Елена готовила ужин. На ней была старая растянутая кофта с пятном от вчерашнего чая, домашние штаны и стоптанные тапочки. Волосы коротко острижены, чтобы не мешались. Никакой косметики, никаких украшений. Зачем? Она же дома.
Она взглянула на часы. Сергей обещал прийти к шести. Уже половина седьмого. Снова задержался. Наверное, в спортзале. Или на пробежке. Муж помешался на здоровье. Бегает, катается на лыжах, качается. В пятьдесят два года носит модные кроссовки и следит за причёской.
Женщина налила себе чай, села за стол. Включила телевизор. Очередной сериал про любовь и предательство. Она смотрела вполглаза, думая о своём.
Дочери звонили вчера. Старшая Настя опять заводила разговор про внешность.
— Мам, ну сходи к парикмахеру. Сделай нормальную стрижку.
— Зачем? — удивилась Елена. — Мне и так удобно.
— Мам, тебе пятьдесят, а не восемьдесят. Можно же выглядеть лучше.
— Лучше для кого? Мне для мужа стараться? Он меня и так видит каждый день.
— Вот именно, — вздохнула дочь. — Видит. И что он видит?
Елена тогда обиделась. Что такого он видит? Нормальную жену, которая готовит, убирает, содержит дом в порядке. Разве этого мало?
Младшая Оля была ещё настойчивее. Предлагала вместе пойти в фитнес-клуб.
— Мам, давай запишемся. Позанимаемся, приведём себя в форму.
— У меня нет на это времени, — отмахнулась мать. — Дом не сам себя убирает.
— Дом может подождать. А здоровье нет.
— Здоровье у меня нормальное. Незачем тратить деньги на всякие клубы.
Оля замолчала, но Елена видела, что дочь недовольна.
В двери щёлкнул замок. Вошёл Сергей. В новой спортивной куртке, с рюкзаком за плечами. Загорелый, подтянутый, с аккуратной стрижкой. Выглядел не на пятьдесят два, а на сорок пять.
— Привет, — бросил он.
— Здравствуй. Ужинать будешь?
— Нет, я уже поел. Протеиновый коктейль выпил.
Елена поморщилась. Коктейли эти дурацкие. Нормальной еды не признаёт.
Сергей прошёл в комнату, переоделся. Вышел к жене.
— Лен, нам надо поговорить.
Женщина насторожилась. Что-то в его тоне было тревожное.
— О чём?
Муж сел напротив.
— Я ухожу.
Елена замерла с кружкой в руках.
— Куда уходишь?
— От тебя. Из семьи.
Она не поняла. Посмотрела на него, ожидая, что он сейчас рассмеётся. Скажет, что пошутил. Но Сергей смотрел серьёзно.
— Ты о чём?
— Лена, у меня другая женщина. Я переезжаю к ней.
Кружка выпала из рук, разбилась. Чай растёкся по столу. Елена сидела неподвижно, не в силах пошевелиться.
— Что?
— Прости. Но я больше не могу. Мы с тобой стали слишком разными.
— Разными? — женщина нашла голос. — Серёжа, о чём ты? Мы тридцать лет вместе.
— Именно поэтому я и ухожу. Ты окончательно превратилась в домохозяйку, которой интересны только цены в магазине и сериалы.
Елена обомлела.
— Я превратилась? Серёжа, я детей растила. Дом содержала. Всю себя тебе отдала.
— Знаю, — кивнул он. — Но ты забыла про себя. Посмотри на себя. Старая кофта, никакой причёски, никакого макияжа. Ты сдалась.
Женщина смотрела на мужа и не узнала его. Кто этот чужой человек, говорящий такие слова?
— А ты, значит, не сдался? — голос дрожал. — Ты в свои пятьдесят два бегаешь, качаешься, покупаешь модную одежду. И теперь ещё любовницу завёл.
— Не любовницу, — поправил Сергей. — Женщину, с которой мне интересно. Она директор фитнес-клуба. Умная, энергичная, ухоженная.
— Ухоженная, — повторила Елена с горечью. — А я, значит, неухоженная?
— Ты сама перестала за собой следить, — сказал муж спокойно. — Я не виноват, что ты махнула на себя рукой.
Женщина встала. Ноги подкашивались, голова кружилась.
— Серёжа, ты не можешь так. Мы же семья. У нас дочери.
— Дочери взрослые. Живут отдельно. Им мы не нужны.
Сергей встал.
— Прости, Лен. Я не хочу провести остаток жизни рядом с человеком, который остановился в развитии.
Он вышел. Дверь закрылась. Елена стояла посреди кухни, не в силах двинуться. Потом рухнула на стул и разрыдалась.
