30 октября с 1991 года Указом Верховного Совета РСФСР официально стал Днем памяти жертв политических репрессий. В этот памятный день о том, какие традиции сложились в приходе храма святых Новомучеников и Исповедников Российских на Бутовском полигоне, мы беседуем с протоиереем Кириллом Каледой, настоятелем храма.
– Отец Кирилл, поминая пострадавших от политических репрессий, Церковь, получается, пошла вслед за государством?
– Наверное, это не совсем верная формулировка. В 1991 году 30 октября стал отмечаться как официальный государственный день памяти политических заключенных, и постепенно зарождались традиции, возникали определенные формы поминовения, одна из которых – чтение имен пострадавших. В Москве имена пострадавших в годы репрессий зачитывались на Лубянской площади у Соловецкого камня, в Петербурге – на Троицкой площади недалеко от Петропавловской крепости. В 2010-х годах в различных местах верующие тоже стали участвовать в общественных акциях памяти. Это была внебогослужебная практика, поэтому Церковь, увидев, что в народе есть потребность поминовения своих соотечественников, пострадавших в годы репрессий, поддержала акции с чтениями имен пострадавших. Ведь в годы репрессий не все христиане пострадали за веру, например, крестьян обвиняли в том, что они «кулаки». Эта гражданская акция чтения имен, которая изначально была нецерковной, постепенно вошла в церковную практику нашего прихода. С 2012 года стали зачитывать имена убиенных на Бутовском полигоне. У нас сложилась традиция, что 30 октября прочитываются имена всех 20762 человек, пострадавших в Бутове вне зависимости от их национальной и религиозной принадлежности. Нам известно именно такое количество людей, расстрелянных на Бутовском полигоне в 1937–1938 годах.
В 2021 году Священный Синод благословил ежегодно, 30 октября, совершать на территории России заупокойные богослужения обо всех православных христианах, безвинно погибших в годы советских репрессий или находившихся в заключении без вины, и сохранить на Бутовском полигоне практику внебогослужебного поминовения усопших. В этот день мы совершаем Литургию, потом служим панихиду о всех православных христианах, пострадавших в годы безбожной власти, затем выходим на территорию захоронений к мемориалу «Сад памяти», где высечены на каменных плитах имена расстрелянных на Бутовском полигоне, и начинаем чтение этих имен. Читать имена может каждый, кто пожелает, будь то прихожане или светские люди, далекие от Церкви, которым дорога память о пострадавших. Приезжают не только православные, но и инославные: память нас всех объединяет. Православной девушке, например, может достаться чтение имен корейцев, а представителям других национальностей и вероисповеданий, возможно, выпадет в очереди тот день, когда были расстреляны православные русские люди.
– Батюшка, в одном из интервью Вы сказали, что право на память – это одно из древнейших прав человека. Без памяти мы, как деревья без корней, погибнем. В начале перестройки были очень важны слова Анны Ахматовой: «Хотелось бы всех поименно назвать». Что нужно сделать сегодня, чтобы память о пострадавших «в годину лютую» была живой? Почему современному человеку важна эта память?
– К сожалению, мы не все имена назвали, хотя, слава Богу, большинство имен названо, и бóльшая часть людей, которые незаконно пострадали во времена репрессий, сейчас реабилитированы. Это важно, но осталось еще сделать достаточно много. Несмотря на то, что на самом высоком уровне говорилось о необходимости сохранения мест, где расстреляны и погребены узники, не везде это сделано достойно. Необходимо продолжать поиск мест захоронений безвинно убиенных. Многие такие места обозначены и в разной мере благоустроены, поставлены памятные знаки, зачастую это кресты. Радует, что бóльшая часть крестов, памятников, мемориальных досок установлена по инициативе наших соотечественников, а не по указанию светских властей. Это хороший показатель здоровья общества.
Тем не менее в нашем народном сознании нет осмысления, что произошла страшная трагедия: погибли тысячи наших соотечественников, потому что мы приняли на веру ложную идею – построение рая на земле. И ради этого выдуманного рая мы принесли в жертву огромное число наших братьев и сестер. Без покаяния в этих злодеяниях мы не можем иметь чистых отношений с Богом.
