Хотите узнать, как сформировать у ребёнка крепкое и здоровое чувство безопасности? Ведущая нашего подкаста Дарья Жук встретилась с Юлией Анпилоговой — мудрой мамой, классным психологом и психотерапевтом юнгианского направления.
Краткое содержание:
💥 что такое базовое доверие к миру, и почему оно важно для развития личности ребенка;
💥 как родительская тревожность влияет на формирование ощущения безопасности;
💥 почему важно позволять ребёнку получать собственный опыт, даже если он связан с опасностями;
💥 какова роль родителей в формировании реалистичного взгляда ребёнка на мир — не только розового, но и нейтрального;
💥 как справляться с собственной тревогой и не перекладывать её на ребенка;
💥 почему доверие развивается на протяжении всех детских лет и как поддерживать его в разных возрастах;
Материал основан на подкасте для родителей «Ушки на макушке» (выпуск 7).
В предыдущих интервью я общалась с экспертами отряда «ЛизаАлерт» и проекта Травли NET — про буллинг, кто такой чужой и про разные другие опасности, которые подстерегают наших детей. Поэтому сегодня хочется поговорить о доверии и о недоверии к миру, которые мы передаём нашим детям.
Ощущение базового доверия или недоверия миру – это основа, на которой позже развивается наша личность и психические процессы. Кроме того, что я психотерапевт, я ещё жена и мама 10-летней девочки. У меня очень активная дочь, которая готовится стать подростком. Самостоятельная и даже самодостаточная в некоторых вопросах девочка, которая не любит контроль. Тем не менее меня волнует тема детской безопасности, как и любого родителя. Мне очень важно воспитать в ребёнке чувство достаточной осторожности. Чтобы, с одной стороны, она не испытывала излишних тревог перед жизнью, и одновременно с этим не погубила себя в излишних экспериментах. Как все родители, я заинтересована в том, чтобы вырастить дочь живой, невредимой и полный интереса и любви к жизни.
Мне кажется, что это один из самых больших челленджей, с которыми я сталкивалась. С одной стороны, прививать, давать ребенку ощущение, что мир хорош и добр. И что он распахивает объятия по отношению к тебе. А с другой стороны, что не всегда и не всем можно доверять.
Вчера я была на детской площадке. Моему сыну полтора года, и впервые он решил обнимать других людей. Он бегал от меня к незнакомой женщине и обнимал её, а она его с радостью. Мой сын был счастлив, а женщина просто таяла от умиления. Это продолжалось около двадцати минут. С одной стороны, меня трогало, как открыто мой ребёнок воспринимает мир. С другой — я начала беспокоиться: вдруг она его похитит, если я отвернусь. Такие мысли не давали мне покоя. Как найти баланс между тем, чтобы показать ребёнку, что есть замечательные люди, но бывает и по-другому?
Надо рассказывать. Мы постоянно пытаемся сообщить ребёнку правила и нормы поведения в обществе. Вот ты сказала, что мир доброжелателен и распахивает нам свои объятия. Мне в этот момент захотелось возразить и сказать, что это передаёт ребёнку определенную оптику.
У тревожного человека оптика будет скорее затемнённая — больше мрачных тонов восприятия мира, больше опасностей.
У человека оптимистичного склада, с крепко сформированным базовым мозгом, доверием, скорее будет оптимистичный взгляд на мир, чуть более розовые или жёлтые очки. Когда мир — это место, где мне хорошо и приятно.
Главная оптика для реалистичного восприятия — это нейтральность. Мир нейтрален. Всё, что мы ему приписываем, это скорее продукция нашей собственной психики. Он может быть и опасным, и безопасным, и доброжелательным, и не очень. И справедливым, и несправедливым. Зависит от контекста, от ситуации, от того, как мы это проживаем.
