2025 года красноярский бизнесмен перевёл за границу более 100 млн рублей под видом фиктивных контрактов. В октябре того же года северокавказская таможня пресекла попытку вывода почти миллиарда рублей — организованная преступная группа использовала фирмы-однодневки, подложные документы и многократные «перемещения» несуществующих товаров. Это — не исключения. Это — система. Только система эта работает не в интересах государства и общества, а в интересах узкого круга «ресурсных» людей, для которых рубежи — не границы, а удобные коридоры для оттока капитала.
И всё это происходит на фоне бесконечных заверений чиновников: «денег нет». Нет на больницы, нет на школы, нет на достойные пенсии. Зато есть — на яхты, виллы в Черногории, гостиничные комплексы в Швейцарии и зарплаты в 13,7 млн рублей в месяц дочери депутата. Речь — о Константине Струкове, вице-спикере Челябинского областного парламента и совладельце «Южуралзолото». По данным расследований, он вывел за рубеж свыше 163 млрд рублей — это более $2 млрд по текущему курсу. Только у его жены и дочерей на счетах лежало 3,5 млрд рублей — сумма, достаточная для строительства современной многопрофильной больницы или реконструкции десятков сельских школ.
Это не просто коррупция. Это — системный дренаж национального капитала, организованный на уровне, где власть и собственность сливаются в единый поток. Причём делается это не в тени, а почти открыто: через легальные структуры, через депутатские мандаты, через благотворительные фонды и «инвестиционные проекты» за рубежом. И пока средний предприниматель задыхается под гнётом новых налогов и проверок, «первогильдейцы» спокойно переводят миллиарды, пользуясь лазейками, которые сами же и создали.
Правоохранительные органы, конечно, «работают». Возбуждаются дела по статье 193.1 УК РФ — валютные нарушения. Но эти дела касаются, как правило, мелких и средних игроков. Тех, у кого нет ни депутатской неприкосновенности, ни связей в ЦБ, ни личного юриста в Лондоне. А настоящие потоки — те, что измеряются сотнями миллиардов и триллионами, — остаются вне поля зрения. Или, точнее, вне поля реального воздействия.
Французский экономист Тома Пикетти ещё в конце 2010-х оценивал совокупный объём капитала, выведенного из России, в не менее чем $1 трлн. Более поздние исследования — в том числе российских аналитиков — говорят о цифре до $1,5 трлн. Это не просто утечка. Это — экспорт будущего. Каждый выведенный миллиард — это не построенная дорога, не модернизированное предприятие, не новое рабочее место. Это — украденная возможность развития.
При этом государство, вместо того чтобы бороться с истинными источниками оттока, продолжает давить на тех, кто остаётся. Новые налоги, повышение пенсионного возраста, сокращение социальных программ — всё это подаётся как «вынужденные меры». Но вынужденными они кажутся только до тех пор, пока не узнаешь, что у одной семьи на счетах — больше, чем в бюджете целого региона.
Ирония в том, что в XIX веке купцы первой гильдии, даже будучи жадными и расчётливыми, всё же строили храмы, больницы, училища. Сегодняшние «новые купцы» строят гостиницы — но не в Челябинске, а в Черногории. Их благотворительность — это PR-кампании, а не реальные инвестиции в общество. Их патриотизм — это риторика на фоне флага, а не действия в интересах страны.
Пока система позволяет таким, как Струков, годами выводить миллиарды, не опасаясь ни следствия, ни общественного гнева, разговоры о «национальных интересах» и «экономической безопасности» остаются пустым звуком. Потому что на деле интересы нации подменяются интересами клана. А народу остаётся только слушать: «денег нет» — и смотреть, как эти деньги уплывают за горизонт, унося с собой будущее.