— Светлана Викторовна? Подойдите, пожалуйста, к управляющему. Срочно.
Голос Марины, её коллеги по Сбербанку, прозвучал так напряжённо, что у Светланы внутри всё оборвалось. Она только что закрыла кассовый день, пересчитала пачки купюр, и её пальцы, как всегда, пахли металлом и типографской краской. За последние полгода, прошедшие с того страшного дня и последовавшего за ним развода, она почти пришла в себя.
Почти.
— Что-то случилось, Марин?
— Не знаю, — быстро прошептала та. — Там не только наш. Там двое мужчин в дорогих костюмах. Похоже, из службы безопасности головного офиса.
Сердце Светланы сделало кульбит. Служба безопасности. Это слово в банковской среде пострашнее любого аудита.
Когда она вошла в кабинет управляющего, Вадима Петровича, тот сидел за своим массивным столом бледнее, чем новый бланк строгой отчётности. Двое мужчин, действительно, сидели напротив. Один, постарше, с тяжёлым взглядом, второй, помоложе, вертел в руках дорогую ручку.
— Присаживайтесь, Светлана Викторовна, — ледяным тоном произнёс тот, что постарше. — Наслышаны о вашей… безупречной работе.
Светлана села. Спину она держала прямо — привычка, выработанная за пятнадцать лет сидения в кассовом окне.
— Слушаю вас.
— К нам поступила жалоба, — начал старший. — Очень серьёзная жалоба. От вип-клиента. Он утверждает, что вы, пользуясь служебным положением, получили доступ к его счетам и передали информацию третьим лицам. Конкретно — вашему бывшему супругу.
Светлана замерла. Этого не могло быть.
— Я… не понимаю. Я никогда не…
— Не понимаете? — усмехнулся тот, что помоложе. — Клиент, Сергей Валерьевич Никитин. Знакомая фамилия?
Светлана лихорадочно перебирала в уме. Никитин. Никитин… Звучало смутно знакомо.
— Он утверждает, — продолжил старший, — что вы «пробили» его транзакции, выяснили, где он живёт, и теперь ваш бывший муж, Антон Сергеевич, его шантажирует. Требует денег за молчание о каких-то его… коммерческих тайнах.
У Светланы потемнело в глазах. Антон. Ну конечно, Антон. Никитин… Сергей! Это же его лучший друг, «Серёга», с которым они в баню ходили! Тот самый, на чьего дядю из Урюпинска была оформлена машина!
— Это ложь, — твёрдо сказала она. — Я не имею права и никогда не просматривала счета клиентов без их личного присутствия и запроса.
— А логи говорят об обратном, — мягко вставил младший. — Ровно в 14:03, три дня назад, был зафиксирован вход в карточку клиента Никитина с вашего рабочего терминала.
Светлана похолодела. В 14:03. Три дня назад. Она вспомнила. В тот день у неё зависла система. Она звонила в техподдержку, потом ходила к Марине за разменом…
— Меня не было на месте в это время, — прошептала она.
— Нам всё равно, где вы были, — отрезал старший. — Факт зафиксирован. Мы не можем держать на такой должности… — он скривил губы, — кассира, который торгует информацией. Пишите заявление по собственному. Прямо сейчас. Иначе мы уволим вас по статье. За утрату доверия. Вы же понимаете, что это «волчий билет»? В ни один банк вас больше не возьмут.
Она смотрела на них, и в её душе поднималась та же холодная ярость, что и полгода назад на кухне.
«Курица». «Недалёкая».
Он решил её уничтожить. Лишить работы. Лишить единственного, что у неё осталось, — её репутации, её честного имени.
— Я не буду ничего писать, — громко и чётко сказала Светлана. — Я не виновна.
— Вы не поняли, Светлана Викторовна, — вздохнул старший. — У вас нет выбора.
— Выбор есть всегда, — отрезала она. — Я требую внутреннего расследования. Я требую проверки камер видеонаблюдения. В 14:03 меня не было за моим компьютером!
Старший из СБ посмотрел на неё с удивлением. Он ожидал слёз, истерики, мольбы. Он не ожидал сопротивления.
— Как скажете. Но пока идёт расследование, вы отстранены от работы. С завтрашнего дня. Можете быть свободны.
