В отчаянных попытках «придумать современной России идеологию, чего в последние годы стали требовать даже фонарные столбы, наступил момент истины, который точнее всего описывается старым медицинским термином — «раздвоение сознания».
С одной стороны, мы имеем фундаментальную государственную доктрину, разработанную под руководством Владимира Мединского, которая утверждает: русская история едина и непрерывна. От Святого Владимира до Владимира Путина тянется неразрывная нить суверенитета, традиций и государственности. Русь, Московское царство, Империя, СССР и РФ — не разные государства, сменившие друг друга в идеологической борьбе, а одна и та же страна, меняющая политические формы.
Этот посыл, возведенный в ранг официальной методологии, должен, казалось бы, пронизывать все общество, и в первую очередь — его государственный аппарат. Но здесь-то и начинается вторая, подлинная реальность.
Нынешние российские институты власти, воспитанные отнюдь не в традициях Святой Руси, а в плоти и крови советской бюрократической традиции, на практике игнорируют этот «мединский фундаментализм». Они упорно ведут свою родословную не от тысячелетней государственности, а от конкретных решений 1917-го и последующих лет, демонстративно отсекая свои же имперские корни.
Возьмем для примера силовой блок. Министерство внутренних дел Российской Федерации отмечает свой профессиональный праздник 10 ноября. Эта дата отсылает нас не к указу императора Александра I о создании Министерства внутренних дел в 1802 году, и даже не к «общему для полиции Империи годовому празднику» 5 октября. Нет. День МВД отсчитывается от постановления 1917 года «О рабочей милиции», подписанного народными комиссарами сразу после октябрьского переворота.
Большевики, напомним, открыто заявляли о разрыве с «старым миром» и его «буржуазными» институтами. Сегодняшнее ведомство, призванное охранять правопорядок и суверенитет, в качестве дня рождения выбрало дату, символизирующую не преемственность, а слом.
Еще более показательная история у Федеральной службы безопасности. Ее сотрудники с гордостью отмечают свой праздник 20 декабря, в день создания ВЧК — печально известной Всероссийской чрезвычайной комиссии.
Таким образом, из официальной родословной службы государственной безопасности вымарывается 91 год имперской истории — от Приказа тайных дел при Алексее Михайловиче и Преображенского приказа при Петре I до Отдельного корпуса жандармов и охранных отделений Российской империи.
Получается, что защита государственности в современной России ведет отсчет не от защитников монархии, а от тех, кто эту монархию уничтожал.
Но, может быть, это удел исключительно «силовиков», чья советская генетика особенно сильна? Увы, та же логика пронизывает и сферу, которую сегодня принято называть «мягкой силой».
На прошлой неделе Россотрудничество провело форум под знаковым названием «100 лет народной дипломатии». Тем самым агентство публично заявило, что история российской народной дипломатии начинается в 1925 году с создания Всесоюзного общества культурной связи с заграницей (ВОКС), которым руководила Ольга Давидовна Каменева (урожденная Бронштейн) — сестра Льва Троцкого.
А куда же делось Императорское Православное Палестинское Общество (ИППО), созданное в 1882 году указом императора Александра III и возглавлявшееся великим князем Сергеем Александровичем? Ведь его цели — развитие гуманитарных и научных связей, создание инфраструктуры русского присутствия и доверия на Ближнем Востоке — это и есть классическая «мягкая сила» и «народная дипломатия» в ее лучшем, аполитичном проявлении.
Получается, что многолетняя, блестящая работа дореволюционной России по культурному освоению мира для нынешних «народных дипломатов» не существует. Их история начинается с сестры идеолога Мировой революции.
Этот список можно продолжить. Служба внешней разведки (СВР) ведет историю от ИНО ОГПУ, а не от столь детально описанной в той же «исторической доктрине» разведки времен Ивана Грозного или Петра Великого. Даже Прокуратура, воссозданная в 1922 году после упразднения в 1917-м, предпочитает не афишировать свою преемственность от петровского указа 1722 года.
Возникает фундаментальное противоречие. Школьникам и студентам в рамках единого учебника истории говорят о великом, непрерывном пути России. Но сами государственные структуры своими символическими жестами, датами и ритуалами утверждают обратное: мы — дети советского проекта. Наша легитимность и наша родословная начинаются с того самого разрыва, который доктрина Мединского призывает преодолеть.
Пока это противоречие не будет разрешено, любые призывы к «консолидации вокруг традиционных ценностей» и «историческому единству» останутся лишь красивыми словами на страницах учебников.
Государство, желающее быть наследником тысячелетней империи, должно сначала убедить в этом собственные министерства и ведомства. И начать, возможно, стоит с того, чтобы вернуть им их подлинную, а не советскую, биографию.