Бриллианты в хрустальных вазах, золото в вышивке одежды слуг, пышные балы в роскошных дворцах – всё это не вымысел, а реальность жизни князей Юсуповых, одного из величайших аристократических родов Российской империи. Легендарное богатство Юсуповых поражало воображение даже самих Романовых. Их фамилию ставили в один ряд с царской династией по знатности, а по состоянию – выше всех остальных. Говорили, что к началу XX века Юсуповы были не беднее новых нефтяных и промышленных магнатов и могли соперничать по богатству с самой царской семьёй. И хотя баснословное достояние не спасло их от грозных бурь истории, память о Юсуповых до сих пор окружена ореолом блеска и тени трагедии.
В этой статье мы проследим путь династии Юсуповых – от её экзотических тюркских корней и принятия православия до службы московским князьям, от придворных триумфов и культурного меценатства до шокирующего участия князя Феликса Юсупова в убийстве Григория Распутина. Мы увидим взлёт богатейшего рода, ощутим атмосферу их дворцов, узнаем о благотворительности и великолепии, которыми они снискали любовь одних и ненависть других. И, наконец, проследим последние дни династии, когда её представители покидали Россию в огне революции, унося с собой лишь крохи некогда несметных сокровищ.
Тюркские корни и путь к Москве
Родоначальник Юсуповых – татарский князь Юсуф-мурза, правитель Ногайской Орды в XVI веке. Ногайская Орда возникла в степях после распада Золотой Орды и представляла собой кочевое государство, наследующее традиции Чингисхана. Юсуф-мурза гордился происхождением: по легенде, вёл свой род от знаменитого полководца Едигея (Эдигея), грозой Руси времён Тамерлана. Среди детей Юсуфа была дочь Сююмбике – та самая красавица-царица Казанского ханства, правившая в Казани в 1549–1551 годах и впоследствии ставшая легендарной фигурой татарского эпоса. Но продолжить род предназначено было сыновьям Юсуфа.
Юсуф-мурза, как гласит предание, видел будущее за союзом с Русским царством. В 1565 году он отправил двух своих сыновей – Иль-мурзу и Ибрагима (Абрея) – в Москву на службу к царю Ивану Грозному. Московский царь принял степных княжичей благосклонно. По царской грамоте им было даровано во владение небольшое волжское городище Романов (ныне город Тутаев в Ярославской области) с окружающими сёлами. Так началась история дома Юсуповых на русской земле – правда, в те годы их ещё знали под другими именами.
Поначалу княжичи-язычники сохраняли свою веру и обычаи, служа Москве в статусе подвластных мурз. Однако одно событие изменило судьбу рода. В конце XVI века в город Романов пожаловал сам патриарх Иоаким, и один из потомков Юсуфа, князь Абдул-мурза, устроил по случаю богатый приём. Не зная православных постов, он приказал подать патриарху жареного гуся – блюдо весьма неуместное в дни великого поста. Узнав об этом нарушении, царь Фёдор Иоаннович жестоко разгневался и лишил Абдул-мурзу всех жалований и милостей. Чтобы искупить вину и вернуть расположение государя, князь принял судьбоносное решение – перейти в православие.
Крещение состоялось торжественно и символично. Абдул-мурзу крестили под именем Дмитрий, дав ему новую фамилию – Юсупов-Княжев (иногда писали Юсупово-Княжево). Так в русском именовании отразилась и память о родовом имени (Юсуп – русифицированное Юсуф) и новый княжеский статус. Дмитрий Юсупов-Княжев стал первым христианином в своём роду; ему официально пожаловали титул князя и подтвердили права на наследственное владение землями. С этого момента семья Юсуповых-княжево прочно вошла в состав московской аристократии, обрусев внешне, но храня память о своих восточных корнях.
При дворе московских государей
Приняв крещение и присягу на верность, Юсуповы не раз подтверждали свою преданность русскому престолу ратными и государственными подвигами. Уже сын новокрещёного Дмитрия, князь Григорий Дмитриевич Юсупов, стал фигурой примечательной. Маленьким мальчиком он часто играл вместе с юным царевичем Петром – будущим императором Петром Великим. Эта детская дружба переросла в крепкую связь: взрослый Пётр ценил Григория и привлёк его к важнейшим делам государства. Юсупов участвовал почти во всех крупных кампаниях той эпохи. Он сражался в Азовских походах против турок (1686–1696), затем – в Северной войне со шведами, отличился в Полтавской битве 1709 года и иных сражениях петровской эпохи. За доблесть Григорию Юсупову были пожалованы высокие чины: императрица Анна Иоанновна произвела его в генерал-аншефы – едва ли не высший генеральский ранг тех времён.