Вот как можно проиллюстрировать эту мысль на простом примере. Ребенок нечаянно уронил мамину любимую чашку, она разбилась. И первое чувство, которое возникло (думаю, почти все мы это переживали), – спрятаться от мамы. Потом, осознав, что без мамы невозможно прожить, ребенок подходит к маме и говорит: «Мама, прости, я больше так не буду». По большому счету именно это должно произойти с нашим народом по отношению к Богу. Оказывается, если ребенок понимает, что без мамы он не проживет, то мы не сознаем, что мы без Бога не можем и не хотим прийти к Нему и сказать: «Господи, прости. Мы постараемся больше так не делать».
Когда говорят о покаянии, некоторые представляют какое-то совместное действие, а должно произойти изменение ума – по-гречески «метанойя». В нашем народе не произошло изменения мировоззрения, мироощущения и пересмотра отношений с Богом. К настоящему времени накоплен большой исторический материал, который надо «переварить» в наших умах, принести покаяние и выстроить чистые отношения с Богом.
– Отец Кирилл, лет 15 назад я встретилась на Бутовском полигоне с немецким профессором, который сказал, что в Германии уже в младших классах школы говорят, что фашизм – это ложная идеология, из-за нее пострадали и погибли миллионы людей. Как Вы думаете, стоит ли говорить о репрессиях в школе и как об этом говорить?
– Если быть честным, то в школах сейчас не говорят, что коммунистическое мировоззрение, которое отвергает Бога и строит рай на земле, – это плохо. Надо признать, что коммунизм – это не просто политическая идеология, а псевдорелигия, и об этих подменах в национальном сознании можно и нужно рассказывать в школе старшеклассникам. С детьми начальной школы можно говорить через язык образов. Наш директор воскресной школы говорил с детьми о репрессиях через героев сказки К. Чуковского «Тараканище».
– А если мы говорим о студентах, как им лучше рассказать о репрессиях?
– Я бы посоветовал изучить свою родословную. Хорошо узнать, кем были твои прадедушка и прабабушка, как они жили. Если у нас два дедушки, то соответственно – четыре прадедушки, восемь прапрадедушек. И окажется, что кто-то из них пострадал во время репрессий. Так через судьбу своего рода ребята прикоснутся к истории своей Родины.
– Я в студенческое время читала «Архипелаг ГУЛАГ» и так узнала правду об истории России в ХХ веке. После прочтения этой книги на первом курсе филфака мы всей группой вышли из комсомола. А что бы Вы посоветовали читать современным студентам по данной теме?
– Конечно, «Архипелаг ГУЛАГ» – это эпохальное произведение, в последних главах Александр Исаевич Солженицын дает христианское осмысление исторических событий. Вместе с тем сейчас мы узнали много новых фактов благодаря тому, что были открыты архивы, поэтому сейчас есть серьезные документальные исследования, которые более достоверно описывают этот исторический период.
На меня сильное впечатление произвела книга «Неугасимая лампада» Бориса Ширяева. В ней показаны не просто людские страдания и как в человеке уничтожали человека (это основная тема «Колымских рассказов» В. Шаламова), а рассказано, как люди в тех страшных условиях сохраняли образ и подобие Божие. Этот опыт, который имеется у нашего народа и нашей Церкви, – сохранить в себе образ Божий в страданиях и испытаниях – очень ценен. К великому сожалению, наши современники в подавляющем большинстве к этому опыту не обращаются, и этот глубокий опыт не востребован сегодня. Многие наши соотечественники учли ошибку идеологов социализма о невозможности построить рай в отдельно взятой стране, и сегодня пытаются построить рай в отдельно взятой квартире, или в коттедже, или на отдельно взятом садовом участке.
– Отец Кирилл, получается, что опыт страданий дает нашему народу особую глубину и силу, и в то же время многие современные люди пытаются избегать тему страданий, а значит, и тему репрессий. Ваш отец, протоиерей Глеб Каледа, участник Великой Отечественной войны, называл годы гонений на Церковь в Советской России – героическим стоянием за веру. Как же нам сегодня рассказывать о событиях на Бутовском полигоне?
– Когда мы приходим на Бородинское поле или на поле под Прохоровкой, то понимаем, что здесь страдали и погибли многие люди. Но, проливая кровь и умирая, они совершили подвиг, и мы воспринимаем этих воинов как героев. Своим подвигом они защитили земную родину и дали возможность своим детям и потомкам жить на этой земле. Новомученики умирали за Небесное Отечество, благодаря их страданиям и подвигу мы имеем возможность войти в жизнь вечную.
