Её называли лицом советского кино 60-х. Её знали, любили, цитировали. Французские журналисты брали интервью, а Шарль Азнавур — сам мэтр французской сцены — целовал ей руку в Каннах.
Но звезда Маргариты Володиной, ослепительно вспыхнув, со временем угасла. От аплодисментов зрительных залов до тарелок в парижском кафе — путь, в котором не было ни пафоса, ни фальши. Только жизнь.
Девочка из Ленинграда, пережившая войну и доносы
Рита Володина родилась в Ленинграде — городе, который навсегда определил её характер. В официальных документах стоит дата 1938 год, но сама актриса признавалась: к началу войны она уже окончила третий класс. Мать специально «омолодила» дочь, чтобы в послевоенное время было проще жить.
Её детство оборвалось с первым выстрелом войны. В оккупации, в Псковской области, маленькая Рита не знала, жива ли мама, а мама — пережила блокаду и лагеря после ложного доноса. Когда Володина возвращалась в Ленинград в 1945 году, она уже знала, что такое страх, голод и одиночество.
И, возможно, именно это сделало её такой глубокой актрисой — способной передать боль без слов.
Студентка, в которую влюбился режиссёр
Поступив в театральный институт, Володина уже на втором курсе встретила человека, который изменил её судьбу. Им был режиссёр Самсон Самсонов, старше на 17 лет, женатый, известный. Он увидел в ней не просто красивую девушку — будущую звезду.
Их роман стал достоянием всей студии. Володину вызывали на комсомольские собрания, лишали стипендии, пытались пристыдить, но она не отступила. В 1957 году они поженились.
Семья, дочка Маша, совместные картины — казалось, впереди блестящее будущее.
«Оптимистическая трагедия» и поцелуй Азнавура
К 1963 году имя Маргариты Володиной знала вся страна. В роли комиссара в «Оптимистической трагедии» она стала символом нового женского образа в советском кино — сильной, решительной, но не лишённой внутренней боли.
Фильм получил приз жюри Каннского фестиваля, а сама актриса — восторженные рецензии мировой прессы. Французы восхищались её лицом, в котором сочетались холодная сталь и нежность. На одном из приёмов Шарль Азнавур поцеловал ей руку — знак признания, о котором в те годы мечтала любая артистка.
Но судьба уже готовила новый поворот.
Развод и изгнание из профессии
Карьера шла вверх, а семья — вниз. Самсонов ревновал жену ко всем: к партнёрам, операторам, зрителям.
Скандалы, молчание, усталость — и в итоге развод. После этого режиссёры будто перестали видеть в ней актрису. Слухи ходили разные, но многие считали, что Самсонов лично «закрыл» Володиной дорогу в кино.
«Он вычеркнул меня из своей жизни. Даже дочери не помог — сказал: у меня больше нет отца», — вспоминала она.
Так человек, чьё лицо украшало журналы, внезапно оказался без ролей.
Второй брак — афера, страх и боль
Второй муж, по имени Олег, казался спасением. Но за внешним блеском скрывался мошенник.
Он проворачивал сделки с драгоценностями, и когда его арестовали, Володина оказалась в центре криминальной истории.
Телефонные угрозы, слежка, страх выходить из дома — всё это стало реальностью. От нервного истощения актриса попала в больницу. Именно там с ней случилось чудо.
Год счастья, который стоил целой жизни
В больнице она познакомилась с врачом Михаилом Крутиковым. Тихий, внимательный человек, он стал для неё опорой. Они поженились, и этот год актриса называла самым счастливым.
Когда-то на гастролях цыганка предсказала ей: «Ты будешь счастлива один год». Так и случилось. Михаил умер от инфаркта через 12 месяцев после свадьбы.
После этого Володина больше не искала любви.
Париж: не эмиграция, а спасение
В 1994 году актриса уехала во Францию к дочери. Маша уже жила в Париже, работала актрисой и певицей. Для Маргариты это была не эмиграция — бегство.
Без документов, без языка, она устроилась посудомойкой в кафе. Снимала скромную студию в пригороде, помогала с внучкой и старалась не вспоминать прошлое.
«Я больше не актриса. Просто женщина, у которой была жизнь», — сказала она в одном из редких интервью.
Теперь она живёт тихо, получает социальную помощь, ходит в православную церковь и редко говорит о России.
Женщина, которую не смогли сломать
История Маргариты Володиной — не о падении, а о выживании. Её могли предать мужчины, забыть коллеги, заменить новые лица на афишах. Но её невозможно стереть из памяти зрителей, которые помнят её взгляд в «Оптимистической трагедии» — твёрдый, но живой.
Она — та, кто видела аплодисменты Канн и слышала звон тарелок в парижском кафе.
И, пожалуй, именно в этом — величие.
Не в наградах и ролях, а в том, что она осталась собой — гордой, честной, настоящей.