Они шагнули в ночное небо из двух груженых под завязку самолетов, чтобы сжечь вражеский аэродром. Или умереть. Тридцать восемь моряков-парашютистов против целой немецкой базы. Операция, которую позже назовут «огненным десантом». И не просто так.
Шел октябрь 1942-го. Немцы рвались к Кавказу, и их авиация в Майкопе была настоящим кошмаром для наших войск. Бомбить аэродром было бесполезно – ПВО работало идеально. Оставался один вариант – высадить диверсантов. Ночью. Прямо на летное поле.
Этих парней готовили не просто как солдат. Это был спецназ Черноморского флота. Их учили прыгать с парашютом в полной боевой выкладке, собираться в темноте за секунды и бесшумно уничтожать всё на своем пути. Каждый имел за спиной по 10-12 прыжков, включая ночные. Они были вооружены до зубов: ППШ, гранаты, ножи, термитные заряды. Они ели шоколад и курили папиросы перед вылетом – командование пыталось хоть как-то поддержать их перед настоящим адом.
Клятва десантников:
«Идя на выполнение боевого задания, мы, моряки-черноморцы, клянёмся
тебе, Родина, Вам, Великий Сталин, что с честью выполним порученное нам дело.
Клянёмся стойко и мужественно драться с ненавистным врагом, беспощадно уничтожать фашистских гадов и их технику.
Каждый из нас горит благородным желанием мести. МЫ будем мстить за
отцов, матерей, братьев, сестер, за сиротские слёзы, за поруганных жен и
любимых девушек, за все злодеяния, учиненные гитлеровскими палачами.
Никто из нас не дрогнет, как бы тяжело ни пришлось в бою. Будем драться
до последнего, а последний — до последней капли крови, но задание
выполним.
Но если в наших рядах окажется трус, его уделом будет позорная смерть,
всеобщая ненависть и презрение.
Наше знамя — Сталин, и с Этим знаменем мы идём в бой.
За Родину! За Сталина!»
В ночь на 24 октября два транспортных самолета – Ли-2 и допотопный тихоходный ТБ-3 – взяли курс на Майкоп. Их прикрывали бомбардировщики, которые должны были отвлечь немцев. Но расчет не сработал. Немецкие зенитчики не клюнули на отвлекающий маневр.
Первый Ли-2 успел выбросить 15 десантников и уйти. А вот огромный ТБ-3 поймали в перекрестье прожекторов. Огненные трассы прошили его насквозь. Он загорелся. И тогда началось нечто невообразимое.
Гигантская машина пылает в ночном небе, из пробитых баков хлещет горящий бензин. А они прыгают. Один за другим, сквозь огонь. 16 человек. Капитан Десятников, ответственный за выброску, прыгал последним, когда у него уже горел меховой воротник куртки. Командир экипажа капитан Гаврилов, с обожженными до костей руками, выбрался из пылающей кабины и чудом раскрыл парашют.
Те, кто не сгорел в воздухе, приземлились прямо на летное поле, где их уже ждали. Завязался бой, который длился всего 40 минут, но показался вечностью. Группа прикрытия отвлекала охрану, а диверсанты забрасывали немецкие самолеты гранатами и закладывали термитные заряды. Старшина Соловьев со своей группой уничтожил две пулеметные точки и поджег два «Мессершмитта». Воздух наполнился гарью и криками, небо озарилось заревом пожаров.
Когда взвилась зеленая ракета – сигнал к отходу – на аэродроме горело 13 самолетов и еще 10 были серьезно повреждены. Задача была выполнена.
Но путь домой был еще одним испытанием. Погибли партизаны-проводники, немцы бросили на поиски мотоциклистов с собаками. Трое суток по горам, по лесам, в постоянных стычках. Местные жители, рискуя всем, подкармливали их и указывали дорогу. Через девять дней к партизанам в Хамышки вышла первая группа – 12 человек. Потом еще 9. Последним, на 22-й день, пришел младший сержант Касьянов – один, изможденный, но живой.
Из 37 десантников вернулись 24. Их эвакуировали на Большую землю только в декабре, на тихоходных «кукурузниках» У-2.
Сегодня в Майкопе есть братская могила. В ней лежат тринадцать моряков-черноморцев, семь членов экипажа того самого ТБ-3 и двое партизан-проводников. Они сгорели в небе над Майкопом, чтобы у других был шанс дожить до Победы. Их имена выбиты на мраморной плите.
Проходя мимо, остановитесь на минутку и вспомните героев.