Не сомневайтесь, и в наше время у охотников существует кодекс чести. Свод правил, основанный на уважении к природе и зверю. Что такое охота? В хорошем смысле — честный поединок, где у зверя есть шанс уйти, обмануть, победить, а у охотника — есть возможность ошибиться.
Пойти на юного или спящего зверя — это не про «нарушить правила», а про расписаться в собственной слабости и неполноценности. Среди промысловиков старой школы охота на берлоге не вызывает уважения, а добытый таким способом трофей не приносит славы.
«Пробка» в центре
Матушка Природа позаботилась о том, чтобы зимний сон медведя был максимально автономным. Перед тем как залечь на дно, Топтыгин объявляет голодовку и «избавляется от шлаков». В прямой кишке образуется так называемая «фекальная пробка» — плотный ком из спрессованной травы, шерсти и прочего непереваренного материала.
Медведь наглухо запечатывает пищеварительный тракт на оставшуюся осень и последующую зиму. Пробка — сигнал о том, что организм полностью перешёл в режим «энергосбережения» и не готов ни к какой активности. Геройски добыть зверя, находящегося в таком состоянии?
Не дом, а палата
Берлога — это крепость медведя, его самое сокровенное место. «Хозяин тайги» тратит дни и недели на обустройство «зимнего дома». Сначала ищет укромный участок под вывороченными корнями упавшего дерева, в пещере или в буреломе. За неимением подходящего места собственноручно копает «чело» — входной тоннель, и просторную гнездовую камеру. Дно берлоги Топтыгин выстилает мхом, сухостоем и лапником. Так мягче, так теплее!
Для медведицы же берлога — не только крепость, но и спальня, и родильная палата, и ясли. Именно там, в середине зимы, на свет появляются крошечные и беспомощные детёныши. Идти на берлогу — значит вторгнуться в «островок детства». Нарушить неписаный закон тайги, совершить предательство по отношению к самой жизни, застигнутой врасплох в её колыбели.
Не спячка, а анабиоз
Некоторые ошибочно полагают, что медведь в берлоге просто крепко дремлет. На самом же деле организм Михаила Потапыча переходит в уникальное состояние, близкое к анабиозу. Это не сон в человеческом понимании, а полная перестройка физиологии и режим экономии энергии.
Обмен веществ замедляется на 50-75%. Температура тела падает с 37-38°C до 31-34°C. Частота сердечного ритма снижается с 40-50 ударов в минуту до 8-10. Медведь делает один вдох-выдох за 45 секунд.
Косолапый не ест, не пьёт и не посещает гальюн месяцами. Напасть на него в этот момент — всё равно что выдать на орехи противнику под общим наркозом. Чести и доблести в этом — ноль.
Выстрел в будущее
Беременность у медведиц протекает с латентной стадией: эмбрион не развивается до тех пор, пока самка не наберёт достаточно жира и не заляжет в берлогу. «Женитьба» происходит в июне-июле, но оплодотворённая яйцеклетка находится в «свободном режиме» где-то до ноября.
И только когда медведица уляжется в берлоге, произодйёт имплантация эмбриона и начнётся его бурное развитие. Роды медведица планирует на январь-февраль. Поэтому охотник, идущий на берлогу в первой половине зимы, чаще всего пускает в расход не одно животное, а целую семью.
Мать устала...
Если охота происходит во второй половине зимы, ситуация становится ещё более неприглядной. К этому времени медведица уже принесла потомство. Новорождённые медвежата — крошечные и абсолютно беспомощные существа: весят около 300-500 граммов, ничего не видят и ничего не слышат. Прозревают юнцы только через месяц. Всё это время их единственным источником энергии служит молоко с завидной жирностью в 33%.
Благодаря столь калорийной диете медведажа быстро набирают вес, пока родительница продолжает голодать. Их единственный шанс на жизнь — тепло матери и её молоко. Отстрел медведицы в этот период автоматически обрекает весь выводок. Ну и какая это охота?
