Это Хиросима.
Ровно семьдесят лет назад над этим городом разорвалась первая в истории человечества атомная бомба. Три дня спустя — в трёхстах километрах к западу — вторая бомба обрушилась на Нагасаки. За считанные дни погибло более восьмидесяти тысяч человек.
Но если приблизить спутниковый снимок к побережью Нагасаки, среди моря появляется нечто странное. Вот сам город, а рядом — цепочка небольших островов. Большинство из них либо пусты, либо превратились в уютные пляжные курорты. Ничего примечательного — если бы не один из них.
Остров с заброшенным городом.
Здесь работает Google Street View. Можно поставить метку и отправиться в виртуальную прогулку по пустынным улицам, мимо обветшалых фасадов, заросших окон, ржавых лестниц, уходящих в никуда. Всё выглядит жутковато, почти как декорация к постапокалиптическому фильму. Ясно одно: люди покинули это место давно. Но за этим молчанием скрывается история — не просто местная, а мировая. История империй, войн, эксплуатации и забвения. Это — Хасима.
Впервые я услышал о Хасиме не как о заброшенном острове, а как о зеркале японской истории. В конце XIX века Япония пережила промышленную революцию, которая перевернула страну с ног на голову. Из аграрного государства она превратилась в мощную индустриальную державу: проложили железные дороги, построили верфи, запустили фабрики. Всё это требовало энергии — и в то время энергия называлась уголь.
Под скалистым дном у Хасимы обнаружили богатейшие залежи угля. Об этом узнала растущая корпорация Mitsubishi — и скупила весь остров. Уголь нужен был для паровых судов, которые уже тогда становились костяком японского флота. Пока сердце Хасимы билось в ритме угольного молота, вся Япония переживала настоящий угольный бум. В 1874 году страна добыла 208 тысяч тонн угля. К 1890-му — уже 3 миллиона. А к 1919 году — 31 миллион тонн.
На Хасиме шахта росла как на дрожжах. Но росла и потребность в рабочих руках. И тогда Mitsubishi нашла гениальное решение: расширять остров искусственно. Отработанную породу из шахт сбрасывали в море, создавая новую сушу. Но хрупкую насыпь нужно было защищать. Вокруг острова возвели массивную бетонную стену — не просто дамбу, а настоящую крепость, способную выдержать натиск тайфунов и штормов.
Новое пространство отдали под промышленность: шахты, склады, перерабатывающие заводы. Жильё же строили на изначальной, каменистой части острова — на севере. Сельское хозяйство здесь не велось: еду и пресную воду завозили с материка. Это позволяло использовать каждый клочок земли под жилые дома, школы, больницы, магазины, даже кинотеатр. Для развлечения рабочих даже построили зал для пачинко — традиционной японской азартной игры.
Постепенно очертания острова изменились. Он стал напоминать гигантский серый корабль, застывший посреди моря. Так и появилось его прозвище — Гункандзима, «остров-линкор».
К 1930-м годам, когда Япония втянулась в вооружённые конфликты с Китаем, спрос на уголь взлетел до небес. Хасима работала на пределе: в 1941 году здесь добыли рекордные 410 тысяч тонн угля. Mitsubishi, управлявшая островом, одновременно строила военные корабли и самолёты — и всё это работало на угле. Расширение Хасимы шло рука об руку с экспансией Японской империи по Азии. Но за этим стояла чудовищная цена: войны, оккупации, принудительный труд, разграбление ресурсов.
6 августа 1945 года над Хиросимой вспыхнул атомный гриб. Три дня спустя бомба упала на Нагасаки — прямо напротив Хасимы. И именно с этого острова первыми на помощь пострадавшим отправили рабочих: разбирать завалы, вытаскивать выживших из-под обломков. Хасима вновь оказалась в эпицентре событий, формирующих судьбу нации.
Через четыре дня Япония капитулировала.
Ирония истории в том, что тот самый уголь, что питал военную машину империи, позже стал топливом для её возрождения. После войны Япония быстро превратилась из врага в стратегического союзника США, став базой для операций в Корее и фабрикой дешёвых товаров. Угольная промышленность пережила новый подъём. Хасима снова стала символом японского чуда.
К 1959 году население острова достигло 52 250 человек — на площади меньше квадратного километра. Это сделало Хасиму самым густонаселённым местом в истории Японии. Люди жили в многоэтажных домах, плотно прижатых друг к другу, как соты. Но ресурсы конечны. К 1970-м годам шахты истощились, а уголь постепенно вытесняла нефть. В январе 1974 года Mitsubishi объявила о закрытии добычи. Жителям дали три месяца на то, чтобы покинуть остров. Последний корабль отплыл в апреле того же года.
С тех пор Хасима молчала. Въезд был запрещён на десятилетия. Mitsubishi сохранила право собственности, но не вкладывала ни йены в поддержание зданий. Бетон трескал, крыши обваливались, окна пустели. Бывший город-улье превратился в город-призрак — магнит для любителей тёмного туризма и искателей острых ощущений, которые тайком проникали на запретную территорию.
Всё изменилось в 2009 году. Японское правительство неожиданно открыло Хасиму для туристов. Построили пристань, укрепили дорожки, запустили регулярные экскурсионные лодки. Остров вновь начал приносить доход. Более того — Япония подала заявку в ЮНЕСКО на включение Хасимы в список Всемирного наследия как уникальный памятник промышленной архитектуры.
Казалось, прошлое можно замести под ковёр.
Но тут разразился скандал.
Южная Корея и Китай выступили против. Почему? Потому что за глянцевой обёрткой «японского чуда» скрывалась ужасающая правда.
Хасима была не просто шахтой. Она была морской тюрьмой.
Во время войны Японии не хватало рабочих: мужчин забирали в армию. Тогда империя прибегла к практике, которую сегодня называют принудительным трудом. Тысячи корейцев — в том числе подростков — были насильно вывезены на остров. Позже, после оккупации Китая, сюда привезли и китайских военнопленных.
Один из выживших — кореец Сон Джон У — вспоминал: ему было всего 14 лет, когда его увезли из дома. Подплывая к острову, он увидел гигантскую бетонную стену, окружавшую его со всех сторон. Это была не защита от волн. Это была тюремная стена.
Его поселили в камере с шестью другими узниками. В шахте стояла невыносимая жара — 37 градусов и почти стопроцентная влажность. Рабочим приходилось ползать по узким туннелям по 12 часов в день. Обвалы, отсутствие техники безопасности, изнурение — каждая смена была лотереей со смертельным исходом. Многие сотни корейцев и китайцев так и остались под землёй.
А тела погибших сжигали на соседнем острове — Наносима. Чёрный дым крематория поднимался в небо, как мрачное напоминание живым: вы следующие.
Лишь в 2015 году, после долгих переговоров с Сеулом, Япония согласилась включить в туристические маршруты информацию о принудительном труде на Хасиме. Сегодня отношения между странами стабильны — но такие места, как Хасима, напоминают: не все раны заживают.
Хасима — это не просто заброшенный остров. Это хроника XX века, высеченная в бетоне и угле. Она говорит не о великих полководцах и дипломатах, а о тех, кого история обычно забывает — о рабочих, пленных, детях, ставших топливом для империй.
И именно поэтому Хасима так важна. Потому что настоящая история — не в парадных сводках, а в молчании пустых окон, в трещинах на стенах, в пыли забытых комнат. Она напоминает: мы все — часть чего-то большего. И каждый из нас несёт ответственность за то, чтобы правда не была похоронена под слоем удобного мифа.
🔸Спасибо за прочтение, всего доброго🌞