Помимо военной славы, Григорий Дмитриевич заслужил и доверие двора. Ещё младенцем царевич Фёдор Алексеевич (старший брат Петра I) пожаловал малышу Юсупову почётный придворный чин стольника – формальность, но символ высокого покровительства. В дальнейшем Григорий был неизменно в кругу царских приближённых, а под конец жизни вошёл и в состав Сената. Он заложил для рода репутацию надёжных царедворцев. Юсуповы всегда «были своими» при дворе.
После смерти Григория династия Юсуповых продолжила укреплять позиции. Его сын Борис Григорьевич Юсупов сделал карьеру не менее впечатляющую. При императрице Елизавете Петровне он занял пост генерал-губернатора Санкт-Петербурга (до этого управлял Москвой в чине губернатора). Позже Борис Юсупов возглавил Сухопутный шляхетский кадетский корпус – элитное военное училище дворянских детей, где при нём улучшилось содержание воспитанников и появились новые дисциплины. Борис Григорьевич получил тайный советничий чин и слыл одним из влиятельнейших вельмож своего времени.
Род Юсуповых породнился со многими знатными фамилиями Российской империи. Борис Григорьевич женился на Ирина Михайловне Зиновьевой, наследнице старинного дворянского рода. Их дети вступали в браки с представителями высшей аристократии: так, дочь Елизавета Борисовна стала женой князя Андрея Голицына, а Евдокия Борисовна – княгиней, выйдя за герцога Петра Бирона, правителя Курляндии. Эти союзы сделали Юсуповых частью тесной сети европейской знати. Однако куда важнее были их собственные заслуги и богатства, растущие от поколения к поколению.
Расцвет и богатство «златого века»
XVIII век и начало XIX века стали для Юсуповых временем наивысшего могущества и процветания. К этому периоду относится жизнь князя Николая Борисовича Юсупова – одного из самых знаменитых представителей рода. Он был младшим и единственным выжившим сыном того самого Бориса Григорьевича, генерал-губернатора двух столиц. Огромное состояние, накопленное предками, и обширные имения перешли по наследству к Николаю. Он сумел не только сохранить, но и приумножить их, одновременно оставив яркий след в культурной жизни империи.
Уже молодым человеком Николай Юсупов снискал благосклонность императрицы Екатерины Великой, которая ценила образованных и преданных дворян. Николай Борисович сделал блестящую придворную карьеру: был директором Императорских театров (с 1791 года), затем руководил знаменитым Эрмитажем, а при императоре Павле I получил пост министра Департамента уделов (ведомства, ведавшего императорскими землями и имуществом). Позже, при Александре I, князя Юсупова включили в состав Государственного совета – высшего законосовещательного органа империи. Но не чиновные должности принесли Николаю Борисовичу всероссийскую славу, а его меценатство и утончённый вкус, достойный эпохи Просвещения.
Одним из символов роскоши и просвещённости Юсуповых стал подмосковный дворцово-парковый ансамбль Архангельское. В 1810 году князь Николай Юсупов приобрёл эту усадьбу, некогда принадлежавшую князьям Голицыным. Он превратил Архангельское в настоящий рай для ценителя искусств. На реконструкцию дворца были приглашены лучшие зодчие того времени – итальянец Пьетро Гонзаго, русский архитектор Осип Бове, француз Томас де Томон и другие мастера. В стиле Архангельского соединились классицизм и барокко, разбит великолепный парк с мраморными скульптурами. Современники называли эту усадьбу «подмосковным Версалем», а её владельца – «богатым вельможей Златого века».
Роскошь Архангельского восхищала гостей. Здесь князь Юсупов устраивал пышнейшие балы и театральные представления для избранного общества. Сам Александр Сергеевич Пушкин, посетив усадьбу, был впечатлён до глубины души. В 1830 году великий поэт посвятил хозяину Архангельского оду «К вельможе», где с восторгом описал книги, картины и статуи, наполнявшие дворец, и тонкий художественный вкус князя. По словам Пушкина, Николай Борисович словно перенёс своего гостя во времена просвещённой Екатерины II – столь блистательна была атмосфера дворца. Это был высочайший комплимент от гения русской словесности.
Князь Николай Юсупов действительно прослыл одним из крупнейших меценатов своего времени. Он страстно собирал произведения искусства. Современники вспоминали, что Юсупов не жалел денег на приобретение редкостей: «...он очень любил картины, мраморы, бронзы и всякие дорогие и хорошие вещи и собрал у себя в Архангельском столько ценных редкостей, что подобного собрания, говорят, ни у кого из частных лиц нет в России, разве только у Шереметева». В его коллекции были шедевры мирового уровня – полотна Рембрандта, Франсуа Буше, Корреджо и других европейских живописцев. Также он собрал редчайшие книги, фарфор, античные скульптуры и даже музыкальные инструменты. По сути, Николай Борисович создал в своих владениях частный музей, открытый для избранного круга ценителей.
