Тревожные/тормозимые расстройства личности (кластер С) включают избегающее РЛ, зависимое РЛ и обсессивно-компульсивное РЛ. Это преобладающие расстройства личности среди населения в целом. В клинических условиях избегающее РЛ широко распространено и встречается также часто, как пограничное РЛ. Зависимое и обсессивно-компульсивное РЛ менее представлены в клинических условиях.
Является ли кластер С клинической единицей?
В нескольких исследованиях сообщалось о высокой коморбидности между зависимым, избегающим и обсессивно-компульсивным РЛ (Disney, 2015). Факторные аналитические исследования, проведенные для оценки скрытых аспектов, лежащих в основе различных расстройств личности, привели к противоречивым результатам в отношении расстройств личности из кластера C. Фоссати и др. (2006) изучили все три критерия кластера C и нашли подтверждение скрытой общей структуры существующих расстройств личности кластера С. Результаты факторного анализа этого исследования показали, что избегающее, зависимое и обсессивно-компульсивное расстройства имеют обще скрытое измерение. В двух исследованиях (Nestadt et al., 2006; O'Connor & Dyce, 1998) не удалось воспроизвести факторы кластера С из DSM. В этих исследованиях обсессивно-компульсивное РЛ зависело от другого фактора по сравнению с избегающим и зависимым РЛ, которые вместе зависели от одного и того же фактора. Более того, результаты, полученные Reichborn-Kjennerud и соавт. (2007), предполагают, что обсессивно-компульсивное РЛ представляет собой отдельный домен отличный от других расстройств кластера С. Наконец, Санислоу и др. (2009) обнаружили, что обсессивно-компульсивное РЛ в долгосрочной перспективе в большей степени коррелирует с конструктами кластера А и кластера В, чем с конструктами кластера С. Таким образом, в настоящее время имеются довольно убедительные доказательства того, что избегающее и зависимое РЛ принадлежат к одному и тому же кластеру, а результаты в отношении обсессивно-компульсивного РЛ в настоящее время неубедительны.
Другое направление исследований было посвящено изучению коморбидности расстройств личности кластера С и тревожных расстройств. В ходе исследований обсуждалась частота встречаемости тревожных/тормозимых расстройств личности и тревожных расстройств в целом. Ряд связанных с тревогой синдромов и расстройств личности имеют сходные симптомы (например, зависимое расстройство личности и паническое расстройство/агорафобия/тревожное расстройство сепарации; избегающее расстройство личности и социальное тревожное расстройство). Кроме того, тревожные расстройства (и расстройства настроения) имеют значительную генетическую вариабельность с такой личностной чертой, как невротизм, которая в значительной степени связана с патологиями кластера С. Вместо того, чтобы рассматривать тревожные/тормозимые расстройства личности и клинические тревожные расстройства как разные области, более плодотворным исследовательским подходом было бы изучить, почему эти области так взаимосвязаны.
Базовые убеждения и компенсаторные стратегии
Согласно когнитивным взглядам (Beck et al., 2004), расстройства личности концептуализируются как реализованное выражение лежащих в их основе дисфункциональных убеждений и схем, которые делают таких людей уязвимыми к негативному жизненному опыту. Когнитивная модель берет за отправную точку идею о том, что не само событие, а его интерпретация вызывает эмоциональный стресс и приводит к (межличностной) дисфункции у людей с расстройствами личности. Эти ложные представления и интерпретации событий укореняются в более глубоких структурах, играющих центральную роль в личностной дисфункции (Beck et al., 2004). Предполагается, что схематические представления о значении поведения и намерений других людей, о мире в целом и о самом себе формируются в детстве и юности в результате взаимодействия биологических факторов и факторов среды и формируют основу личности человека (Arntz et al., 2011). Считается, что в результате пренебрежения, негативной практики воспитания и негативного опыта привязанности у детей развиваются схематичные представления о себе и других, которые не являются адаптивными. При перекрестном сравнении избегающего РЛ и социального тревожного расстройства связь между негативным детским опытом, о котором сообщалось, и избегающим РЛ была опосредована ранними неадаптивными схемами, такими как эмоциональное подавление, покинутость и подчинение (Карр и Фрэнсис, 2010).