Здесь я за реализм. Научите ребёнка размышлять, делать выводы, взаимодействовать. Научите переваривать тот опыт, который с ним случается. Если бы меня спросили, в чем самая главная задача родительства, я сказала бы: «Сделайте так, чтобы ваш ребёнок уцелел до того возраста, когда он сам может за себя отвечать». То есть задача — тупо помочь ему выжить в мире, в котором кроме радости есть ещё и опасности. Научить его замечать как опасные, так и счастливые моменты, справляться, взаимодействовать с другими и выбирать дорогу, исходя из сложившейся реалистичной картины мира.
Юлия Анпилогова — психоаналитический психотерапевт с 16-летним опытом. Чаще работает с родителями, а не с детьми. Но это никаким образом не убирает из практики детские темы, а наоборот, даже добавляет. Многие клиенты приходят для того, чтобы подготовиться к родительству, либо разобраться в отношениях с детьми. Более того, как терапевт, Юлия считает, что с детскими темами должны разбираться родители. Чья психика более зрелая, на том и больше ответственности.
Звучит как масштабная и интересная задача. Ты предложила занятную идею про очки и то, что у каждого из нас свой взгляд на вещи. Сначала нужно разобраться с собственными очками. В каких очках ты смотришь на мир — в тёмных или розовых?
Недавно столкнулась с выражением «токсичный оптимизм», оно мне безумно понравилось. Взрослые дочери обвинили маму в том, что она слишком много воспевает жизнь, ей слишком нравятся люди и всё, что происходит вокруг. И этот настрой, эта оптика как будто обесценивает глубину переживаний и соприкосновений с драматическими сторонами жизни. Как будто здесь нет места отчаянию, гореванию, какому-то глубокому сочувствию, сожалению, боли. Когда мы слишком оптимистично смотрим на мир — это тоже может быть токсичным для кого-то. Но здоровая психика всё-таки отталкивается от принципа реальности.
Интересный поворот!
Вернусь к главной мысли. Если мы говорим о зоне доверия, если мы говорим об определённой оптике и о здоровом родительстве, то это означает быть человеком, который способен сначала предоставлять свои объятия как укрытие, потом выдерживать то, что ребёнок отползает, отходит, и возвращается с опытом, иногда страдая. Дети в три года часто приходят с жалобами. Один не захотел играть со мной в мяч, другой меня ударил. В этом возрасте дети сталкиваются с множеством трудностей, потому что впервые пробуют делать что-то самостоятельно. Отстать вовремя, когда ребёнок просит отстать, может только человек с ресурсным состоянием, с эмоциональной и психической устойчивостью. Вообще родительство – это такая лакмусовая бумажка, чтобы проверить, насколько мы сами зрелые. Это самая лучшая школа саморазвития.
А что делать тревожным родителям, которые не могут позволить ребёнку полизать ботинок или уйти на дискотеку в 14 лет с незнакомыми мальчиками, посоветуй?
Ребёнок и так волнуется от встречи с жизнью, но если мы накладываем на его тревожное колеблющееся стекло, ещё и свой негативный фильтр, то получим почти депрессивную личность. Родителю нужно разместить куда-то свою тревогу — найти подругу, жаловаться мужу или психотерапевту, пить успокоительное, медитировать, заняться спортом. Одно из самых лучших лекарств для каждого взрослого человека от того, чтобы вмешиваться в чужую жизнь, даже если это собственный ребёнок, это наличие своей насыщенной, интересной, яркой жизни. Если у мамы её нет, то скорее всего, она будет занимать тревогой чужое пространство, то есть жизнь ребёнка.
В голове всплыли анекдоты про пожилых мам, которые вмешиваются в жизнь своих взрослых детей, про тёщ и свекровей, сующих нос не в своё дело. Чаще всего такие ситуации возникают у женщин, возможно, потому что их жизнь не всегда насыщенная и яркая.
Я даже позволю себе быть грубее — это в некотором смысле форма насилия над психикой своего ребёнка, навязывание ему своей картины мира и своей тревоги. Тревога — это личное переживание, и, когда мы делимся ею с другими, она становится частью их внутреннего мира. Детям трудно справляться с тревогами взрослых. Им важно создать свою картину мира. Но тревожные мамы могут передать тревогу детям, превращая их в логичное, тревожное продолжение себя. Если у меня так — значит, и у тебя должно быть так же. Тревога часто передаётся по наследству. Это не единственный путь к тревожности, но один из возможных.
