Всем привет!
В дореволюционной Москве было три "злачных" района: Хитровка, прославленная Владимиром Гиляровским, район Смоленского рынка и Драчёвка, где до 1905 года находились все публичные дома города.
Драчёвка. История и топонимика
Драчёвка (Грачёвка) — район в Москве в середине — конце XIX века, располагавшийся между улицей Сретенка и Цветным бульваром.
В состав Драчёвки входили следующие переулки: Пушкарев, Печатников, Колокольников, Большой Головин, Большой Сергиевский, Большой Сухаревский.
Сейчас это район современной Трубной улицы с прилегающими переулками.
В XIX — начале XX века Грачёвка и её переулки пользовались дурной известностью из-за того, что здесь жили разорившиеся, нищие, спившиеся москвичи, была высокая преступность и много публичных домов.
«Но знаете ли, что такое Грачёвка?.. — спрашивал писатель М.А. Воронов. — Это исконная усыпальница всевозможных бедняков, без различия пола и возраста… На каждой сотне шагов вы непременно встретите полсотни кабаков, пивных лавок, ренсковых погребов и тому подобных учреждений, в которых ежедневно пропиваются и проматываются, вместе с старыми сапогами и негодными рукавицами, десятки жизней и легионы всевозможных умов, совестей, рассудков и иных атрибутов человека!»
В районе Драчёвки в свое время жили Грановский и Лермонтов, но если говорить о 70-х, 80-х, 90-х годах XIX века, то это был район трущоб, третьеразрядных трактиров, эпицентр пьянства и разврата. Селились там от нужды.
Два первых московских адреса Чехова — это Драчёвка. Но тогда его семья нуждалась: они только переехали из Таганрога в Москву, денег не было. Сначала снимали квартирку в полуподвале дома, принадлежавшего церкви Николы в Драчах, а чуть позже переехали на противоположную сторону той же самой Драчёвки, нынешней Трубной улицы, но тоже в полуподвал. И, по воспоминаниям, это были сырые стены, а в окно видны были только ботинки прохожих.
Как раз там Чехов и начал потихонечку заниматься литературной деятельностью, обхаживая все редакции и разнося ранние свои статьи за трехрублевые гонорары. Жизнь переулков Грачёвки отражена в рассказе Чехова «Припадок».
Драчёвка также упоминается в автобиографическом романе А. Куприна «Юнкера».
Драчёвка или Грачёвка?
Топоним употреблялся и так, и так. Есть несколько версий происхождения этого названия. По одной из них, здесь были поля, и наши предки сажали, собирали и драли тут просо, отсюда и Драчёвка.
По другой версии, здесь была ремесленная слобода, жители которой в том числе производили метательное оружие, которое называлось чеснок, или драч. Это такая металлическая четырехнога с заостренными концами, наподобие противотанкового ежа в миниатюре. Их кидали под копыта коннице. Как ни брось, драч всегда вставал на три ноги, а четвертая шипом торчала наверх. Лошади пропарывали копыта и выходили из боя. Так что, может, в честь противоконного драча и возникло такое название.
По третьей версии, здесь жили ремесленники, производившие снаряды для мортир, которые при полете издавали звук, похожий на грачиный крик, поэтому такие снаряды называли грачами. Возможно, поэтому появился топоним Грачёвка.
"Квартал красных фонарей"
С 1844 года в Драчёвке начали открываться дома терпимости. По законодательству того времени их содержательницами могли быть только женщины в возрасте от 35 до 60 лет.
По данным городской думы на 1905 год, в Москве было 72 официальных дома терпимости. За содержание неофициальных предусматривались огромные штрафы.
Были строгие правила содержания, как тогда говорили, «публичных женщин». Для них предусматривался регулярный медицинский осмотр раз в две недели. Врачебный кабинет для осмотра в то время располагался в помещениях Сретенской полицейской части по левой, нечетной стороне Цветного бульвара. Там до сих пор находятся отделение полиции и пожарная часть.
- По докладу, сделанному на заседании городской думы в начале XX века, на осмотр одной девушки у врача уходило не более 52 секунд.
У каждой девушки был так называемый желтый билет, в котором регулярно ставились отметки полицейского врача. И это все создавало скорее видимость безопасности.
Позже открыли еще два врачебных кабинета: один на Петровке, а другой непосредственно на самой Драчёвке.