Таким образом, существует поразительное сходство между когнитивной концепцией расстройства личности и теорией привязанности. Как утверждают Бек и Янг: “ребенок учится интерпретировать реальность через свой ранний опыт общения с окружающим миром, особенно со значимыми людьми … иногда этот ранний опыт приводит к тому, что дети принимают установки и убеждения, которые позже оказываются неадаптивными” (Beck & Young, 1985, с. 207). Такой ранний опыт “формирует” основные убеждения или схемы. Будучи реализованными, такие дисфункциональные убеждения или схемы приводят к использованию неадаптивных компенсаторных стратегий с целью деактивации базовых убеждений и тревоги, связанной с этими убеждениями. Примеры конкретных базовых убеждений и компенсаторных стратегий поведения, связанных с зависимыми, избегающими и обсессивно-компульсивными расстройствами, приведены в таблице 5.1.
Когнитивные убеждения и предубеждения
Убеждения.Предполагается, что с каждым расстройством личности связаны определенные наборы убеждений и схем. Что касается расстройств личности из кластера С, то эта специфика еще не была убедительно продемонстрирована. Подтверждение специфичности убеждений при расстройствах личности кластера С было получено в исследованиях Arntz et al. (2004) и Bhar et al. (2012). Хотя пациенты с избегающим, зависимым и обсессивно-компульсивным расстройством личности преимущественно придерживались убеждений, теоретически соответствующих их конкретному расстройству личности, также были согласованные убеждения, связанные с другими расстройствами личности. Это говорит о том, что наборы убеждений могут быть не столь концептуально различны, как предполагает когнитивная теория. Зависимые и обсессивно-компульсивные РЛ были наиболее проблематичными для прогнозов по конкретным шкалам убеждений при расстройствах личности (Arntz et al., 2004).
Смещение внимания. Смещение внимания — это процесс, при котором внимание направляется на стимулы, соответствующие лежащим в его основе схемам. Согласно теории схем, предполагается, что схемы смещены в сторону угроз, и угрожающие стимулы более предпочтительны при когнитивной переработке. Хотя имеются значительные доказательства того, что смещение внимания играет определенную роль в пограничном РЛ, данные в отношении РЛ кластера С ограничены (Arntz & Lobbestael, 2018).
Предвзятость в интерпретации. Предвзятость в интерпретации характеризуется толкованием информации способом, типичным и соответствующим лежащей в основе схеме. В исследовании, проведенном Arntz и соавторами (2011), были обнаружены доказательства того, что пациенты с избегающим и зависимым РЛ по сравнению с пациентами с пограничным РЛ характеризовались предвзятостью интерпретации, характерной для конкретного расстройства, но это не относится к обсессивно -компульсивному РЛ. В более раннем исследовании (Weertman et al., 2006) были найдены некоторые доказательства того, что специфические убеждения, ассоциированные с зависимым РЛ, определяют интерпретацию значения противоречивых картинок тематического апперцептивного теста (ТАТ) у лиц с признаками зависимого РЛ. Результаты этого исследования подтверждают выводы Dreessen и соавторов (1999), которые обнаружили взаимосвязь между избегающим РЛ и специфическими убеждениями, а также между специфическими убеждениями и предвзятыми интерпретациями, связанными со схемой.
Исследования, рассмотренные выше, показывают, что обработка информации может быть клинически значимым процессом при расстройствах личности кластера С.
Интерперсональное насилие
Есть некоторые свидетельства того, что люди с зависимым и избегающим РЛ подвержены высокому риску стать жертвами насилия. В исследовании, проведенном Уотсоном и др. (1997), 12% жертв домашнего насилия имели избегающее РЛ. Риск виктимизации у лиц с зависимым РЛ еще выше: до 80% лиц с зависимым РЛ были жертвами насильственных действий (Cormier et al., 2006). У женщин, которые состояли в абьюзивных отношениях несколько раз, уровень зависимого РЛ был значительно выше, чем у женщин, которые состояли в таких отношениях лишь однажды (Coolidge & Anderson, 2002). В отличие от людей с другими расстройствами личности, люди с зависимым расстройством личности часто становились жертвами насилия со стороны членов семьи. Согласно исследованию Лоаса и соавторов (2011), у 44% жертв обидчиком был супруг (а). Было установлено, что помимо повышения риска стать жертвой насилия, расстройство личности кластера С (т.е. избегающее РЛ) связано с совершением насилия.