Ты часто встречаешься с этим в своей практике?
Довольно часто. У людей с тревожными расстройствами часто есть серьезные конфликты и проблемы в отношениях с матерями. Мама — одна из ключевых фигур в жизни каждого человека, и наши отношения с ней во многом формируют чувство безопасности. Это именно ощущение защиты, которое может быть связано с изобилием и счастьем или, наоборот, с тревогой, нехваткой и угрозой.
Есть теория о базовом доверии к миру. Она касается любви, которой мы окружаем малышей. Но что, если говорить о долгом процессе воспитания до 18 лет? Мы продолжаем формировать это доверие каждый год, в разных ситуациях. Например, если девочка-подросток впервые обожглась в любви, родители скажут: «Все мужчины козлы», это посеет зерно недоверия к противоположному полу. А если они отреагируют иначе: «Это первый опыт, не всё сразу получается», то зададут другое видение мира. Родители формируют отношение детей к жизни, предлагают фильтры, через которые они будут смотреть на мир.
Не всё так тотально, вспомним про правило «обними покрепче, пусти и отстань». В какой-то момент у детей становится гораздо больше своего опыта. И не все события они хотят с нами разделить. Например, школьники проводят 50% времени вне дома, они формируют своё мнение и об учителе, и об одноклассниках, и о тех фигурах, которые кажутся им привлекательными — блогерах, тиктокерах. Они обмениваются собственным мировоззрением. Иногда я слышу от дочери такие умозаключения, которые я не могла сформировать. Тут самое главное — не обесценить, а попробовать поинтересоваться, как сложилось такое умозаключение у моей дочери.
Общаясь с людьми, замечаешь, что вот у этого человека сильное базовое доверие к миру, а у этого человека — не очень сильное. Как это устроено, из чего складывается доверие?
Мы — психотерапевты — люди с определенной выборкой. К нам редко приходят те, кто не имеет проблем с базовым доверием. В основном я вижу людей, которые борются за восстановление базового доверия. Эти вещи можно перепрожить, и опыт можно переписать в других отношениях, которыми являются как раз отношения с психологом.
Что относится к базовому доверию, и как опознать человека, у которого оно сформировано? Это ощущение, что ты вырос с людьми, которым обладали определенным ресурсом любви. «Мы тебя любим. Не важно, мальчик ты или девочка. Не важно, какой у тебя цвет глаз. Не важно, какие ты игры любишь. Мы тебя принимаем и любим». Эти люди привязаны друг к другу — дома нет того уровня скандалов, когда ребёнок не чувствует себя в безопасности. Все ссорятся по-своему: можно ругаться очень громко, а можно — пугающе. Людям нравится по-разному проявлять свои отношения и страсти, но сенсорный мир ребёнка не должен быть этим перегружен.
Родители создали для ребёнка пространство, в котором он чувствует себя защищённым. Они подготовили для него коляску, кроватку, а позже — уголок и игрушки. Всё это дано ребёнку, и никто не может это у него отобрать. Если сегодня что-то принадлежит ребёнку, а завтра это забирают, потому что он не заслужил или плохо себя вёл, это вызывает базовое недоверие. Доверие формируется, когда человек отдаёт что-то и больше не претендует на это. В таком случае ребёнок может делать с этим предметом всё, что захочет: даже изуродовать куклу, оторвать колесо у машинки.
Ребёнка не попрекают едой или деньгами, которые на него потратили. Ребёнок чувствует, что все ресурсы родителей — эмоциональные, финансовые, материальные — направлены на него и не имеют обратного хода. С него ничего не требуют, потому что поток жизни работает в одну сторону.
