Валерий Подмаско
Акарнанцы
В самой западной части Средней Греции в зоне северо-западных диалектов существовала область Акарнания, население которой составляло особый этнос, известный как акарнанцы. Акарнания находилась на побережье Ионического моря напротив островов Кефалония и Левкада. На севере Акарнания граничила с Эпиром, на востоке – с Этолией. Это была стратегически важная, хотя и периферийная область Древней Греции. Как и соседи-этолийцы, акарнанцы долго сохраняли исключительно родоплеменную организацию. Природа и экономика Акарнании во многом повторяли природу и экономику соседней Этолии. Они, как и этолийцы, слыли пастухами и пиратами, и, как этолийцы и эпироты (жители соседнего Эпира), считались в Афинах, Фивах, в Спарте и Коринфе полуварварами и дикарями.
Акарнанцы достаточно рано создали ряд городов-крепостей, которые обеспечивали безопасность наиболее плодородных горных долин и морского побережья. Крупнейшими из них был Страт. За ним, видимо, с большим отрывом следовали Тирей, Медион, Лимнея, Палер, Коронт, Фития, и т.д. Портовых городов в Акарнании было немного – Ализия и Эниады. Портовый Астак был колонией ионийской Кефалонии. Позднее все города Акарнании объединились в Акарнанский союз (гр. Κοινὸν τῶν Ἀκαρνάνων).
Вокруг Амбракийского залива возникло несколько колоний дорийского Коринфа (Анакторий, Амбракия, Солий и Левкады). Анакторий и Солий находились на побережье, Левкада – на одноименном острове, и только Амбракия находилась в глубине материка – в центре одноименной области (Амбракия). Между коринфскими колониями (амбракийцами) и акарнанцами практически сразу возникло агрессивное противостояние, т.к. коринфяне изгнали с побережья коренное местное население и лишили Акарнанию удобных гаваней. Ко всему прочему, коринфское влияние распространялось и на портовые города Акарнании, что существенно осложняло экономическое и военное положение Акарнании. В итоге, Акарнанский союз пошел на сближение с Афинами, которые помогли ему расшириться за счет и коринфских колоний, и их акарнанских союзников. Другим извечным противником акарнанцев были их соседи этолийцы. Даже Акарнанский союз по всей видимости возник как реакция на экспансию этолийцев.
Акарнанский союз, как и соседний Этолийский союз, был федеративным государством с единым гражданством и представительными органами союзной власти. Но Акарнанский союз возник раньше и был оформлен как федеративное государство уже в V веке до н.э., в то время как Этолийский союз стал значимой политической силой позже, в IV веке до н.э., а своего расцвета достиг только в III веке до н.э. Таким образом, Акарнанский союз был вторым после Беотийского союза федеративным государством Древней Греции. Были у него и свои особенности. Например, в отличие от других союзов, у Акарнании не было одной постоянной столицы. Союзные собрания проводились по очереди в разных городах, что подчеркивало равноправие его членов. Важнейшими политическими центрами были Стратос, Эниады и Тирей. Верховный суд находился в северной части Акарнании – в Ольпах (Аргос Амфилохийский). Там же производилась чеканка монет Союза.
Что интересно: по факту, отрезанная от моря Акарнания выбрала в качестве символом своей идентичности прибрежные религиозные центры. Так, роль общеакарнанского религиозного центра играло святилище Аполлона Актийского, находившееся на южном побережье Акарнании на мысе Акций (современный Акций) у входа в Амбракийский залив. Здесь проводились Актийские игры. Сначала они были местными, но после победы Октавиана Августа при Актии (31 год до н.э.) были превращены в панэллинские. Рядом с мысом Актий находился еще один общесоюзный религиозный центр – святилище Аполлона (еще одно) в Анактории, культ которого был тесно связан с культом Аполлона Актийского.
Кроме этого, святилище было местом проведения общесоюзных народных собраний и принятия важных политических решений Акарнанского союза. Помимо Аполлона Актийского, в Акарнании были и другие региональные религиозные центры: святилище Зевса Немейского (или Стратия) в городе Страт, первой столице Акарнанского союза, а также близ мыса Акций. Большое значение имело общесоюзное святилище Зевса в Страте – первой столице Акарнанского союза. Здесь, видимо, и проходили заседания Совета и проводились народные собрания Союза. Общесоюзное значение имело и святилище Аполлона в Тиреи – еще одной столице Акарнанского союза.
Экономика Акарнании была типичной для горных областей Древней Греции: зерноводство на равнинах, скотоводство в горах, неразвитое товарное производство, за исключением изготовления шерстяных тканей и изделий из кожи. В прибрежных районах, естественно, было развито рыболовство. Там же находились соляные промыслы, которые производили главный экспортный товар Акарнании – соль. Как и многие горные области Греции, Акарнания поставляла наемников в армии иностранных государств, включая Спарту и богатые колонии Сицилии. Акарнанские пелтасты (легкая пехота) высоко ценились за свою выносливость и навыки ведения боя в гористой местности. Одним словом, Акарнания не была богатой, но стабильно обеспечивала себя всем необходимым, что позволяло Акарнанскому союзу сохранять политическую независимость и играть значительную роль в региональной политике.