Тревожный звоночек
Сторонники охоты на берлоге твердят, что поднятый из берлоги медведь — опасный противник! Товарищи, это ложь и лукавство. Зверь, которого только что грубо вытянули из анабиоза, не сражается — а находится на измене. Представьте, что вас разбудили посреди ночи сиреной и ярким светом.
Процесс пробуждения требует от организма колоссальных затрат энергии. Медведь должен за короткое время поднять температуру тела на несколько градусов, что вызывает сильнейшую мышечную дрожь. А это, в свою очередь, отнимает огромное количество кислорода и глюкозы.
Сразу после пробуждения медведь не готов к бою. Мышцы атрофированы, координация нарушена, реакция заторможена. Алчный и агрессивный вершитель судеб не даёт Топтыгину время на «перезапуск системы»!
Вместо грозного «хозяина тайги» из берлоги появляется ошарашенное, дезориентированное существо, не понимающее, что к чему. Медведь мечется в замкнутом пространстве и становится лёгкой мишенью.
Уроки жизни
Истребив медведицу, некоторые охотники из «жалости» забирают медвежат, но их судьбе не позавидуешь. Выкормить и вырастить медвежонка в неволе — невероятно сложная задача даже для профессионала. Без материнского молока, содержащего уникальный набор антител, у детёнышей практически нет иммунитета. Но главное — они не получают жизненно важных уроков.
По статистике, выживаемость медвежат-сирот первого года жизни не превышает 5%. Большинство уходит от недугов и стресса. А те, кому удаётся выжить, уже никогда не могут вернуться в дикую природу. Медвежата становятся либо цирковыми артистами, либо узниками зоопарков, либо мешками для битья во время притравки охотничьих собак.
Дыра в демографии
С точки зрения популяции, отстрел медведицы в берлоге — самый деструктивный вид охоты. Именно самки составляют золотой генофонд популяции. Медведица приносит потомство раз в 2-3 года, и за всю свою жизнь успевает вырастить всего несколько помётов. Кроме того, самки демонстрируют филопатрию — привязанность к месту рождения.
Повзрослевшие молодые медведицы обустраивают свои участки рядом с территорией матери! Истребление опытной самки разрушает преемственность, создаёт «демографическую дыру» и нарушает социальную структуру популяции на многие годы.
Убирая из экосистемы опытную хозяйку, охотник наносит удар по будущему всего медвежьего рода на данной территории. Выстрел прозвучит за секунду, а эхо от него будет звучать в лесу годами.
Искатель славы
Даже если постараться отбросить этику, совесть и уважение к природе, охота на берлоге теряет всякое рациональное зерно. Медведь за зиму худеет на 40% от своего веса. В результате длительного катаболизма в мышцах накапливаются кетоновые тела и другие продукты распада, которые придают мясу горьковатый, «аптечный» запах. В среде промысловиков такое мясо считается «сонным», «лежалым».
Шкура тоже не в лучшем состоянии. Волосяной покров становится тусклым и ломким из-за нехватки питательных веществ, а подкожный слой жира, который делает шкуру ценной, практически отсутствует. Получается, что голодный не получает пищи, а искатель славы не получает трофея.
По Сеньке ли шапка?
В древности охота была проверкой на прочность самого человека: его выносливости, смелости, хитрости, умения читать следы и понимать лес. Вынужденный промысле ставил человека и зверя в похожие условия. Так вот, охота на берлоге — обнуление всех вышеназванных качеств. Считай, что поиск лазейки, где не нужно быть ни сильным, ни умным, ни смелым.
В охотничьей среде есть два понятия: «добытчик» и «заготовитель». Добытчик — тот, кто уважает зверя и берёт от природы ровно столько, сколько нужно. Предварительно оформив лицензию! Второй — вечно-голодный и ленивый стрелок, которого не волнует ни этика, ни процесс, ни будущее леса. Всё, что он умеет — это жать на спусковой крючок.
Охота на берлоге — тот самый момент, когда каждый, кто однажды взял в руки ружьё, должен спросить себя: «кто я такой и почему этим занимаюсь?»