История дома Ротшильдов широко известна (тем не менее, как-нибудь напишу и о ней). Но у нас тоже есть похожая история с совсем иным продолжением.
Основатель династии, Майер Амшель Ротшильд родился в 1744 году во Франкфурте-на-Майне. Спустя 35 лет, в 1779 году в Вальдеке (ныне входит в состав Германии) в многодетной еврейской семье придворного банкира Хирша Бернарда Штиглица и его жены Эдели, урождённой Маркус, родился сын. И если в это время Майер Ротшильд и его сыновья творили свой невероятный капитал в Европе, то Хирш Штиглиц своего младшего сына (уже состоящего на тот момент в масонской ложе в Гамбурге) отправил в Россию, где тот вначале стал биржевым маклером.
Довольно быстро на две ссуды, полученные из Германии от дяди-банкира, посредством удачных операций сколотил некоторый капитал и безупречную репутацию. В 1812 году Штиглиц отказывается от иудаизма и крестится в лютеранской церкви, нарекшись Людвигом. Это открывает ему новые возможности и снимает известные ограничения. Через некоторое время Людвиг получает наследство от старшего брата Николая, разбогатевшего в России на соляном бизнесе и торговле.
Ротшильды уже в конце 18 века имели банк во Франкфурте и филиалы в Лондоне, Париже, Вене и Неаполе, возглавляемые пятью братьями – сыновьями Майера. В 1812 году все дружно объединились против Наполеона (даже Парижский филиал), и финансировали противников Наполеона.
Не отставал и Людвиг Штиглиц - в 1812 году он делает крупное пожертвование в казну Российской Империи на военные нужды, за что награждается медалью. За несколько последующих лет капитал его прирастает не только банковскими активами, но и множеством сахарных заводов, бумагопрядильной и текстильной мануфактурами, современным свечным заводом, долей в пароходстве между Санкт-Петербургом и Любеком и другими промышленными предприятиями.
В 1816 году император Австрийской империи Франц II пожаловал Ротшильдам баронский титул. Спустя 10 лет и Людвиг Штиглиц получает потомственное баронское достоинство Российской империи за достижения в развитии торговли. И становится авторитетным государственным советником в финансовых и коммерческих вопросах, награждается регулярно орденами и медалями, позже - пожалован званием придворного банкира.
А в 1843 году, в возрасте 63 лет совершенно здорового, сильного и молодо выглядящего Штиглица постиг смертельный «нервический удар». В день похорон даже закрыли столичную биржу – случай уникальный! Наследником умершего барона стал младший 29-летний сын.
Барон Александр Людвигович фон Штиглиц родился в 1814 году в Санкт-Петербурге. После первоклассного домашнего обучения окончил Дерптский университет (фактический – немецкий), затем путешествовал по Европе. Увлекался Шиллером и Гёте, науками и искусствами. О карьере финансиста и не думал, да и родители поначалу не настаивали, пока в 1833 году не умер старший брат Александра – Николай, первенец Людвига фон Штиглица, которого он готовил себе в преемники. По возвращении в Петербург в 1840 г. был назначен членом мануфактурного совета при Министерстве финансов. После смерти отца Николай I лично просил Александра продолжить дело отца, и не случайно: через банкирский дом Штиглица Россия поддерживала отношения с финансовыми центрами Европы (преимущественно через банки Ротшильдов), и вопросы доверия стояли на первом месте. Хорошее образование, широкий кругозор, опыт работы в финансовой сфере, унаследованный статус придворного банкира позволили Александру Людвиговичу преумножить огромное состояние отца, и стать одним из самых богатых людей своего времени. С 1843 года пожалован множеством высочайших наград (орденами, медалями и различными «инкрустированными бриллиантами табакерками»). Много лет переизбирался на должность председателя Биржевого комитета. Был основоположником того, что сейчас в бизнесе мы называем «проектное финансирование» - привлекал средства для крупных проектов, в первую очередь – на строительство железных дорог. Один из фактов: перевод векселей заграницу был возможен только после одобрения барона и по тому курсу, который им определен, то же касалось котировок государственных и частных бумаг. «Имя его пользуется такой же всемирной известностью, как и имя Ротшильда, —писал в 1859 году "Вестник промышленности", — с векселями его, как с чистыми деньгами, можно было объехать всю Европу, побывать в Америке и Азии».
