"Камень, брошенный в море, меняет всё море". Каждый взятый под Херсоном опорник, каждый сбитый над Брянском дрон меняет картину мира. Трамп не даёт "Томагавки". Усиливаются национал-социалисты Германии. Русские атомщики изобретают мини-реактор. Из Невзорова* падает очередная зловонная капля. У русской армии появился "Буревестник", "чёрной молнии подобный". Изменения затрагивают небоскрёбы Сан-Паулу и микробов в кишках пигмея. Мир остаётся единым, и, если воюет Донбасс, эта война отражается на ходе Троянской войны.
Запоздалая реформа Союза писателей России есть прямой результат перемен, охвативших российское общество. Литературный процесс новой России постепенно сошёл на нет, скрылся от солнца, ушёл в мерзлоту и там пребывал десятилетия, как замёрзший мамонт. Но, похоже, он стал оттаивать. История с романом "Лемнер" — тому подтверждение. Замёрзший мамонт дрогнул и показал свой бивень.
У Союза писателей России появился лидер — Владимир Мединский. Его радениями Союзу писателей вернули и продолжают возвращать разграбленное достояние. Вернули дворец на Комсомольском проспекте, вернули Центральный дом литераторов, Дом Ростовых. Учреждается множество литературных премий. Писателям открываются дороги в недавно закрытые для художников места: на фронт, на оборонные заводы. Писателей тормошат, будят, выманивают из чуланов, зовут из душных углов наружу, на улицу, где дуют ветры истории, дымятся окопы, схватываются идеи, темпераменты, репутации. Кабель русской истории обнажился из земли, без изоляции, открытый, по нему идёт страшный ток истории. Писатель, не бойся подойти к кабелю, не бойся тех, что лежат вокруг этого кабеля, сражённые страшным током. Ты среди них. Ты наедине с русской историей. О, какое счастье! О, какой ужас!
Советская эра открывалась книгами. "Разгром", "Как закалялась сталь", "Оптимистическая трагедия", "Тихий Дон", поэма Маяковского "Хорошо". Советская эпоха закрывалась книгами. "Белые одежды", "Дети Арбата", "Архипелаг "ГУЛАГ", астафьевский "Печальный детектив", распутинский "Пожар". Книга открылась, и книга захлопнулась. И там, на страницах этой громадной книги, лежит засушенный цветок — небывалая по красоте русская литература.
В новой постсоветской России писатель ушёл из политической жизни. Между государством и народом больше не было писателя, а появились политологи с их лексическим крючкотворством. А потом и они исчезли, и пришли пропагандисты.
Союз писателей России призван взрастить новое поколение русских писателей, которые займут место между народом и властью и создадут истинную картину своего времени, не позволяя этому времени кануть и исчезнуть в раскалённых исторических потоках.
В России отношения между властью и литератором всегда складывались трудно, мучительно. На Радищева осерчала матушка-императрица, и его заковали. Лермонтов, написавший "На смерть поэта", был отправлен на Кавказ, где был убит. Над головой Достоевского ломали шпагу, приговорили к расстрелу и отправили на каторжный рудник. Чернышевского за "Сны Веры Павловны" кинули в казематы. Великого Льва Толстого отлучили от церкви. Николая Гумилёва, Павла Васильева, Осипа Мандельштама советская власть расплющила. Сергей Есенин, последний поэт деревни, Владимир Маяковский, первый советский поэт, убили себя. Так выбрасываются на скалы, убивая себя, киты. Несостоявшийся лауреат Нобелевской премии Пастернак с его "Доктором Живаго", состоявшийся нобелевский лауреат Солженицын с его "Архипелагом ГУЛАГ" — это примеры того, как творчество писателя, творящего на листе бумаги, входило в противоречие с творчеством государства, творящего в кромешных потоках истории.
Так было не всегда. Великая Отечественная снимала это противоречие. Бесподобная фронтовая поэзия, фронтовая проза — "Они сражались за Родину", "Жди меня", Ольга Берггольц в Ленинграде — это был мощный прекрасный союз, сложившийся в недрах огненного сталинизма.
Сегодняшнее Государство Российское взращивает русскую литературу, оно — садовник, мечтает увидеть сад. Как сделать так, чтобы садовник не превратился в лесоруба, лопата, копающая лунки для саженцев, не стала топором? Нет рецептов. Мудрость власти в том, чтобы увидеть сложность художника, закрыть глаза на свои с ним противоречия, осмыслить его появление в российском обществе как драгоценное обретение Государства Российского.
Писатель, подойди к обнажённому кабелю русской истории, тронь его своей незащищённой рукой. И ты напишешь книгу в тысячу вольт.
*иноагент и экстремист