В начале своей карьеры автор лечил пациентку от тревожных расстройств. В ходе лечения она рассказала, что муж регулярно избивал ее. Терапевт пригласил ее мужа на следующий сеанс и попросил коллег быть начеку, потому что он ожидал увидеть очень агрессивного, асоциального мужчину. К его удивлению, на прием пришел довольно застенчивый мужчина, который со слезами на глазах признался, что регулярно нападал на свою жену.
Ряд исследований показал, что значительная часть мужчин, совершающих акты домашнего насилия, страдают расстройствами личности кластера С (например, Даттон, 2002). У заключенных в тюрьму семейных убийц убийство супруга лучше прогнозируется по избегающим личностным чертам нежели по психопатическим (Даттон и Керри, 1999). Фернандес-Монтальво и Эчебуруа (2008), однако, обнаружили, что обсессивно-компульсивное расстройство личности является наиболее распространенным расстройством личности у мужчин, осужденных за жестокое насилие по отношению к интимному партнеру.
Зависимое расстройство личности
Исследования показали, что зависимые люди характеризуются высокой личностной тревожностью. Люди с зависимыми личностными чертами проявляют повышенную тревожность, когда сталкиваются с межличностным конфликтом (Priel & Besser, 2000). Теория Блатта (1991) помогает лучше понять зависимых личностей. Блатт охарактеризовал развитие личности как интеграцию способностей человека к самоопределению (самокритике) и межличностным отношениям (зависимости). Согласно теории личностных стилей Блатта, самокритика включает в себя озабоченность темами самоуважения, неудач, вины, отсутствия самоценности и автономии, в то время как зависимость воплощает в себе темы беспокойства по поводу покинутости, чувства одиночества и беспомощности, а также желания быть ближе к другим людям, состоять в отношениях и быть зависимым от других. Было обнаружено, что такой личностный стиль поведения связан со строгим, контролирующим и непоследовательным родительским воспитанием (Blatt, 2004).
С клинической точки зрения, люди с зависимым РЛ испытывают преувеличенный страх совершить ошибку (связанный с катастрофическими интерпретациями) и глубоко укоренившуюся веру в собственную некомпетентность как в повседневной жизни, так и в катастрофических обстоятельствах, которые они все время ожидают. Тайрер (2005) утверждал, что зависимое РЛ является крайней формой генерализованного тревожного расстройства во многом таким же образом, как избегающее РЛ может быть крайней формой социальной тревожности, что обсуждается ниже. В ходе мета-анализа зависимое РЛ показало значительную коморбидность с паническим расстройством, социофобией и обсессивно-компульсивным расстройством, но не было существенно связано с генерализованным тревожным расстройством (Ng & Bornstein, 2005).
Компоненты зависимой личности
Существуют некоторые свидетельства того, что зависимое РЛ состоит из двух различных компонентов: привязанности и зависимого поведения (Livesley et al., 1990). Как утверждает Арнц (Arntz, 2005), DSM оценивает только один тип зависимости, а именно “функциональную зависимость”: зависимый индивид считает себя некомпетентным, ему не хватает уверенности в себе, и он хочет постоянного подтверждения и поддержки в практических областях от кого-то более сильного, чем он сам. Эмоциональная зависимость, с другой стороны, относится к эмоциональной потребности в том, чтобы кто-то другой был надежно привязан к данному человеку:
Без такого человека люди с высокой степенью эмоциональной зависимости чувствуют себя одинокими и опустошенными, и они испытывают сильную тоску по любящему человеку, с которым можно было бы установить связь. В интимных отношениях эти люди могут испытывать страх быть покинутыми (в том числе панические состояния), и они могут цепляться за партнеров, друзей и членов семьи (включая своих детей).
(Арнц, 2005, с. 412)
Каковы доказательства того, что зависимая личность складывается из двух различных факторов? Результаты исследования, проведенного Gude и соавторами (2004), подтверждают идею о том, что критерии зависимого РЛ формируют два различных компонента: зависимость/некомпетентность и привязанность/покинутость. Два критерия пограничного расстройства личности также влияют на компонент привязанности/покинутости. Эти два компонента имеют незначительную связь - лишь 0,28. Дополнительное подтверждение дает факторный анализ Young Schema Questionnaire, который выявил психометрические данные, подтверждающие различие между покинутостью и зависимостью/некомпетентностью (например, Rijkeboer et al., 2005).