Светлана вышла из кабинета на ватных ногах. Месть. Это была она. Мелкая, грязная, подлая месть ничтожества, которого она вышвырнула из своей жизни.
Антон сидел в шикарной, залитой светом кухне-гостиной в квартире Алины. Фитнес-тренер, одетая в обтягивающие леггинсы и короткий топ, молча делала себе смузи из сельдерея.
— Ты представляешь её лицо? — хохотал Антон, плеснув себе в стакан дорогого виски. — «Вы отстранены!» Ха! Кассирша! Думала, самая умная? Думала, отжала у меня квартиру и всё? Нет, милая!
После развода суд, приняв во внимание записи и доказательства Светланы о скрытых активах, действительно присудил ей две трети квартиры. Антона это взбесило. Его выгнали из «СтройИнвеста» — скандал с нотариусом дошёл до руководства, а служба безопасности Никитина (Сергей всё же был не последним человеком) копнула и нашла махинации самого Антона.
Он остался ни с чем. С одной третью в евродвушке, которую нельзя было ни продать, ни использовать. С долгом матери в полмиллиона. И с испорченной репутацией.
Он переехал к Алине. Первые недели это было похоже на рай. Она была молода, горяча, и он всё ещё был для неё «крупным менеджером», попавшим в беду. Но деньги быстро кончались. Алина привыкла к хорошей жизни, а Антон не мог найти работу. «Мы вам перезвоним» — эта фраза стала его кошмаром.
И тогда он решил отомстить. Если плохо ему — будет плохо и ей.
— Я договорился с Серёгой, — хвастался он Алине, которая брезгливо отхлёбывала зелёную жижу. — Он написал заяву в СБ Сбера. У них там всё схвачено. А пароль её я знал, она его на стикере под клавиатурой держала. Дура.
Алина поставила стакан.
— Ты влез в её компьютер?
— Ну, не совсем я. Там… помогли. Один айтишник наш бывший. Зашёл удалённо, пока она отходила. Пять минут! И всё. Логи чистые, вход — с её компа. Её уволят по статье.
— И что? — холодно спросила Алина. — Тебе от этого легче станет? Деньги появятся?
Антон помрачнел.
— Ты не понимаешь… Это дело принципа! Она должна заплатить!
— Заплатить? — Алина прищурила свои идеально подведённые глаза. — Антон, плачу здесь пока только я. За эту квартиру. За еду. За твой виски. Ты обещал мне Милан. Ты обещал мне «Мерседес». А по факту я получила безработного алкоголика, который воюет с бывшей кассиршей.
— Да я… я сейчас устроюсь! — взвился он. — Просто период такой!
— Период, — хмыкнула Алина. — Ты хоть понимаешь, что ты сделал? Ты использовал меня. Ты звонил этому своему айтишнику с моего телефона. Ты обсуждал всё это здесь. Ты подставил меня!
— Да ладно тебе, кто там узнает…
— Я узнала, Антон, — её голос стал стальным, как гриф штанги. — И мне это очень не нравится. Ты — слабак. Ты всегда им был. Ты прятался то за маму, то за жену, теперь — за меня. Ты не можешь решить проблему, ты можешь только создать новую.
Антон растерянно смотрел на неё. «Слабак». Это слово он уже слышал. От матери.
— Алинка, ну ты чего… Мы же…
— Убирайся, — сказала она, открывая холодильник.
— Что?
— Убирайся. Из моей квартиры. Твои вещи — в коридоре. Ты стал слишком токсичным активом. В фитнесе, знаешь ли, от таких избавляются.
— Ты… ты меня выгоняешь? Из-за неё?
— Я выгоняю тебя из-за тебя, — отрезала Алина. — Ты — ходячая проблема. А я люблю решения.
Антон схватил её за руку.
— Ты не посмеешь! Я…
Алина, не меняя выражения лица, вывернула руку, используя какой-то приём, отчего Антон взвыл и согнулся.
— Руки, — процедила она. — Убрал. Иначе я добавлю к твоему увольнению ещё и заявление об изнасиловании. Уходи.
Он смотрел на неё с ненавистью. Взял свой портфель и пошёл к выходу. У двери он обернулся.
— Ты ещё пожалеешь, тварь! Вы обе пожалеете!