Но богатства Юсуповых – это не только предметы искусства, но и колоссальные земельные владения, рудники, фабрики. В XIX веке их экономическая мощь достигла апогея. Помимо десятков тысяч десятин плодородных земель по всей стране, Юсуповым принадлежали железные рудники и угольные шахты, кирпичные заводы, мельницы, и даже нефтяные прииски на Каспии. К началу XX столетия за семьёй числилось 4 дворца в Санкт-Петербурге, 3 дворца в Москве, 37 усадеб и имений в разных губерниях, а также роскошные дворцы в Крыму (в Коккозе, Кореизе и Балаклаве). Такое разнообразие источников дохода делало Юсуповых не просто богатейшими помещиками, но и крупными капиталистами своего времени.
Однако, какими бы несметными ни казались эти богатства, Юсуповы умели тратить их с размахом. О роскоши их жизни слагались легенды. Великая княгиня Ольга Александровна (сестра Николая II) вспоминала визит в один из юсуповских дворцов: гостиные и столы там были уставлены хрустальными чашами, доверху наполненными россыпями неогранённых сапфиров, изумрудов и опалов – драгоценные камни использовались просто как декор! Даже привыкшая к царскому богатству Ольга удивлялась: «Сказочное богатство вовсе не испортило княгиню Юсупову» – отмечала она в своих мемуарах. Принц Гавриил Константинович, выросший в императорских дворцах, тоже был поражён, побывав в крымском имении Юсуповых: «Они жили по-царски. За стулом княгини стоял расшитый золотом татарин и менял ей блюда... стол был прекраснейше накрыт датским фарфором» – вспоминал князь Гавриил. Хозяева явно стремились продемонстрировать гостям своё богатство во всей красе. Один из родственников, князь С. Оболенский, шутил, что Юсуповы владели столь многим, что и сами не знали истинных масштабов своих богатств.
Крымский дворец князей Юсуповых в Кореизе – одна из их многочисленных роскошных резиденций. Юсуповы выстроили себе дворцы в лучших уголках империи, от столиц до южных берегов Крыма. На фото – фасад их крымского дворца в Кореизе, где семья любила проводить часть года на морском побережье. Эта резиденция была столь великолепна, что спустя годы её облюбовали вершители истории: во время Ялтинской конференции 1945 года бывший дворец князей Юсуповых стал личной резиденцией Иосифа Сталина. И это неудивительно – парадные залы, изысканная мебель, парк с фонтанами делали его жемчужиной Крыма. В самой же России роскошь юсуповских резиденций в конце XIX – начале XX века стала притчей во языцех, подчёркивая разрыв между непомерно богатыми аристократами и беднеющим народом.
При всём блеске и богатстве, представители рода продолжали традицию служения отечеству и благотворительности. Так, сын Николая Борисовича – князь Борис Николаевич Юсупов – больше заботился о хозяйстве и людях, нежели о придворных титулах. Унаследовав в 1831 году отцовское состояние, он занялся тем, что погасил старые долги семьи и сумел приумножить фамильный капитал в несколько раз. В своих 17 имениях по всей стране Борис Николаевич открывал и содержал больницы для крестьян – шаг нечастый для того времени, свидетельство социальной ответственности хозяина. Архангельское при нём из места удовольствий превратилось ещё и в доходное имение: князь наладил там хозяйство, хотя сам чаще жил в Санкт-Петербурге. Именно Борис Николаевич в 1830 году приобрёл знаменитый Юсуповский дворец на Мойке – роскошный особняк в центре Петербурга, купленный у его тётки, княгини Александры Браницкой (фрейлины Екатерины II). С тех пор Мойка, 94 стала главным городским домом семьи, где хранились несметные коллекции искусства и драгоценностей.
Борис Николаевич отличался независимым и прямым нравом. Потомок вспоминал о нём: «На отца он не походил, характер имел совсем иной. Независимостью, прямотой и простотой нажил более врагов, чем друзей; в выборе друзей искал не богатства и положения, а доброты и честности». Сохранился примечательный эпизод: однажды князь Юсупов ждал у себя в гостях самих императора и императрицу. Церемониймейстер при дворе, готовя визит, решил вычеркнуть некоторых людей из списка приглашённых – дескать, не по чину сидеть за одним столом с особами царской крови. Но Юсупов возмутился и решительно заявил: «Коли оказана мне честь принять государей моих, она оказана и всем близким моим». Иначе говоря, если царь удостаивает визитом дом Юсупова, то тем самым он чтит и друзей хозяина, кого бы ни считал мелкими сошками придворный этикет. Эта фраза ярко показывает чувство собственного достоинства и демократичность князя. В итоге все близкие друзья Юсупова присутствовали на приёме наряду с августейшими особами.