Традиционно доверие передаётся от родителей к детям. Но если вдруг появляется мысль: «Я тебе всё, а ты мне ничего» — это разрушает ощущение взаимного доверия. Когда трехлетке говорят: «Что же ты о мамочке не позаботился?» — это страшно. Ребёнок до определённого возраста не может быть полезен родителям. Он имеет право быть ребёнком, право потреблять ресурсы, которые ему дают, и не обязан их возвращать. Это формирует базовое доверие: «В меня вкладывают, меня наполняют». Когда ребёнок наполнен, он может идти дальше по жизни.
Наверное, родители должны быть достаточно сильными, чтобы вынести какие-то испытания, которые могут упасть на голову ребёнка?
Когда дети теряют сменку или ключи, родители спокойно объясняют, какие последствия это может иметь. Например, сейчас нет денег на новую обувь. Или, что из-за потери ключа придётся менять замки. Но родители, которые любят, не причиняют детям физического вреда. Это основа базового доверия. Мы никогда не применяем к ребёнку насилия, тем более не наказываем физически. Потому что если вчера тебя обнимали, а сегодня бьют, это подрывает доверие. Ребёнок начинает испытывать тревогу и внутренний раскол.
К сожалению, физическое наказание всё ещё встречается. В 2025 году мы надеемся, что в современных российских семьях, которые интересуются психологией, таких случаев не будет. Но давайте будем реалистами. Лишь немногие родители готовы к роли наставников и воспитателей, способных развивать и поддерживать интересы ребёнка. Большинство людей живут по традиционным моделям воспитания, где важны и наказания, и поощрения. Хотя точных цифр нет, можно с уверенностью сказать, что насилие в семьях остаётся актуальной проблемой.
Базовое доверие — это когда знаешь, что у тебя есть свой мир, в котором всё стабильно, что бы ни случилось снаружи. Этим внутренняя опора и базовое доверие отличается от его отсутствия. Тем, что у ребёнка есть опора на себя и на свою семью до тех пор, пока она ему нужна. Всё остальное — это кризисное развитие с травмами и испытаниями. Некоторые дети вырастают исключительно сильными личностями, некоторые — прекрасно обходят трещины в своём развитии, и компенсируют их, а другие — остаются травмированными. Мы никогда не знаем, с насколько крепкой психикой и психическим иммунитетом рождается ребёнок.
Есть ли шанс вырастить здорового ребёнка с сильным базовым доверием к миру, если у родителя самого оно было подорвано в детстве?
Часто это случается как раз в противовес. Люди, которые пострадали в родительских семьях, делают всё, чтобы этого не случилось с их детьми. Хотя если они не стремятся разобраться в том, что произошло, то становятся гиперопекающими. Потому что в первую очередь должна быть забота о себе и уже потом о ребёнке. Иначе получается гиперкомпенсация той истории, которой у ребёнка ещё не случилось: вы пытаетесь спасти своего внутреннего ребёнка, того себя, который нуждался в спасении.
У вашего ребёнка другой опыт. Ему не нужна гиперопека. Это тонкий момент, который мои клиенты часто проговаривают в терапии: «Я понимаю, что это произошло не с дочерью, это произошло со мной. И я не должна сейчас вмешиваться. Я должна держать себя за руку, гладить по голове маленькую себя и утешать её, что всё позади и больше не повторится. Я не должна мешать ребёнку получить его собственный опыт».
Как психолог и мама, дай, пожалуйста, напутствие тревожащимся родителям. Тем, кто считает, что доверять нужно, но проверять всё же важно. Особенно в современном мире, когда мы знаем так много негативных историй из интернета и СМИ.
Юлия Анпилогова: Сохранять важную дистанцию можно благодаря такому посланию ребёнку: «Если я тебе нужна, я всегда рядом. Я всегда у тебя есть. Ты всегда можешь обратиться. Но я не буду стоять над душой каждую секунду».
Опубликовано по материалам подкаста Лаборатории детской безопасности «Ушки на макушке», выпуск 7.
📌 Всегда ждём вас в наших социальных сетях: Ушки ВК и Ушки в Телеграм.
📌 Товары по безопасности «Ушки на макушке»: на WB и в Озоне.
📌 А ещё у нас есть полезный подкаст для родителей!