Когда «поклонники» популярной музыки с апломбом и чувством превосходства (правда, непонятно над кем) утверждают, что у Юрия Лозы только одна песня «Плот» и что больше он ничего не придумал и не спел, мне становится очень обидно, будто это обвинение бросили в мой адрес. Почему? А потому… Я долгое время был поклонником творчества Юрия Эдуардовича, причём он не записал ещё свой эпохальный песняк «Плот».
Альбом «Тоска» и что-то там про путешествие в страну Рок-н-роллию практически не снимались мной с магнитофона. Причём вторая сторона магнитофонной пленки, где был записан альбом «Тоска», содержала альбом большого мастера Валеры Сюткина (группа «Телефон»), в котором он решал проблемы своих героев Сулейман Сулеймановича и Льва Абрамовича... И вот я прокручивал плёнку, не слушая «Телефон», чтобы ещё раз услышать размышлизмы о любви и жизни Юры Лозы, которого я ещё не знал.
И меня вновь захватывали фразы: «Мне уже многое поздно…» или «Он был без малого умён; она без малого красива…»
Выходец из алибасовского «Интеграла», поющий гитарист Юрий Лоза, сподвиг меня попробовать записать свои песни. И я собрал свои композиции и, записав их, выпустил в самиздате, который, набрал популярность в нашей стране. Некоторые из них обрели неплохую известность. Но…
Но однажды мне принесли запись выступления Юры. У него был неплохой успех, но вдруг перед одной из песен «размазал по стене» моего «Лилипутика», написанного на стихи блестящей поэтессы Юны Мориц. Я долго соображал, чем объяснить честь, которую оказал Юрий Эдуардович, вспомнив мою песню. Разобраться не сумел, но вскоре мне принесли запись, где Лоза спел мою «Мозаику». Я зауважал ещё незнакомого мне гитариста и был весьма рад, познакомившись с ним. Мы подружились. И у него, и у меня развивались собственные карьеры. Он придумал свой «Плот», который не боялся никаких непогод в нашем попсовом море. А у меня неплохо проживала в СМИ моя «Провинциалка». Нас постоянно путал зритель, требуя от меня спеть «Плотик», а Юру — мою «Мозаику». Почему? Да, Бог его знает. Может, от того, что оба мы выходим на сцену с гитарами, неспешно беседуя своими песнями со зрителями, собравшимися послушать нас. А может, от того, что вскормились мы одними песнями из битлов и русского романса. Когда меня спрашивают, кто мне симпатичен из моих коллег, Юра всегда попадает в этот список.
Он здорово играл в футбол и на поле был также надёжен, как в жизни. Наша футбольная артистическая команда, в которой и я имел честь играть, состояла сплошь из известных артистов. На главный городской стадион на наш матч-концерт собиралось больше зрителей, чем на игры профессионалов-футболистов. И должен сказать, что эти игры были для многих наших артистов-спортсменов возможностью заработать деньги на жизнь. Я имею ввиду своих коллег, которые или ещё, или уже не могли собрать зрителей на свои артистические выступления. И Юра, пользуясь своим авторитетом, часто договаривался о матчах с крутыми бизнесменами, которые спонсировали это мероприятие. Замечу, что, как правило, с пузанами-финансистами мы играли по-честному, и часто эти игры доставляли нам истинное спортивное удовольствие.
А однажды наша артистическая братия приняла вызов от артистов из Украины. Мы играли в Киеве на республиканском стадионе имени Хрущёва в присутствии 100 000 зрителей. Удовольствие сыграть в футбол при таком количестве болельщиков непередаваемое. Я лично не понимаю, как футболисты часто играют при такой аудитории в пол-ноги. Спонсировала матч какая-то киевская фирма, торговавшая радиоэлектроникой. Играли мы лучше украинцев и в первом тайме вели 3:1. В перерыве к нам пришли представители украинской стороны и, выбрав столпа нашей обороны, капитана команды Юру Лозу, пытались склонить нас сгонять ничейку. Функционеры отвели Юрка куда-то в угол и долго что-то ему втолковывали. Ставки, судя по горячим жестам, росли, пока Юрий Эдуардович довольно громко не указал украинским «хозяевам» дорогу к дверям.
— Нас хотели купить за видак каждому. Я им сказал, что играть будем по-честному.
Мы победили в тот раз 5:2.
Сейчас я в силу известных причин не играю в футбол со своими коллегами. И встречи с Юрком стали до возмущения редкими. А встретиться хотелось бы… И узнать: «Юр, ты написал книгу, как написать шлягер, и непонятно, на каком месяце находится вынашиваемый тобой новый „Плот“?» И ещё высказать, что шлягер о плоской земле, о которой Ю. Э. часто высказывается в сети, вовсю работает, и это говорит о неожиданном мышлении моего старого доброго товарища Юрия Лозы.