«Последний князь» и прекрасная наследница
В середине XIX века род Юсуповых подошёл к перелому. Князь Борис Николаевич, о котором шла речь, женился в 1827 году на юной княжне Зинаиде Ивановне Нарышкиной, представительнице одного из старейших дворянских фамилий, родственнице Петра Великого. Невеста была на 15 лет моложе жениха – ей исполнилось лишь 16 лет, но современники отмечали её ум и красоту. Спустя год, в 1828-м, у пары родился долгожданный сын, которого назвали Николаем в честь деда (легендарного Николая Борисовича). Этот Николай Борисович Юсупов (младший) и стал последним наследником мужского пола из древнего рода.
Николай Юсупов с детства воспитывался как настоящий аристократ: он получил блестящее образование, свободно говорил на нескольких языках, увлекался живописью и музыкой. Юный князь сам сочинял романсы, сонаты и ноктюрны – его музыкальные опусы даже исполнялись в концертных залах Петербурга и Европы. Также он пробовал себя в литературе, писал философские трактаты и романы. За художественные наклонности Николая Борисовича избрали почётным членом Римской академии музыки и Парижской консерватории. В этом утончённом человеке будто возродились лучшие черты просвещённых вельмож XVIII века.
Своё пристрастие к коллекционированию Николай (младший) тоже развил: он продолжал семейную традицию собирательства. Особой гордостью князя стала жемчужина редкой красоты – овальная перлина по имени «Пелегрина», пополнившая сокровищницу Юсуповых. Эту жемчужину он привёз из одной из заграничных поездок; говорят, её история берёт начало ещё при испанских королях. «Пелегрина» стала фамильной драгоценностью, переходившей затем к его дочери и внучкам. Коллекция живописи, скульптур, ювелирных украшений – всё это Николай Николаевич (так его иногда называют, чтобы не путать с дедом) сберегал и приумножал для будущих поколений.
Не чужды были князю и дела государственной важности. Хотя на придворной службе Николай Борисович (мл.) активного участия не принимал, он много занимался благотворительностью. Известно, что в годы Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. князь на собственные средства снарядил санитарный поезд для вывоза раненых с фронта. Также задолго до появления Российского Красного Креста он финансировал отдельные батальоны пехоты во времена Крымской войны, фактически выступая частным военным спонсором. Юсуповы вообще отличались меценатством не только в искусстве, но и в социальном служении – это семейная традиция, особенно ярко проявившаяся именно во второй половине XIX века.
Достигнув брачного возраста, князь Николай Юсупов решил жениться. Его избранницей стала княжна Татьяна Александровна де Рибас (Рибопьер) – внучка известного сподвижника Потёмкина, к тому же приходившаяся Николаю двоюродной сестрой. Родственники были против такого близкородственного союза, да и церковь смотрела косо. Однако сами жених и невеста любили друг друга искренне, и даже император Александр II, ознакомившись с ситуацией, лично благословил их брак. Свадьба состоялась, и молодая чета поселилась в Петербурге, ведя довольно уединённую жизнь, погружённую в искусства и семейные радости.
У Николая и Татьяны родились две дочери – Зинаида и Татьяна. Девочки стали единственными прямыми потомками знаменитого рода, поскольку сыновей Бог им не послал. К несчастью, младшая дочь, Татьяна Николаевна, с детства была болезненной. В 22 года она тяжело заболела (по некоторым данным – туберкулёз) и вскоре скончалась. Так старшая сестра, княжна Зинаида Николаевна Юсупова, осталась единственной наследницей гигантского состояния Юсуповых – на тот момент, по слухам, «многомиллионного» в рублях капитала.
Зинаиду Николаевну современники называли «самой завидной невестой Российской империи». И это не преувеличение: она унаследовала все имения, дворцы, коллекции искусств и драгоценностей Юсуповых. Кроме того, она отличалась блистательной красотой и умом. Получив прекрасное образование, Зинаида ещё в юности свободно говорила на нескольких иностранных языках и проявляла себя в благотворительности – уже в 18 лет возглавила приют для сирот и вдов солдат, а затем опекала ещё несколько благотворительных фондов, содержала институт для глухонемых, церкви, гимназии. Её доброту и щедрость отмечали многие: несмотря на несметное богатство, княжна Юсупова не была высокомерной аристократкой – наоборот, старалась помогать бедным и не чуралась общения с разными людьми. Великая княгиня Ольга Александровна, как мы уже упоминали, считала, что даже фантастическое богатство не испортило Зинаиду Николаевну.
Разумеется, вокруг столь блистательной партии кругами ходили женихи – представители первых фамилий империи. За руку княжны сватались и князья, и графы, мечтая соединить свой род с Юсуповскими богатствами. Но Зинаида Николаевна не желала выходить замуж по расчёту. Сердце её оставалось равнодушным к титулам и регалиям – пока судьба не свела её с одним человеком, которого она полюбила по-настоящему. Этим избранником стал граф Феликс Феликсович Сумароков-Эльстон. Молодой гвардейский офицер, красавец из состоятельной семьи (Сумароковы-Эльстоны происходили от русского дворянства, имели английские корни и значительное состояние), он сумел покорить Зинаиду своей искренностью и тёплым отношением. Родственники княжны поначалу воспротивились – мол, не ровня, да и состояние Сумароковых меркнет на фоне юсуповского. Но Зинаида настояла на своём чувстве.