Почти 50 лет у Штиглицев была монополия на внешнеторговые расчёты России. Конечно, это не могло не вызывать неудовольствия и протеста. К тому же Александр II, принявший престол в 1855 году, начал ряд реформ, в том числе банковую и биржевую. Намеки на тесные связи с Ротшильдами и негативное влияние Штиглица на российские интересы были как при его жизни, так и появляются до сих пор.
Как бы там ни было, в 1860 году фон Штиглиц оставил частную банковскую деятельность и полностью перешёл на государственную службу, став первым управляющим Государственного банка Российской Империи. Он снёс свою контору на Английской набережной и построил на этом месте роскошный дом, чем сильно удивил современников – до этого он не был замечен в стремлениях к роскоши.
Щедрость, с которой Штиглиц одарял своих подчинённых и приближённых, стала легендарной. В 1853 г., в день празднования пятидесятилетнего юбилея учреждённого отцом торгового дома "Штиглиц и К°", Александр Людвигович щедро наградил и обеспечил будущими пенсиями всех своих служащих, причем никто не был забыт, до артельщиков и сторожей включительно.
Когда читаешь историю его пожертвований, складывается ощущение, что Штиглиц целенаправленно раздавал своё имущество, однако, капитал его был настолько велик, что разумные в целом благотворительные пожертвования не сильно его уменьшали.
Любимым детищем Александра фон Штиглица было «Училище технического рисования», созданное в Санкт-Петербурге на средства банкира. По идее Штиглица, для повышения конкурентоспособности отечественных товаров следовало системно готовить мастеров художественных профессий. В России отсутствовали подобные учебные заведения, и Штиглиц выделяет невероятную по тем временам сумму в 1 миллион рублей рублей «в память трудов покойного отца» для организации нового «училища ученых рисовальщиков». Позднее барон дал указание перечислить на счет училища еще пять миллионов рублей для организации при нем художественного музея. Это были первые в России пожертвования такого уровня, направленные на развитие художеств. Для сравнения – Третьяковская галерея обошлась создателям в 2,5 млн рублей, а строительство Музея Изобразительных Искусств имени Пушкина вместе с коллекцией – около 3 млн рублей.
А теперь о завещании Штиглица.
Что меняется, когда в наследниках нет родных детей, или других кровных потомков? Как это – передать всё своё имущество не своим детям?
Как пишут в источниках, «завещание, оставленное Штиглицем, представляет образец заботливости о созданных им учреждениях и лицах, находившихся к нему в каких бы то ни было более-менее близких отношениях». И это так. Штиглиц не забыл ни компаньонов, ни личного парикмахера, упомянув каждого построчно. Вспомнив всех, кто в разные периоды жизни был рядом с ним. В пользу служащих Государственного банка им было завещано 30 000 рублей. Любимый камердинер, например, получил 5000 рублей. Общая сумма, распределённая по завещанию Штиглица между разными лицами и учреждениями, достигала, по слухам, 100 млн рублей (не считая недвижимости), однако в действительности была скромнее — около 38 млн рублей. Училищу технического рисования Штиглиц завещал все средства, которые останутся после выплат по завещанию. Сумма получилась около 9 млн 600 тысяч рублей. Музей, созданный по завещанию Штиглица, был построен и открыт в 1896 году, то есть спустя 12 лет после смерти Штиглица. Надо отдать должное наследникам, которые всё же воплотили в жизнь его волю по созданию этого невероятного объекта архитектуры и главное - музея, собравшего огромную коллекцию предметов декоративно-прикладного искусства различных времен и народов.
Основные бизнес-активы и значимая недвижимость досталась приёмной дочери Штиглица – Надежде Михайловне Июневой, в замужестве – Половцовой. Собственных детей у Штиглица и его жены Каролины не было: единственный сын умер младенцем. Однако, через некоторое время супруги удочерили девочку, которую, по их рассказам, нашли в своём саду в июньской сирени, а вместе с ней и записку о том, что девочку зовут Надежда Михайловна.