Дверь за ним захлопнулась. Алина несколько секунд стояла неподвижно, прислушиваясь к звуку уходящего лифта. Потом взяла свой телефон, нашла в контактах «Светлана Сбер» (так записал её Антон) и нажала «вызов».
Наталья Фёдоровна разливала по чашкам крепкий чай. Она постарела за эти полгода, но взгляд остался таким же — острым, как у диспетчера, следящего за пьяным сантехником.
— По статье, значит, — протянула она, выслушав Светлану. — Подло. В стиле Антошки.
— Наталья Фёдоровна, я не знаю, что делать, — Света потёрла виски. — Они не будут смотреть камеры. Они уже всё решили.
— Будут, — отрезала свекровь. — Ещё как будут. Ты вот что, Света… Ты знаешь, что такое «репутация банка»?
— Ну, знаю…
— Ты не знаешь. Репутация — это не когда у тебя всё чисто. Это когда ты грязь из-под ковра быстро выметаешь. А тут — грязь. И они это знают. Им проще одну кассиршу уволить, чем признать, что у них дыра в безопасности. Что к ним можно «удалённо зайти».
Она сделала глоток.
— Но они боятся скандала. А мы им его устроим.
— Как? — у Светы не было сил.
— А вот так. Ты пойдёшь к ним. Не к эсбэшникам. К управляющему. И скажешь, что если они немедленно не предоставят тебе записи с камер и не найдут, кто реально вошёл в систему, ты пишешь заявление.
— По собственному?
— В прокуратуру! — рявкнула Наталья Фёдоровна. — О клевете! О незаконном доступе к твоему рабочему месту! О давлении! И копию — в Центробанк! Ты им так и скажи: «Я пятнадцать лет на вас горбатилась, ни одной ошибки! А вы меня, как собаку, выкинуть хотите из-за прихоти клиента? Да я вам такой скандал устрою, что у вас лицензию отзовут!»
Светлана испуганно смотрела на неё.
— Я… я не смогу.
— Сможешь! — Наталья Фёдоровна стукнула кулаком по столу. — Хватит дрожать! Нельзя опускать руки! Ты что, забыла, как ты его из квартиры выкинула? Ты же не курица, Света! Ты — орлица! Ты борешься за себя и за сына!
Слова свекрови подействовали. Дрожь ушла.
— За сына… — повторила она.
В этот момент у неё зазвонил телефон. Неизвестный номер.
— Алло?
— Светлана Викторовна? — раздался в трубке незнакомый, низкий женский голос. — Меня зовут Алина. Я… думаю, нам надо встретиться. Кажется, ваш бывший муж решил подставить не только вас, но и меня.
Встречу назначили в тихой кофейне. Алина пришла в спортивном костюме, без косметики, и выглядела на удивление… обычной. Уставшей.
— Я не буду извиняться, — сразу сказала она, не заказывая ничего. — Я знала, что он женат. Но я не знала, что он такое дерьмо.
— Зачем вы позвонили? — прямо спросила Света.
— Он использовал мой телефон. И мой вай-фай. Когда договаривался с этим хакером, — Алина протянула Свете свой телефон. — Вот. Переписка. Он думал, я не разбираюсь, и не почистил кэш в мессенджере. Тут всё: дата, время, сумма, которую он заплатил этому айтишнику.
У Светланы перехватило дыхание. Это было… всё. Это было полное доказательство её невиновности.
— Но… зачем вы это делаете?
Алина усмехнулась.
— Я выгнала его. Он теперь нищий. Он должен мне кучу денег за проживание. А ещё… — она посмотрела Свете в глаза. — Он должен вашей свекрови. Я слышала.
— Должен.
— Я хочу, чтобы он заплатил. Нам обеим. Служба безопасности банка, когда увидит это, — она кивнула на телефон, — они же его не просто… пожурят. Они его порвут. И этого хакера тоже. А когда его прижмут, приставы смогут найти у него всё. Он ведь не всё потерял. У него есть доля в квартире. И «левые» накопления. Он просто спрятал их лучше.
Светлана смотрела на эту молодую, циничную, но по-своему справедливую женщину.
— Спасибо, — просто сказала она.