В 1882 году состоялась пышная свадьба княжны Зинаиды Юсуповой и графа Феликса Сумарокова-Эльстона. Торжество гуляли в Петербурге на широкую ногу – ведь соединялись две богатейшие фамилии. По особому императорскому указу жениху было разрешено принять фамилию, герб и титул своего тестя, князя Николая Юсупова. Это было сделано для того, чтобы старинный княжеский род Юсуповых не пресёкся. С этого времени новообразованная семья носила двойную фамилию и титул: князья Юсуповы, графы Сумароковы-Эльстон. Таким образом, Феликс Феликсович Сумароков-Эльстон, взяв фамилию жены, стал зваться князем Юсуповым (хотя старшее поколение часто добавляло «старший», чтобы отличать от сына-тёзки). Решением императора Александра III было условлено, что потомки в мужском колене будут наследовать имя Юсуповых. Древо рода дало новый побег – и фамилия Юсуповых продолжилась, несмотря на отсутствие прямых Юсуповых-мужчин.
Блеск и драмы дома Юсуповых накануне революции
Зинаида Николаевна и Феликс Феликсович Юсуповы (Сумароковы-Эльстоны) жили, как принято говорить, душа в душу. В 1883 году у них родился первенец – мальчик, которому дали традиционное для рода имя Николай. Юсуповы очень гордились сыном. Николай Феликсович вырос умным, серьёзным юношей, получил юридическое образование в Санкт-Петербургском университете, интересовался театром, сам писал стихи. Казалось, он станет достойным продолжателем фамильных традиций. Но трагедия не миновала и это поколение: в возрасте 25 лет Николай Юсупов погиб на дуэли. По одним данным, причиной дуэли стала ссора из-за дамы, по другим – личный конфликт с офицером Арвидом Мантейфелем. Так или иначе, в 1908 году род Юсуповых снова понёс невосполнимую утрату – единственный сын княгини Зинаиды был убит, и на наследника возлагались теперь все надежды семьи.
Этим наследником оказался младший сын, Феликс Феликсович Юсупов-младший, рождённый в 1887 году (через четыре года после старшего брата). Молодой князь Феликс с детства рос в атмосфере безграничной любви и роскоши. Матери, потерявшей одного сына, в нём души не чаяли. Есть известный факт: Зинаида Николаевна сожалеала, что у неё не родилось дочери, и потому до пяти лет одевала маленького Феликса в девичьи платьица, балуя его словно принцессу. Миловидный мальчик даже выглядывал в окно и смеясь кричал прохожим: «Посмотрите, какая я красавица!» – вспоминал позже сам Феликс. Возможно, эти игры в переодевание отчасти объясняют его последующие эпатажные выходки в юности.
Когда Феликс подрос, его отправили учиться в престижнейшую частную гимназию Гуревича в Петербурге. Умный, но не особенно усердный в науках, юный князь больше интересовался светскими развлечениями. Он быстро сделался одной из самых колоритных фигур столичной «золотой молодёжи». Высокий, невероятно привлекательный, обладающий колоссальным состоянием, Феликс Юсупов-младший слыл денди и щеголем. За изящную внешность и аристократические манеры современники прозвали его «русским Дорианом Греем» – намёк на героя известного романа Оскара Уайльда, чей портрет скрывал его грехи. Князь Юсупов шокировал высший свет своими выходками: например, мог появиться на балу в женском наряде, с драгоценностями из материнской шкатулки, – он не раз переодевался ради шутки или ради входа в кабаре инкогнито. Такие проделки, конечно, портили репутацию, но Феликс только усмехался – уверенности ему было не занимать.
В 1909 году 22-летний Феликс Юсупов решил немного остепениться и отправился учиться за границу. Он поступил в Оксфордский университет, где изучал сначала лесоводство, а затем английскую словесность. В Англии молодой князь тоже жил на широкую ногу: снимал роскошные апартаменты, держал личного повара, шофёра, камердинера, устраивал вечеринки. В его окружении были аристократы и богема – он подружился, к примеру, с художником Жаком де Бистеги и даже с будущим премьер-министром Великобритании Освальдом Рейнером. Неудивительно, что к своим 25 годам Феликс успел познать все радости привилегированной жизни. Но впереди его ждала новая роль – семьянина и, в итоге, участника великих исторических потрясений.
