Соловей-разбойник – злодей из русских былин, который умеет свистом разрушать все вокруг себя. Однако человек он или птица до сих пор спорят даже русские читатели. Так кого же богатырь Илья Муромец победил, пронзил стрелой и привез в Киев князю Владимиру?
НАТАЛЬЯ КОЧЕТКОВА
Ответ не так очевиден, как может показаться, и дал его известный фольклорист Владимир Пропп в своей работе «Русский героический эпос». Соловей хотя и разбойник, но никого не грабит. Он преграждает дорогу к Киеву, мешает свободному и безопасному сообщению между городами. В этом состоит его главный вред. Он «сидит на тридевяти дубах, сидит тридцать лет, ни конному, ни пешему пропуску нет». Никакого другого вреда он не наносит: не похищает женщин, как змей, не грабит людей потому, что мимо него никто не проезжает. Из-за него когда-то оживленная дорога заросла лесом.
Илья Муромец с трудом прокладывает себе путь к Соловью через леса и болота: вырывает деревья и «мостит мосты», то есть настилает деревья на трясины и таким образом проезжает.
Левой рукой коня ведет,
Правой рукой дубья рвет,
Дубья рвет все кряковисты,
Мосты мостит каленые,
Работает дорожку прямоезжую.
Так он добирается до Соловья. Однако прямо его внешность нигде не описана. В пользу птицы говорят те факты, что он всегда сидит на деревьях, на дубах. Он умеет летать: слыша, как Илья Муромец мостит мосты, Соловей летит ему навстречу. В некоторых текстах упоминается также его гнездо. В других – что Илья попадает ему в правое крыло, а потом кладет его в ременную сумку для дичи.
В то же время, в пользу его человеческого облика говорят такие детали: он громаден, страшен, в некоторых текстах Илья привязывает его к стремени и заставляет бежать рядом с лошадью. Семья Соловья-разбойника, которую Илья Муромец полностью уничтожает, в более древних текстах представала оборотнями, а в более поздних обрела человеческий облик. Таким образом, Владимир Пропп делает вывод, что в былинах с течением времени древние зооморфные чудовища постепенно приобретали человеческий вид. Однако в случае с Соловьем этот процесс не завершился до конца. «Соловей не приобрел полностью человеческой наружности, но и не остался в образе птицы, представляя собой гибридное образование, каких в фольклоре и в изобразительном народном искусстве чрезвычайно много».