Публичные дома на Драчёвке
делились по разрядам. Самыми дешевыми были полтинничные, где брали не качеством, а количеством. По тем же документам городской думы, у девушки в таком заведении порой бывало до 38 клиентов за смену.
Были и дорогие, десятирублевые заведения, где по большей части работали остзейские немки. Для них это было «ничего личного, исключительно бизнес». У большинства были женихи, тоже немцы, которые работали приказчиками на фирмах и знали, чем их невесты занимаются.
Как правило, вместе они копили деньги на свадьбу, и когда необходимая сумма была накоплена, девушка завязывала с «проклятым прошлым».
Но в большинстве мест никакого выхода из этого круга не было, и семейного счастья «ночным бабочкам» не светило. Потихонечку из более высокого разряда эти девочки с пониженной социальной ответственностью переходили в заведения все ниже и ниже уровнем, до «полтинничного отделения». И потом оказывались где-нибудь в канаве под забором.
Самыми известными домами терпимости на Драчёвке были:
- «Ад» — публичный дом низшей категории, занимавший половину подвала гостиницы и трактира «Крым» (ныне Трубная улица, д. 2). Здесь торговали женщинами, воровали, обмывали бандитские сделки, пьянствовали по-чёрному.
- «Руднёвка» — дом терпимости в Соболевом переулке (сейчас — Большой Головин переулок, д. 22). Славилась «турецкой комнатой», обитая дорогими коврами, украшенной зеркалами.
- Публичный дом Эмилии Хатунцевой — находился в доме №15 по Петровскому бульвару, здесь оказывались интимные услуги с элементами садомазохизма. Заведение просуществовало всего два года, после чего было закрыто «за разврат».
В городской думе по крайней мере с конца XIX века регулярно обсуждали возможность перевода всех этих злачных завершений из центра куда-нибудь на окраину.
Уже с конца XIX века владения в окрестностях Драчёвки стали приобретать купцы, которые собирались строить там доходные дома. Но, естественно, заселяться туда никто особо не хотел. Постоянные драки, пьянки, по улицам бродили девицы веселого поведения. Ведь существовали не только содержавшиеся в домах терпимости, но еще и так называемые бланковые проститутки, которые клиентов собирали на улице.
Предприниматели, купившие участки земли в районе Драчёвки, естественно, забрасывали городскую думу прошениями перевести дома терпимости из этого района в другую часть города.
Единственным плюсом было то, что цена на земельные участки злесь была существенно ниже, чем в более приличных районах Москвы.
Трехдневная драка на Драчёвке в 1905 году
К 1905 году этот вопрос сдвинулся с мертвой точки. Последней каплей стала массовая драка на Драчёвке. Обидели рабочего фабрики Прохорова. Видимо, плохо обслужили, да еще и бока намяли, выбросили из заведения. Обиженный прибежал к себе в общежитие с криками: «Братцы, наших бьют!»
Рабочие бросились защищать своего друга, и драка была огромная. Продолжалась она три дня, только на ночь утихала, а с утра все начиналось по новой. Пришлось подключать солдат, вводить войска.
После массовой потасовки городской думой было принято решение о закрытии всех домов терпимости в районе Драчёвки. С 1 августа 1906 года их перевели на окраины города, в малонаселенные переулки, в первую очередь в район Сокольников и Марьиной Рощи.
В 1907 году улицу Драчёвку переименовали в Трубную по «Трубе» — коллектору реки Неглинная, а также по существовавшей с 1820-х Трубной площади. Это было сделано по просьбе местных домовладельцев, так как старые названия приобрели скандальную известность, и никто не хотел здесь селиться.
На Сретенке до наших дней сохранилось несколько домов, в которых располагались дома терпимости. Например, довольно известный дом в Большом Головине, его неофициальное название — «дом с беременными кариатидами».
Драчёвка была районом красных фонарей в буквальном смысле: возле каждого дома висел шестиугольный-восьмиугольный масляный фонарь на желтом витом шнурке.
Большая часть тех зданий уже снесена. Это были такие домики в один-два этажа, в основном деревянные. Уже в советские годы там были коммунальные квартиры. Тем не менее на протяжении более полувека сохранялась память о том, что раньше было в этих стенах.
На этом все. До новых встреч!