Вернувшись из Англии незадолго до начала Первой мировой войны, Феликс Юсупов принял решение жениться. Его избранницей стала никто иная, как великая княжна Ирина Александровна Романова – племянница императора Николая II (дочь его родной сестры, великой княгини Ксении). Этот брак был поистине блестящим: жених – наследник крупнейшего дворянского состояния, неофициально именуемый «самым богатым женихом России», невеста – красавица принцесса императорской крови. Император Николай II благословил союз, и 9 февраля 1914 года в Аничковом дворце Петербурга состоялось грандиозное венчание Феликса и Ирины. На свадьбу съехался весь цвет российского дворянства, а из Царского Села приехала сама монаршая семья в полном составе. Церемония отличалась необыкновенной пышностью.
Свадьба Юсупова и Романовой стала последним громким праздником императорской эпохи перед надвигавшейся катастрофой войны и революции. Во время обряда, следуя старинному обычаю, перед молодыми расстилали розовый шёлковый ковёр, по которому они должны были пройти вместе. Считалось, кто первым ступит на ковёр – тот и будет главой в семье. Феликс позднее с улыбкой вспоминал, как Ирина пыталась опередить его, но запуталась в длинном шлейфе платья, и он всё-таки шагнул первым. Молодые смеялись над этой приметой, не подозревая, какие испытания выпадут на их долю в ближайшие годы.
После свадьбы жизнь молодых князей Юсуповых текла относительно спокойно лишь несколько месяцев – началась Первая мировая война. Феликс, не имевший склонности к военной службе, в 1915 году всё же поступил вольноопределяющимся в элитный Лейб-гвардии Преображенский полк, желая не ударить в грязь лицом. Но на фронт его особо не рвалось – Юсупов больше занимался хозяйственными делами в тылу. Ирина же посвящала время благотворительности, опекая госпитали для раненых. В петербургском дворце на Мойке жизнь шла своим чередом, пока в высших кругах не стала назревать заговор, с которым имя Феликса Юсупова войдёт в учебники истории.
Заговор и убийство Распутина
Конец 1916 года. В Российской империи – смута: на фоне изнурительной войны в столице растёт недовольство правительством, при дворе же безраздельно царит влияние загадочного старца Григория Распутина. Этот сибирский крестьянин и самозваный «святой» стал близок к императорской семье благодаря способности облегчать страдания царевича-наследника (больного гемофилией). Но вокруг имени Распутина ходило столько скандальных слухов – о разгульной жизни, влиянии на политику, распутстве при дворе – что многие аристократы видели в нём угрозу монархии. Среди обеспокоенных был и князь Феликс Юсупов. Молодой Юсупов, женатый на племяннице императора, имел вес в обществе. Он разделял мнение, что удаление Распутина спасло бы престол от позора. В середине декабря 1916 года Феликс стал одним из заговорщиков, решившихся на убийство «царского друга».
В заговор вошли несколько человек: сам Феликс, его близкий друг великий князь Дмитрий Павлович (двоюродный брат Николая II), депутат Государственной думы Владимир Пуришкевич – ярый критик Распутина, а также врач Станислав Лазоверт и офицер Сергей Сухотин. План разработали тщательно. Юсупов предложил заманить старца к себе во дворец на Мойке под предлогом знакомства с красавицей супругой Ириной (на которую у Распутина, по слухам, были виды). Для тайной встречи обустроили подвальные комнаты дворца, где обычно находилась домашняя тирольская комната князя – там накрыли стол, зашторили окна. Ночью 30 декабря 1916 года (по ст. стилю – 17 декабря) Распутин прибыл к Юсуповым. Ирина, разумеется, отсутствовала – это был лишь предлог. Внизу старца ожидали сам Феликс и приготовленное угощение – мадера и пирожные, щедро отравленные цианидом калия.
Дальнейшие события окутаны легендами, но опираются в основном на воспоминания самого Юсупова (который позднее написал книгу «Конец Распутина»). По его рассказу, яда, смешанного в сладком вине и пирожных, было достаточно, чтобы убить дюжину человек. Однако, к изумлению заговорщиков, Распутин ел и пил, будто ничего не подозревая – и оставался живым и бодрым. Час шел за часом, а яд не действовал. Феликс, охваченный тревогой (а может быть, и суеверным ужасом, считая, что старец колдует), решился на крайний шаг. Под предлогом подняться наверх к гостям он вышел, а вернулся уже с револьвером в руке. В упор выстрелил Распутину в грудь. Тот рухнул на медвежью шкуру, расстеленную на полу подвала, и затих. Казалось, дело сделано – заговорщики облегчённо перевели дух.