Компонент эмоциональной привязанности/покинутости, характеризующийся чрезмерной межличностной зависимостью, также получил название "нужда". Чувство нужды характерно не только для зависимого РЛ, но также связано с депрессией, пограничным РЛ и гистрионным РЛ (Cogswell & Alloy, 2006). Это различие между функциональной зависимостью и эмоциональной зависимостью или зависимостью от привязанности представляет не только теоретический интерес, но и может иметь клиническое значение. Хотя повышение уверенности в себе может быть целью при лечении функциональной зависимости это, вероятно, будет малоэффективно для пациентов, которым в первую очередь свойственна эмоциональная зависимость/привязанность. Лечение таких пациентов должно быть сосредоточено на эмоциональной коррекции патогенной привязанности и ее раннем пресечении (Arntz, 2005).
Суицидальные мысли и попытки
Существует высокий риск попыток самоубийства у лиц с зависимым РЛ. В исследовании NESARC зависимое РЛ было самым сильным предиктором попыток самоубийства у лиц с депрессией, особенно у мужчин (Bolton et al., 2008). У подростков с завершенным самоубийством, распространенность расстройств личности кластера С, включая зависимое РЛ, была выше, чем у подростков, которые только совершали суицидальные попытки (Gagnon et al., 2009). Исследования, проведенные с участием пациентов с зависимостями и расстройствами пищевого поведения, показали, что у подростков, совершивших суицид, наличие зависимого РЛ существенно повышало риск возникновения суицидальных мыслей (Loas et al., 2005).
Избегающее расстройство личности
Как обсуждалось в главе 1, центральной характеристикой избегающего РЛ является избегание общения, а также повышенная чувствительность к негативной оценке, страх быть отвергнутым и чувство неполноценности. Хотя в текущей нозологии DSM-5 подчеркивается избегание межличностных ситуаций, некоторые авторы утверждают, что избегание следует расширить, включив в него избегание неприятных эмоций и новых ситуаций в дополнение к избеганию социальных ситуаций (например, Rettew, 2000). При дименсиональной классификации, приведенной в дополнении к DSM-5, избегание близости, тревожность, отстраненность и ангедония рассматриваются как патологические черты личности у лиц с избегающим РЛ.
В двух исследованиях изучалось, можно ли лучше концептуализировать избегающее РЛ как сочетание двух определенных компонентов. Исследование, проведенное Мейером и соавторами (2005), показало, что избегающие личностные особенности связаны с уклонением от вызывающих отторжение ситуаций в целом. По сравнению с людьми с пограничными чертами, лица с избегающим РЛ были склонны избегать чрезмерной стимуляции отторжения. Тейлор и др. (2004) пытались выяснить, избегают ли люди с избегающими чертами личности думать об эмоциях и переживать их. В серии смежных исследований они изучали, связаны ли с избегающим расстройством личности уклонение от приятных и негативных эмоций, новых ситуаций и убеждения в отношении сильных эмоций. Результаты показали, что существует связь от слабой до умеренной между избегающим РЛ и избеганием эмоций и новых ситуаций. Исследование Ди Маджио и др. (2017) подтвердило, что избегающие личностные черты связаны с проблемами в регуляции эмоций. Эти исследования подтверждают мнение о том, что для избегающего РЛ характерен развернутый паттерн избегания, выходящий за рамки социальных ситуаций. В совокупности результаты этих исследований позволяют предположить, что избегание личности может быть шире и включать уклонение не только от социальных ситуаций, но и в целом от эмоционального стресса и новых ситуаций.
Уязвимость темперамента
Некоторые исследования показывают, что уязвимость темперамента может увеличить риск развития избегающего РЛ. Дети, которые отличаются заторможенным поведением, застенчивостью или повышенной чувствительностью к вредным раздражителям, могут быть подвержены развитию избегающего РЛ. В поддержку этой идеи Мейер и др. (2005) обнаружили, что избегающие проявления РЛ связаны с мерой “чувствительности к сенсорной обработке”. Чувствительность к сенсорной обработке относится к основному аспекту темперамента или личности, который можно определить как биологически обусловленную склонность сильно реагировать на эмоциональные стимулы и чувствительность к потенциальному вреду. Люди с подавленным поведением и повышенной чувствительностью к вредным стимулам могут быть подвержены избегающему РЛ. Такая уязвимость темперамента в сочетании с ранними жизненными невзгодами может увеличить риск избегающего РЛ. Как утверждают Мейер и др., представляется правдоподобным, что один из путей к избегающему РЛ “включает в себя относительно позитивное, хотя и чрезмерно опекающее родительское воспитание, при котором высокочувствительные дети не привыкают к вызывающей отторжение новизне, связанной с частыми социальными контактами” (стр. 653).