Дочери приехали на следующий день. Настя обняла мать, Оля молча поставила чайник.
— Мам, что случилось?
Елена сквозь слёзы рассказала. Про уход отца, про другую женщину, про то, что он назвал её серой и неухоженной.
— Как он мог? — всхлипывала она. — Я ему всю жизнь отдала. Детей вырастила. Дом содержала. А он ушёл к какой-то раскрашенной кукле.
Настя переглянулась с сестрой.
— Мам, мы тебе говорили. Надо было за собой следить.
Елена подняла заплаканное лицо.
— При чём тут это? Я же жена. Мать его детей. Это важнее внешности.
— Мам, ты перестала за собой ухаживать, — мягко сказала Оля. — Ты целыми днями сидишь дома в старой одежде. Не красишься, не ходишь в салоны. Папа живёт активной жизнью, а ты застряла в быту.
— Я в быту не застряла, — возмутилась женщина. — Я дом веду. Кто-то же должен готовить, убирать.
— Мам, дом не требует круглосуточного присутствия, — вздохнула Настя. — Можно было найти время на себя.
— Лёгко говорить. А деньги откуда брать? Косметология дорогая, салоны дорогие, — горько усмехнулась Елена.
— Не обязательно в салоны, — возразила Оля. — Можно просто нормально одеваться. Причёску сделать. Хотя бы выходить из дома иногда.
Мать покачала головой.
— Вы не понимаете. Я всю себя семье отдала. А он променял меня на молодую красотку.
— Ей сорок пять, мам, — сказала Настя. — Не двадцать.
— Какая разница? Она ухоженная, накрашенная. А я что, виновата, что не трачу деньги на всякую ерунду?
Дочери замолчали. Елена видела, что они её не понимают. Никто не понимает. Все думают, что она сама виновата. Что надо было краситься, наряжаться, бегать по фитнес-клубам.
А она считала иначе. Она посвятила жизнь семье. Это высшая ценность. А муж предал её. Променял настоящую жизнь на показуху.
Через неделю Сергей приехал забрать вещи. Елена встретила его в той же старой кофте. Не накрашенная, с заплаканными глазами.
— Ты правда не вернёшься?
Он покачал головой.
— Нет, Лен. Я принял решение.
— Из-за чего? Из-за того, что я не крашусь? Не хожу в спортзал?
Мужчина вздохнул.
— Не только из-за этого. Ты остановилась. Перестала развиваться. Тебе интересны только сериалы и новости от дочерей. С тобой не о чем поговорить.
— А про работу твою я что, не слушала? Про проекты, про коллег?
— Слушала, — кивнул он. — Но ничего своего не рассказывала. Потому что у тебя нет своей жизни. Ты растворилась в быту.
Елена замолчала. Он собрал вещи и ушёл. Женщина осталась одна в пустой квартире.
Дочери продолжали уговаривать её измениться. Но Елена отказывалась.
— Зачем мне это? Муж уже ушёл. Менять себя поздно.
— Не поздно, мам, — говорила Настя. — Тебе пятьдесят, не восемьдесят.
— Пятьдесят — это уже возраст, — возражала мать. — Незачем строить из себя молодую.
Она так и осталась в своей кофте, со своими сериалами и обидой. Не понимая, что муж ушёл не от возраста. Он ушёл от человека, который перестал жить. Который превратился в бесцветную тень.
Елена так и не осознала своей роли в распаде семьи. Она чувствовала себя жертвой. Преданной, обманутой, брошенной. А Сергей — предателем, променявшим настоящее на показуху.
Она рассказывала подругам про уход мужа, плакала, жаловалась. Все сочувствовали. Говорили, что мужчины такие, ищут молодых.
Только одна подруга, Вера, сказала честно:
— Лен, а ты сама-то посмотри на себя. Когда последний раз в зеркало смотрелась? Ты на десять лет старше мужа выглядишь.
Елена обиделась и перестала с ней общаться.
Сергей женился на директоре фитнес-клуба через полгода. Дочери ходили на свадьбу. Елена узнала об этом и рыдала три дня.
— Как он мог? Тридцать лет вместе, а он через полгода женился.
Настя попыталась объяснить.
— Мам, папа нашёл человека, с которым ему интересно. Они занимаются спортом вместе, путешествуют, ходят на выставки.
— А со мной ему было неинтересно? — горько спросила мать.
Дочь промолчала. Потому что ответ был очевиден.
Елена так и осталась в плену своей обиды. Женщина не простила бывшего мужа. Но главное — она не простила себя. За то, что махнула на себя рукой. За то, что перестала быть интересной. За то, что превратилась в серую тень.
Но признать это было больнее, чем обвинять мужа в предательстве.