Я помню день, когда сломался мир,
Рассыпался на тысячи осколков.
Ты говорил, что больше нету сил,
И выбрал путь, где пусто и так колко.
Ты не сумел пройти сквозь бурю ту,
Что нам судьба на плечи положила.
Я в тишине храню твою мечту,
И всё, что я тебе тогда простила.
Но вечерами, зажигая свет,
Когда стирает суета все краски,
Я слышу самый главный свой ответ
В глазах, что верят в добренькие сказки.
А дочка снова смотрит на порог
И шепчет: «Мама, папа скоро будет?»
Её наивный, искренний мирок
Тебя наивно ждет совсем не судит.
Она рисует солнце и семью,
Где за руки мы держимся все трое.
И я молчу, и слёзы не таю,
И верю в это чудо поневоле.
Мне говорят: «Забудь и отпусти,
Он слаб, он выбрал лёгкую дорогу».
Но как же мне ребёнку донести,
Что папа не придёт унять тревогу?
Как объяснить, что взрослые порой
Боятся боли и бегут от света?
Она ведь ждёт, что ты её герой,
И не нужны ей горькие ответы.
Её ладошки в ледяной моей руке —
Два тёплых огонька в холодной стуже.
И пусть ты где-то очень вдалеке,
Ты ей, как воздух, до сих пор так нужен...
Она рисует солнце и семью...
И я почти... сама в рисунок верю...
Но я хочу чтоб ты вернулся сам.
Конечно я открою тебе двери.