Сочетание с социальной тревожностью
Социальное тревожное расстройство является наиболее распространенным сопутствующим заболеванием при избегающем РЛ. Почти половина пациентов с социальным тревожным расстройством также соответствуют критериям избегающего РЛ (Friborg et al., 2013). В последние десятилетия в ряде исследований рассматривался вопрос о совпадении клинического синдрома социальной фобии/социального тревожного расстройства и избегающего РЛ из-за очевидного сходства между обоими расстройствами. Согласно DSM-5, основной характеристикой как социального тревожного расстройства, так и избегающего РЛ является страх негативной оценки, приводящий к избеганию социальных ситуаций или ощущению дискомфорта в социальных ситуациях. В более ранних версиях использовался подтип социальной фобии: диагноз генерализованной социальной фобии выставлялся в случаях, когда тревога и избегание были связаны с большинством социальных ситуаций. Введение подтипа генерализованной социофобии привело к значительному концептуальному совпадению между этим расстройством и избегающим РЛ: шесть из семи диагностических критериев избегающего РЛ были явно связаны с критериями социального тревожного расстройства. Кроме того, возраст начала обоих расстройств одинаков: оба они начинаются в позднем детском или раннем подростковом возрасте, что указывает на то, что социальное тревожное расстройство может быть таким же хроническим, как и избегающее расстройство личности. В DSM-5 генерализованная социальная фобия больше не является подтипом социального тревожного расстройства.
В исследованиях, посвященных проблеме коморбидности социального тревожного расстройства и избегающего РЛ, доминирующей была гипотеза о континууме тяжести, утверждающая, что социальное тревожное расстройство и избегающее РЛ не являются разными заболеваниями, а отличаются только по степени тяжести. Исследования, сравнивающие социальную фобию/социальное тревожное расстройство и избегающее РЛ, привели к выводу, что оба расстройства качественно не отличаются, а различаются только по тяжести дисфункции (см. Van Velzen et al., 2000; Weinbrecht et al., 2016). Есть некоторые подтверждения того, что отсутствие заботы в детском возрасте при избегающем РЛ может внести различия между обоими расстройствами (Eikenaes et al., 2015). Взаимосвязь между социофобией и избегающим РЛ может быть объяснена гипотезой подавления (см. главу 4): оба расстройства являются альтернативными проявлениями одной и той же генетической или конституциональной предрасположенности с точки зрения лежащих в их основе личностных черт, возможными кандидатами на которые являются высокая интроверсия (низкая экстраверсия) и высокий невротизм (низкая эмоциональная стабильность).
Обсессивно-компульсивное расстройство личности
Обсессивно-компульсивное РЛ включает в себя хроническую неадаптивную модель чрезмерного перфекционизма, озабоченность порядком и деталями, а также потребность в контроле над своим окружением (De Reus & Emmelkamp, 2012). Согласно эпидемиологическим исследованиям, обсессивно-компульсивное расстройство имеет самую высокую распространенность среди всех расстройств личности (Торгерсен, 2009). Текущее описание обсессивно-компульсивного расстройства в DSM-5 напоминает об анальных чертах, описанных Фрейдом (1959). Предполагается, что анальные черты характера являются результатом конфликта, возникшего у ребенка во время приучения к туалету в раннем возрасте. Таким образом, считалось, что проблемы, связанные с тренировкой кишечника, закладывают основу для анальных фиксаций. В нескольких исследованиях была предпринята попытка показать взаимосвязь между приучением ребенка к туалету и анальной ориентацией/обсессивно-компульсивной личностью ребенка. В целом, было найдено мало доказательств в поддержку психоаналитической теории, то есть не было обнаружено никакой связи между приучением ребенка к туалету и чертами характера, составляющие обсессивно-компульсивную личность (см. Emmelkamp, 1982).