Но и тут история не обошлась без драматизма. Юсупов наклонился проверить пульс павшего «старца» – и вдруг Распутин распахнул глаза. С диким взглядом он неожиданно вскочил и с хрипом бросился на Феликса, пытаясь схватить его. Князь, ошеломлённый тем, что смертельно раненый враг ещё жив, вырвался и бросился наверх звать на помощь. Распутин же, шатаясь, сумел выбежать во двор. Там его настигли остальные участники заговора. Пуришкевич выстрелил ему вдогонку из револьвера, ранив в спину. Старец упал в снег. По некоторым рассказам, Пуришкевич затем подошёл и для верности выстрелил ему в лоб, хотя точные детали этого момента до сих пор неясны. Наконец, злосчастного Григория, который больше не подавал признаков жизни, заговорщики связали, завернули в ковёр и решили избавиться от тела.
На улице тем временем стрельбу услышал проезжавший мимо патрульный полицейский. Пуришкевич встретил его и наспех сказал, что только что убил Распутина, умоляя ради спасения царя держать всё в тайне. Страж порядка, ошеломлённый услышанным, действительно никому не доложил, и заговорщики довели свой план до конца. Под утро они отвезли связанное тело Распутина к Петрофавловской крепости и сбросили с моста в лёдную прорубь реки Малой Невки. Так закончилась эта мрачная драма. Спустя три дня труп Григория Распутина обнаружили в воде. Вскрытие показало несколько огнестрельных ранений; официальной причиной смерти назвали пулевое ранение головы и утопление. Легенда же гласила, что в лёгких у утопленника нашли воду и что он якобы был ещё жив, когда тонул – но документальных подтверждений этому нет и, скорее всего, это мифизация событий.
Убийство Распутина потрясло императорский двор. Императрица Александра Фёдоровна, узнав, кто виновник, пришла в ярость – ведь Феликс Юсупов приходился ей родственником, да и Дмитрий Павлович был любимым племянником императора. Николай II, однако, поразмыслив, решил не карать заговорщиков слишком строго. Можно сказать, царь оказался между гневом супруги и тайным удовлетворением многих придворных, которые Распутина ненавидели. В результате наказание было сравнительно мягким: князя Феликса Юсупова выслали из столицы в его дальнее родовое имение Ракитное (Курская губерния). Великого князя Дмитрия Павловича также по сути выслали – отправили в действующую армию под предлогом назначения командующим корпусом в Персию (тем самым устранив его из Петербурга). Остальные участники отделались и того легче. Фактически, убийцы старца избежали судa – во многом благодаря высокому происхождению.
Заговорщики верили, что устранили «злое влияние» на царскую семью и спасли монархию. Однако история распорядилась иначе. Убийство Распутина не спасло империю, а скорее стало зловещим предвестием её гибели. Прошло всего несколько месяцев – и грянула Февральская революция 1917 года, император Николай II отрёкся от престола, монархия пала. Как отмечали позже историки, устранение Распутина уже не могло изменить ход событий, а лишь удалило последнего человека, убеждавшего царя пойти на реформы. Есть мнение, что гибель старца даже ускорила революционный взрыв, лишив царскую семью мистической надежды на спасение. Так или иначе, роль Феликса Юсупова в этом эпизоде – одна из самых известных страниц истории рода, хотя сам князь называл её «тягостной необходимостью».
Конец империи: революция и изгнание Юсуповых
Падение монархии весной 1917 года поставило крест и на блистательной жизни семьи Юсуповых в России. Новое Временное правительство, пришедшее к власти, относилось к старой аристократии прохладно, хотя открытых репрессий сперва не было. Князь Феликс Юсупов с женой Ириной вернулись из ссылки в Петербург после Февраля 1917-го. Некоторое время они жили тихо, стараясь не привлекать внимания новой власти. Вдали гремела продолжающаяся мировая война, а на Родине нарастал хаос. В октябре 1917-го к власти пришли большевики, и для Юсуповых наступил момент бегства.
Спасение пришло с моря. Осенью 1918 года остатки белогвардейских сил и многие аристократы собрались в Крыму, надеясь эвакуироваться. Там же оказалась и семья Юсуповых – Феликс с Ириной и их крошечной дочерью (в 1915 году у них родилась дочь, названная в честь матери Ириной). В Ялте Юсуповы присоединились к вдовствующей императрице Марии Фёдоровне (матери Николая II). Когда положение стало безнадёжным, помощь пришла от британского короля Георга V – племянника Марии Фёдоровны. По его распоряжению в апреле 1919 года в Ялтинский порт прибыл британский военный корабль HMS Marlborough, чтобы эвакуировать императрицу и членов её семьи. Вместе с ними на борт поднялись и Юсуповы. Так 72 года блеска рода в Петербурге завершились – семья навсегда покинула Родину.