– Отец Кирилл, а Вы лично общались с исповедниками веры? Расскажите об этом.
– Действительно, в детстве, отрочестве и юности Господь сподобил меня встретиться с людьми, которые прошли через тюрьмы, лагеря и имели живое общения с теми, кто сегодня прославлен в лике святых. Например, я общался с отцом Василием Евдокимовым, он был келейником священномученика Димитрия (Добросердова), архиепископа Можайского, убиенного в Бутово. Отец Василий сподобился держать жезл на последнем богослужении Патриаршего Местоблюстителя – священномученика Петра (Крутицкого). Отец Василий был духовным сыном священномученика Сергия Мечёва и проходил по одному делу с отцом Павлом Флоренским. Однажды отец Василий сказал мне: «Кирюша, Вы не представляете, какая была прекрасная жизнь до революции». Батюшка был родом из города Козлова (ныне Мичуринск), отец его имел свою небольшую торговую лавку. Отец Василий окончил только два класса церковно-приходской школы. Когда я спросил, что же было хорошего в той, дореволюционной жизни, то батюшка ответил: «Люди доверяли друг другу».
Мне посчастливилось общаться и с другими людьми, которые прошли тюрьмы и лагеря, – они были очень светлые, нередко вообще просто светились. Иногда мои собеседники даже не разрешали себе вспоминать страшные мучения, так как понимали, что не переживут уже второй раз того, что пришлось пройти. И тем не менее они светились, потому что преодолели эти страдания с помощью Божией. Они несли свой крест и приобрели благодать Святого Духа, который сиял на их лицах.
– Батюшка, благодаря стараниям общины создан Мемориальный научно-просветительский центр «Бутово». Знаю, что уже несколько лет Вы с единомышленниками работаете над концепцией Общероссийского музея стояния за веру. Расскажите, как продвигается этот проект.
– Идея Общероссийского музея исходила не от нашей общины и даже не от церковного сообщества, а от Совета по развитию гражданского общества и правам человека в 2019 году. Мы эту идею поддержали, и президент Владимир Путин в начале 2022 года издал поручение о создании в Бутове Общероссийского музея стояния за веру. Предполагалось, что он разместится в переданном Церкви здании конного двора, которое будет реконструировано под музей. Сейчас сооружение находится в аварийном состоянии. Были выделены деньги на проект по реставрации и реконструкции здания. Этот проект разработан и готов, но, в связи с общей политической и финансовой ситуацией, выполнение этого поручения было приостановлено. В просветительском мемориальном центре «Бутово» в течение многих лет ведется работа по сбору материалов, потому что музей – это не стены, а прежде всего – документы, экспонаты, научные исследования. Сейчас эта работа продолжается благодаря поддержке Фонда президентских грантов. Создается виртуальный музей, разработана интерактивная карта «Национальная трагедия», на которой обозначено около ста мест захоронений.
– В каком состоянии находятся сейчас места массовых расстрелов и захоронений?
– Одни из них более или менее благоустроены, как, например, мемориальное кладбище «Пивовариха» под Иркутском, его благоустраивают государственные структуры. Есть более заброшенные, например, Вятлаг – это север Кировской области, или часть вологодских лагерей по лесозаготовкам, там кладбище находится прямо в лесу. Слава Богу, есть местные энтузиасты, которые обозначают могилы и пытаются сохранять память о захоронениях, но есть и противодействие: плакаты и памятные знаки кем-то срываются и уничтожаются. К великому сожалению, существует некое противоборство. Слава Богу, много и положительных инициатив. Выборгская епархия сейчас активно занимается мемориализацией и изучением захоронений, которые находятся на территории Ржевского полигона около Петербурга. Всех мест в одном интервью не перечислить, но каждое такое место свято и должно быть сохранено, потому что каждый человек имеет право на память.
Память об усопших – это первое, что отличает человека от его первобытных предшественников. Наши предки после изгнания из рая и потери прямого общения с Богом осознали ценность человеческой личности: они стали сохранять память о своих умерших близких, чтить их могилы. Это первое религиозное чувство, которое мы можем фиксировать научными археологическими методами. Говоря светским языком, человек стал человеком, когда обрел память об усопших, память о смерти.
Беседовала Ольга Мамонова
Подать записку о здравии и об упокоении
ВКонтакте / YouTube / Телеграм