Ши и др. (2002) обнаружили, что более половины людей с обсессивно-компульсивным расстройством личности больше не соответствовали диагностическим критериям обсессивно-компульсивного РЛ год спустя после постановки диагноза, но другие исследования показали, что обсессивно-компульсивное РЛ был гораздо более стабильным (см. Diedrich & Voderholzer, 2015). Хотя многие клиницисты предполагают, что обсессивно-компульсивная личность связана с клиническим синдромом обсессивно-компульсивного расстройства (ОКР), это не подтверждается эпидемиологическими исследованиями. Несмотря на то, что в клинических исследованиях ОКР распространенность обсессивно-компульсивного расстройства личности повышена (например, Garyfallos et al., 2010; Lochner et al., 2011), процент обсессивно-компульсивных пациентов с обсессивно-компульсивным расстройством личности относительно низок и составляет от 15% до 25% (Де Ройс и Эммелкамп, 2012). Наличие обсессивно-компульсивного расстройства личности у пациентов с ОКР связано с более ранним возрастом появления симптомов ОКР и большей частотой навязчивых идей симметрии и обсессий накопительства. Было обнаружено, что обсессивно-компульсивное расстройство личности сочетается с расстройствами пищевого поведения и депрессией (De Reus & Emmelkamp, 2012). Наличие обсессивно-компульсивного расстройства личности негативно влияет на результаты лечения ОКР, расстройств пищевого поведения и депрессии (Pinto et al., 2018).
Обсессивно-компульсивное расстройство личности также может быть связано с насилием в семье и педофилией. Богертс и др. (2008) исследовали распространенность расстройств личности в выборке растлителей малолетних. Что касается растлителей малолетних, то было проведено различие между растлителями малолетних с нормальным типом сексуальности, которые импульсивно или оппортунистически совершают отдельные девиантные действия, и лицами, имеющими постоянный девиантный сексуальный интерес, известный как парафилия. Оказалось, что только обсессивно-компульсивное расстройство личности внесло уникальный и значительный вклад в прогнозирование развития парафильного расстройства растления малолетних: многофакторный анализ показал, что обсессивно-компульсивное расстройство личности в значительной степени связано с действиями по парафильному растлению малолетних и объясняет 14% случаев растления. Обсессивно-компульсивное расстройство личности также может быть связано с насилием в семье. В исследовании Фернандеса-Монтальво и Эчебуруа (2008) обсессивно-компульсивное расстройство личности было наиболее распространенным расстройством личности (58%) у мужчин, осужденных за жестокое насилие в отношении интимного партнера. Учитывая, что диагноз обсессивно-компульсивного расстройства личности основывался на самоотчете, а не на структурированном интервью, нельзя сделать однозначных выводов.
Как правило, по сравнению с пациентами с пограничным, шизотипическим и избегающим расстройством личности, люди с обсессивно-компульсивным расстройством личности имеют наименьшие нарушения, причем эти нарушения в различных сферах жизнедеятельности (например, работа, отдых, межличностные отношения) выражены слабо. Хотя и обсессивно-компульсивное РЛ приводит к общему снижению качества жизни (Chen et al., 2006), оно меньше, чем при других расстройствах личности. Одна из проблем, связанных с современными диагностическими критериями DSM, заключается в том, что не все из них имеют неадаптивные последствия (Costa et al., 2005). Учитывая незначительные нарушения, связанные с обсессивно-компульсивным расстройством, можно задаться вопросом, является ли обсессивно-компульсивное расстройство действительным расстройством или просто жизненной проблемой.
Резюме
Расстройства личности из кластера тревожных/тормозимых довольно часто игнорируются в научной литературе по сравнению с другими расстройствами, несмотря на то что они являются самой многочисленной группой в популяционных исследованиях. Вопрос о том, является ли кластер С достоверной диагностической единицей, был поставлен под сомнение. В частности, ситуация с обсессивно-компульсивным расстройством личности требует дальнейшего изучения, учитывая противоречивые результаты факторного анализа и связанные с этим расстройством нарушения от легких до умеренных. Есть некоторые свидетельства того, что зависимое расстройство личности состоит из двух различных компонентов: привязанности/покинутости и зависимого поведения. Кроме того, исследования показывают, что избегающее РЛ следует расширить, включив в него избегание неприятных эмоций и новых ситуаций в дополнение к избеганию социальных ситуаций.
Источник: Paul M.G. Emmelkamp and Katharina Meyerbröker, Personality Disorders 2nd Edition. Clinical Psychology: A Modular Course.
Перевод редакции ТГК Клиническая психология
Читать книгу в переводе на русский полностью https://t.me/extraclinpsy_bot