Хоба! Не ждали?
Мы, если честно, тоже. Но в гнетущую сырь петербургской осени было принято решение ещё немного омрачить собственное существование и отправиться туда, где дождь идёт всегда. В город Форкс.
Зиждущаяся в нас надежда шептала, что, возможно, это чтиво будет полезно для более детального ознакомления с персонажами, историей и вселенной.
Надо заметить, что, по большей части, фильмы оказались весьма недурной адаптацией книг, поскольку принципиальных отличий обнаружено не было. До того момента, пока не настал черёд читать «Рассвет», «Сумерки» воспринимались как очередная подростковая сага, но под конец заставили посмотреть на себя как на историю о судьбе, генетике и... сверхчеловеке.
Попробуем поискать глубинные смыслы, которых нет?
В статье изложены скорее размышления, нежели утверждения. При прочтении постарайтесь относиться к этому с юмором и лёгкой ноткой цинизма — именно с такими чувствами автор оформлял свои мысли в текст.
Когда биология встречает философию
В 12-й главе «Рассвета» доктор Карлайл Каллен рассказывает Джейкобу о биологическом устройстве вселенной «Сумерек».
С людьми всё как обычно — у них 23 пары хромосом. А вот у вампиров и оборотней их больше (шутки о лишних хромосомах в сторону!). У оборотней — наполовину людей, наполовину волков — 24 пары. Видимо, дополнительная пара отвечает как раз за волчий настрой по жизни.
У вампиров — 25 пар хромосом. Ну прямо-таки совершенные создания! Куда до них Полу Атрейдесу, Свете Назаровой или Энакину Скайвокеру (да, вот такой список первым пришёл в голову).
Эта система как будто намекает: чем дальше от человека — тем «совершеннее» существо. Вампиры здесь буквально высшая ступень эволюции, новое звено, где человеческое вытеснено чем-то иным. Почти как у Ницше, только с золотистыми глазами и в «Вольво».
Что интересно: во время беременности Беллы Карлайл не мог определить, сколько хромосом у плода, но когда девочка родилась, выяснилось, что с точки зрения биологии она больше похожа на Джейкоба, чем на родителей. У неё тоже 24 пары хромосом, повышенная температура тела и ускоренный рост.
Франкенштейн из Южной Америки
В 38-й главе, когда Элис приводит в качестве доказательства безобидности Ренесми полувампира из Южной Америки — Науэля, — он рассказывает историю своего появления.
Некий вампирский доктор Франкенштейн по имени Жуан уже успел «состругать» пятерых таких полувампиров. Науэль, в отличие от четырёх своих сестёр, оказался единственным ядовитым (при укусе он всё равно превращает человека в обычного вампира). И в тексте главы прямо говорится, что Жуан был одержим идеей создания сверхчеловека.
Но можно ли считать Науэля и Ренесми сверхлюдьми? Чтобы ответить на этот вопрос, стоит отвлечься от любителей крови и поговорить про реальных пацанов из стаи Сэма Улейя.
Запечатление и генетическая совместимость
Считается, что никто из волков не может с точностью определить, как и почему срабатывает запечатление. Однако в 16-й главе «Рассвета» Ли Клируотер высказывает собственную догадку, говоря Джейкобу, что волк может запечатлеться только на потенциальную мать своих детей. Следовательно, запечатление необходимо для продолжения рода. Именно в этом Ли видит причину, по которой на неё никто не может запечатлеться — ведь она бесплодна.
Из этого логично следует: если Джейкоб запечатлелся на Ренесми, значит, их союз возможен на уровне генетики.
И тут встаёт главный вопрос: что это будет за ребёнок?
Существо на ¼ волк, на ¼ вампир и на ½ человек?
Или наполовину вампир, наполовину волк — при условии, что эти гены доминирующие, а человеческие рецессивные?
Будет ли он ещё более совершенным, чем Ренесми и Науэль, или преобладание человеческих элементов сделает его ближе к людям? Ф. Ницше ведь писал: «Человек — это канат, натянутый между зверем и сверхчеловеком».
Такое существо могло бы стать ещё более совершенным — буквально итогом всей истории.
И если подумать, С. Майер не раз намекала на идею судьбы, предопределённости и некой «высшей цели». Так почему бы ей не довести эволюционную линию до логического конца?
Так много вопросов и так мало ответов... Лучше бы вместо «Солнца полуночи» С. Майер написала об этом, а не о многовековых стенаниях в глазах Эдварда.
Так о чём на самом деле «Сумерки»
С одной стороны, можно заметить, что первые три книги абсолютно точно говорят читателю о непреодолимости судьбы — может быть, даже о высшем замысле.
Одинокий и печальный Ромео в лице Эдварда наконец-то получает свой счастливый финал, повстречав Беллу — что было предопределено.
Белла с самого начала говорит, что она неуклюжая, невезучая. У неё особое отношение к крови — это видно уже в первой книге, когда она падает в обморок. В «Новолунии» Аро замечает, что в Белле заложен большой потенциал: она не поддаётся никакому психическому воздействию. А в «Затмении» Белла думает о том, что «такое невезучее существо просто не может и дальше оставаться беззащитным». Она была рождена, чтобы стать вампиром, и никакие трудности не стали тому преградой.
Джейкоба тянет к Белле, а она не может без него дышать. Это притяжение лишь усиливается в период её беременности — в главах «Рассвета» Белла сияет от одного его вида, «словно ребёнок, проснувшийся рождественским утром».
Эдвард говорит, что между Джейкобом и Беллой существует незримая связь, которую он не может понять. Эта связь, долгое время принимаемая Джейкобом за любовь, — ничто иное, как происки судьбы, которая всё подстроила так, чтобы появилась Ренесми.
Видимо, в задумке С. Майер Джейкоб изначально тянулся к Белле, потому что она должна была косвенно стать источником его счастья.
С другой стороны, в «Рассвете» весь сюжет неожиданно начинает крутиться вокруг идеи сверхчеловека — на что не было ни малейшего намёка в книгах «Сумерки», «Новолуние» или «Затмение».
Но, возможно, задумка С. Майер заключалась как раз в том, чтобы показать, как затейливые переплетения судьбы приводят (или должны привести) к появлению совершенной, идеальной особи.
В таком случае это наконец-то объяснило бы, почему на обложке «Рассвета» — белый ферзь и красная пешка. Пока читатель все три книги думал, что главная героиня — Белла, оказывается, что она, как и все остальные, всего лишь пешки в игре судьбы, где королевой становится существо, стоящее выше всех — Ренесми (или её с Джейкобом потенциальный ребёнок).
Закладывала ли С. Майер все эти идеи в свои романы изначально, или они родились в мозгу автора этой статьи после знакомства с немецкой философией и двадцатью четырьмя книгами Ф. Герберта об Избранном, — останется загадкой.