— Не за что, — Алина встала. — Просто… бесит, когда мужики думают, что мы дуры. Что фитнес-тренер, что кассирша. Удачи вам, Светлана Викторовна.
На следующий день Светлана не пошла к управляющему. Она пошла сразу к старшему из службы безопасности. Тому, с тяжёлым взглядом.
— Я просила вас не беспокоить… — начал он.
— Я и не беспокою, — прервала его Света, кладя на стол телефон Алины. — Я принесла вам решение вашей проблемы.
Через час в кабинете стоял ор. Эсбэшник кричал в телефон на своего подчинённого, на управляющего, на кого-то в головном офисе.
— Да вы понимаете, что у нас утечка?! Что у нас внешний взлом?! Что это не кассирша, а целая ОПГ, которая подставляет наших сотрудников?! Да этот Никитин сам мошенник, раз с такими людьми дела имеет!
Светлана сидела в углу и молча пила воду. «ОПГ». Как всё повернулось.
Через два часа в банк привезли бледного айтишника. Ещё через час — перепуганного Никитина. К вечеру оба дали признательные показания. Никитин — что оговорил сотрудницу по просьбе Антона. Айтишник — что взломал систему за вознаграждение.
Старший из СБ лично пожал Светлане руку.
— Простите, Викторовна. Погорячились. Вы нам… очень помогли. Банк этого не забудет.
Это был один из тех редких вечеров, когда вся семья была в сборе. Ну, новая семья. Светлана, Наталья Фёдоровна и приехавший на выходные из института Андрей.
Андрей, наконец, всё понял. После того, как отец попытался втянуть и его в свои махинации, попросив «припугнуть» мать, у парня открылись глаза. Он пришёл к Светлане с цветами и, запинаясь, попросил прощения.
— Мам, я такой дурак был. Я думал, он… крутой. А он…
— Он просто слабый человек, сынок, — тихо сказала Света, обнимая его. — А слабые люди, когда боятся, становятся очень злыми.
Это был тот самый трогательный момент, когда рушились старые обиды. Светлана плакала — впервые за долгое время не от горя, а от облегчения. Она вернула себе не только работу, но и сына.
Они сидели на той самой кухне, которая теперь казалась вдвое больше.
— Ну что, Света, — крякнула Наталья Фёдоровна, отрезая кусок пирога. — С повышением тебя. Начальник кассового отдела — это тебе не в окошке сидеть.
Светлане действительно предложили повышение с хорошей зарплатой в пятьсот тысяч. И премию. Банк замял скандал, но сделал выводы.
— Спасибо, Наталья Фёдоровна.
— Да не мне спасибо, — отмахнулась та. — Себе скажи. Характер показала.
Раздался звонок в дверь. Светлана пошла открывать.
На пороге стоял Антон.
Он выглядел ужасно. Помятый, небритый, в дешёвой куртке. Дорогих часов на руке не было.
— Света… — прохрипел он. — Пусти. Поговорить надо.
— Мне с тобой не о чем общаться, Антон.
— Света, у меня всё арестовали! — заныл он. — Приставы! Они нашли счёт… который я на дядю открывал! Они всё сняли! За долг маме! И Алинка… она тоже на меня в суд подала! У меня нет ничего!
— Это не мои проблемы, Антон.
— Как не твои?! Это ты всё устроила! Ты! Кассирша!
Он попытался войти, но тут из-за спины Светланы выросла монументальная фигура Натальи Фёдоровны.
— А ну пошёл отсюда, ирод! — громыхнула она. — Ты мне больше не сын! Я твой долг получила, спасибо скажи, что ещё заявление на тебя не накатала за мошенничество!
— Мама!
— Вон!
Он отступил. Посмотрел на жену, которую считал «курицей». На мать, которую считал «мамулей». И на сына, который смотрел на него с холодным презрением.
Он понял, что проиграл. Окончательно.
Светлана молча закрыла перед ним дверь. И дважды повернула ключ в замке.
Она вернулась на кухню, села за стол. Андрей взял её за руку.
— Ну вот, — сказала Наталья Фёдоровна, поднимая чашку с чаем. — Теперь — всё.
Светлана посмотрела на свои руки. Вечная «сеточка» от чернил на пальцах. Она улыбнулась. Это была не грязь. Это был её опыт. Её броня. И её оружие.