Через Мальту и Италию Юсуповы добрались до Парижа – столицы первой волны русской эмиграции. В чужом краю вчерашним аристократам пришлось учиться жить на свои способности, а не на доходы от поместий. Значительная часть ценностей, которые им удалось вывезти (драгоценности, картины), была распродана – на вырученные деньги обустраивались в новой жизни. Князь Феликс, которому едва перевалило за 30, проявил неожиданную предпринимательскую жилку. Он пробовал себя в живописи – писал картины, хоть и без особого успеха. Гораздо более удачно супруги запустили в Париже модный бизнес: в 1924 году Ирина и Феликс основали Дом моды под маркой «ИРФЕ» (аббревиатура от Ирина + Феликс). Их ателье по пошиву дамских платьев и роскошных туалетов довольно быстро стало популярным среди эмигрантской публики и даже парижских модниц. Юсуповы вложили душу и оставшиеся средства, чтобы «Ирфе» просуществовал несколько лет и дал работу десяткам русских эмигрантов. К сожалению, Великая депрессия подкосила это предприятие – в начале 1930-х Дом моды закрылся, но на тот момент Юсуповы уже сумели адаптироваться.
Княгиня Зинаида Николаевна, мать Феликса, тоже эмигрировала – она прожила в Риме до 1939 года, окружённая уважением русской общины, и скончалась в возрасте 78 лет, пережив Родину на два десятилетия. Её уход символизировал конец старой эпохи. Что до Феликса и Ирины, то они прожили долгую жизнь за рубежом, всегда вместе. Феликс написал на склоне лет мемуары – сначала о Распутине («Конец Распутина», 1927), затем полную автобиографию («Мемуары», впервые издано в 1953). Эти книги стали ценными свидетельствами эпохи, хоть и субъективными. В 1934 году Юсуповы прославились в очередной раз на весь мир, выиграв громкое судебное дело в Лондоне: они подали в суд на киностудию MGM за клевету в фильме «Распутин и императрица», где прототип их персонажей был показан в дурном свете. Суд они выиграли, получив компенсацию – это был уникальный случай защиты чести русской княгини в чужом краю.
Годы шли. Вторая мировая война семья пережила во Франции, укрывшись от нацистов на юге страны. После войны они вернулись в Париж. К середине XX века от былого богатства Юсуповых осталось немного – лишь память да несколько фамильных драгоценностей. Тем не менее Феликс Феликсович Юсупов прожил жизнь достойно и умер своей смертью в 1967 году в возрасте 80 лет. Княгиня Ирина пережила мужа ненадолго – она скончалась в 1970 году. Оба нашли упокоение на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем – там, где лежат многие представители дореволюционной русской элиты.
Династия Юсуповых по мужской линии прекратилась ещё в 1891 году, а после смерти Феликса носителей этой фамилии не осталось вовсе. Единственная дочь Феликса и Ирины, Ирина Феликсовна Юсупова, вышла замуж за графа Николая Шереметева, родив в 1942 году дочь Ксению. Ксения Николаевна Шереметева-Сфирис стала внучкой последних Юсуповых. Она выросла в Италии и Греции, далеко от страны предков. Лишь в 1991 году – спустя ровно 72 года после бегства семьи – графиня Ксения впервые смогла посетить Россию. Уже немолодой, она ступила на порог старого семейного дворца на Мойке в Петербурге, где когда-то бурлила жизнь её знаменитых предков. Это было знаковое событие: внучка Юсуповых вернулась в их дом в год, когда пала советская власть – та самая, что когда-то изгнала её дедов. История словно замкнула круг.
Эпилог: Наследие Юсуповых
Сегодня о некогда богатейшем роде Российской империи напоминают прежде всего великолепные дворцы и художественные сокровища, оставшиеся после Юсуповых. Юсуповский дворец на Мойке в Санкт-Петербурге стал музеем, где экскурсоводы рассказывают о роскошной жизни князей и драме убийства Распутина – в подвале даже воссоздана обстановка той роковой ночи. Подмосковное Архангельское превращено в музей-усадьбу, где можно увидеть часть коллекции Юсуповых, полюбоваться парком и интерьерами, воспетыми Пушкиным. В Крыму Юсуповский дворец в Кореизе и охотничья усадьба в Соколином также сохранились и являются памятниками архитектуры эпохи модерна. Многие художественные ценности Юсуповых ныне хранятся в Эрмитаже, Русском музее и других собраниях – после революции новые власти с изумлением описывали несметные богатства, обнаруженные в их дворцах.
Наряду с именами Шереметевых, Голицыных, Орловых, фамилия Юсуповых вписана золотыми буквами в историю российской аристократии. Этот род прошёл путь от ногайских степей до императорских дворцов, от служения царям до вынужденной эмиграции. Юсуповы оставили после себя не только легенды о роскоши, но и реальный вклад в культуру – театры, картины, книги, благотворительные учреждения. Их судьба – яркий и поучительный пример взлёта и падения элиты в водовороте истории. Династия Юсуповых, богатейшего рода Российской империи, навсегда останется символом блистательного расцвета и заката старого мира. Их дворцы и истории доныне чаруют и напоминают потомкам о том, каким блистательным и хрупким может быть величие.