В действительности же история этого удочерения – возможно, свидетельство еще одного факта высочайшего доверия к Штиглицу со стороны царя. Некоторые утверждали, что Надежда Михайловна была ... незаконнорожденной дочерью Великого князя Михаила Павловича, то есть племянницей Николая I. Именно для неё и строил Штиглиц роскошный дом на Английской набережной. Вышла замуж за скромного молодого человека Александра Половцова, который, будучи потомком обедневшего дворянского рода, долго добивался руки воспитанницы банкира, а через 5 лет после свадьбы стал распорядителем огромного состояния. Вот что пишет о нём С.Ю.Витте:
«О том, как велико было это состояние, можно судить из следующего: кроме различных недвижимостей, Штиглиц оставил после себя наследство в 50 миллионов рублей различными государственными бумагами. Но Половцев умудрился сделать так, что когда он умер, то наследникам его осталось самое ограниченное состояние, то есть состояние в несколько миллионов рублей, скажем — в 3-4 миллиона, а все остальное было уничтожено. Говорю "уничтожено", а не проедено, потому что, хотя он жил широко, но все-таки совсем не настолько широко, чтобы можно было прожить такое громадное состояние. Всё время он занимался различными аферами: продавал, покупал, спекулировал и доспекулировался до того, что почти всё состояние своей жены проспекулировал».
Впрочем, говорят, Витте был неприятным человеком – мог и преувеличить.
Главной трагедией Александра Штиглица было отсутствие потомков. Было бы завещание Александра фон Штилица другим, если бы у него был любимый кровный наследник, преемник его бизнеса? Скорее всего, да.
Как мы помним, основу первоначального капитала Людвига Штиглица составило наследство, полученное от бездетного брата Николая. Людвиг Штиглиц в своём завещании писал:
«Любезный сын мой, Александр! Имение, которое тебе оставляю, как ты увидишь по партикулярной книге моей, весьма значительно, имя, которое носишь, - второй для тебя капитал. Вот плоды неутомимых усилий двух поколений, носивших это имя, превосходного дяди твоего Николая, основателя нашего благосостояния, и собственных моих, которому счастье весьма покровительствовало. Сохрани это имя, дабы оно перешло и к тем, которых однажды после себя оставишь. Знаю, что ты употребишь большое состояние свое благородным и мудрым способом. Намерен ли ты продолжать торговое дело, это от тебя зависит. Сопряжено оно с опасностями, беспокойством, и нет тебе надобности приобретать его для своего состояния. Я на твоем месте посвятил бы занятиям по владению различными фабриками и имениями... В таком случае здешний торговый дом ты можешь ликвидировать… Представляю, впрочем, все твоему собственному выбору и размышлению и никогда не считай себя обязанным делать из-за меня то, что противно твоему желанию; по какому пути тебе ни пойти, помни, что должен наставить себе за правило: сохранять, а не приобретать».
Увы, Александр фон Штиглиц не смог передать своё имя и титул в наследство своим потомкам, умирая в одиночестве. Но вот вопрос – а сохранилось бы это имя, если бы барон просто завещал свои средства нескольким сыновьям по имени Штиглиц? Что стало бы с этим капиталом через тридцать лет, в 1917-1919, когда страну сотрясали катастрофические события, и бывшие владельцы фабрик и земель уплывали последним пароходом из Крыма?
Зато сегодня сотни людей, приходящих ежедневно в Учебный музей прикладного искусства, повторяют это имя (которое Академия снова носит с 2007 года), открывая для себя историю барона фон Штирлица и удивляясь масштабу личности одного из самых удивительных меценатов России.
Кстати, инвестировал Штиглиц только в российские активы. А критикам такой инвестиционной политики отвечал так: «Отец мой и я нажили все состояние в России; если она окажется несостоятельной, то и я готов потерять с ней вместе всё своё состояние».
Больше Наследственных Историй - на ТГ-канале https://t.me/Anastasia_Poletaeva_Asnis