Арсений Тарковский - Ночной дождь
То были капли дождевые,
Летящие из света в тень.
По воле случая впервые
Мы встретились в ненастный день.
И только радуги в тумане
Вокруг неярких фонарей
Поведали тебе заране
О близости любви моей,
О том, что лето миновало,
Что жизнь тревожна и светла,
И как ты ни жила, но мало,
Так мало на земле жила.
Как слёзы, капли дождевые
Светились на лице твоём,
А я ещё не знал, какие
Безумства мы переживём.
Я голос твой далёкий слышу,
Друг другу нам нельзя помочь,
И дождь всю ночь стучит о крышу,
Как и тогда стучал всю ночь.
Стихотворение создано не позднее 1943 года. Поэту в эту пору исполнилось 36 лет, всего несколько лет назад он был принят в Союз писателей, однако скорее как переводчик, чем самобытный автор. Мобилизации на фронт он не подлежал по здоровью, но после настойчивых просьб его взяли военным корреспондентом. В конце того же года он был ранен и потерял ногу.
По жанру – любовная лирика, стихи ямбические, рифмовка перекрестная, 5 строф. По предположению дочери поэта, стихотворение посвящено Марии Фальц. Девушка была старше юного Арсения, стремилась завершить эти отношения, считая, что у них нет будущего. Она умерла молодой и навсегда осталась в его стихах.
Первое же четверостишие открывается завораживающей картиной. В промозглом тумане впервые встретились двое: он и она. Сиянье радуги вокруг фонарей – образ тайны чувства, обнажающего все тайны мира. Жизнь становится светом, наполняется смыслом. Уже не жаль ушедшего лета, а ненастье не кажется зловещей приметой их первой встречи и будущего. У героини есть прошлое, но в этот вечер оно не будет больше грузом. Герой видит ее младенчески чистой, новой, едва начинающей жить – в свете преображающей любви. Он вглядывается в это лицо, еще недавно чужое, но вдруг ставшее дорогим. И есть только этот момент, никаких предчувствий, планов, решений.
Действительно, у этих отношений сложная судьба. Во-первых, Мария Фальц их будет скрывать. На людях она будет избегать его, а то и третировать. Наконец, она когда-то уже была влюблена, тот человек так и не вернулся с Гражданской войны. Ей и хотелось верить в прочность этого чувства, но она старалась оставаться реалисткой. Верен ли был ее выбор – теперь уже трудно сказать. Поэт пишет так, будто в целом мире в тот момент не было людей, кроме них. И все существовало только как знаки и знамения их чувства.
В завершающем четверостишии он слышит ее голос – уже из-за гробовой черты, разделившей их. Потому и «нам нельзя помочь». История подошла к финалу давным-давно и остается только вспоминать. Называет он и причину, вызвавшую поток его переживаний. Ночной дождь пробудил этот туманный, размытый потоками воды, почти что нереальный образ.