Эпироты
Крупнейшей областью зоны северо-западных диалектов был Эпир – северо-западная часть Древней Греции, граничащая на севере с Иллирией с ее негреческим индоевропейским населением (предками современных албанцев), на северо-востоке – с Македонией, на востоке – с эолийской Фессалией, от которой его отделял хребет Пинд, а на юге – с Долопией, Этолией и Акарнанией. На западе Эпир омывали воды Ионийского моря. Недалеко от побережья Эпира лежит остров Керкира (Корфу). Эпир, помимо иллирийских племен, населяли три основных греческих племени – (1) молоссы, самое могущественное племя, жившее в центре Эпира вокруг святилища Зевса в Додоне; (2) хаоны, жившие на севере, и (3) феспроты, которым принадлежал юг Эпира. Так же, как этолийцы и акарнанцы, эпироты сохраняли консервативный родоплеменной уклад, поэтому жители Восточной Греции причисляли их вместе с этолийцами, акарнанцами и долопами к полуварварам.
Природа Эпира была такой же суровой, как и природа Этолии, Акарнании и Долопии. Эпир был горным, труднодоступным регионом, население которого занималось, в основном, скотоводством. Плодородные долины в Эпире есть, но они небольшие и не могут прокормить значительное население. Береговая линия изрезана, и в прошлом там не было удобных гаваней, какие тогда были на берегах Эгейского моря. Соответственно, Эпир был бедной областью Древней Греции. Население жило, в основном, за счет натурального хозяйства. Товарные ремесла и торговля не были развиты.
Процесс политического объединения Эпира под эгидой молосских царей из династии Эакидов (считавших себя потомками Ахиллеса) начался только в классический период – в V-IV веках до н.э. Единое эпирское царство во главе с молосским царем возникло около 350-330 годов до н.э. Несмотря на монархическую сущность, эпирское государство получило название «Союз эпиротов» (гр. «Κοινὸν τῶν Ἠπειρωτῶν»). Столицей царства были города Додона и Амвракия. Большую роль в развитии царства сыграл союз с Македонией. Македонский царь Филипп II даже женился на Олимпиаде, дочери царя Эпира, которая и родила Александра Великого. Так что Александр наполовину был молоссом, т.е. эпиротом, а наполовину – македонцем. Пика своего могущества Эпирское царство достигло в 319-272 годах до н.э. при царе Эпира и Македонии Пирре (вспомните «Пиррову победу»), который приходился двоюродным братом Александру Великому. В 231 году до н.э. после смерти последней представительницы династии Пирридов – царицы Деидамии – царская династия пресеклась, и был создан Эпирский союз – федеративное государство, существовавшее в Эпире до 167 года до н.э.
В Эпире находилось древнейшее, еще пеласгийское, Додонское святилище и оракул Зевса Найоса (Владыки). Это святилище было почитаемо во всей Греции еще с микенских времен. Считалось, что Додонский оракул вообще был древнейшим во всей Греции. О его древности говорил сам способ общения Зевса с людьми. Он сообщал свои божественные откровения шелестом ветвей священного дуба, журчанием воды священного источника, криками и пением птиц, гулом медных сосудов, стоящих на треножниках вокруг священного дуба. Жрицы-прорицательницы – сивиллы – истолковывали услышанное и сообщали их паломникам, которые пребывали в святилище, чтобы узнать волю Зевса. Самое раннее упоминание о Додоне встречается у Гомера. В «Илиаде» Ахилл молится «Великому Зевсу, владыке Додоны, пеласгийцу (!), живущему вдали, взирающему на зимнюю Додону» (16.233-16.235.). В «Одиссее» Додонский оракул упоминается в рассказе самого Одиссея о своем якобы визите в Додону, «…где пророчит пеласгийский Зевс с дуба высокого вещего…» (327-330).
Додонское святилище было широко известно и проводившимся в нем праздником в честь богини Неи, который включал в себя спортивные состязания и театральные представления. Поэтому рядом со святилищем очень рано был построен стадион и большой театр. Тут же были построены Булевтерий (здание, в котором заседал Совета города Додоны) и Пританей города (здание, в котором происходили торжественные обеды и заседания пританов – магистратов города). После падения монархии в Эпире и создания «настоящего» Эпирского союза Додона была превращена в его столицу, и в Булевтерии начали проводить заседания Совета Союза.
Паломники и посольства стекались в Додону со всего греческого мира, от Сицилии до Малой Азии. Найдены многочисленные дары и обращения из Спарты, Афин, Коринфа, что подтверждает общегреческий статус святилища. Одно время Додонское святилище даже конкурировало с Дельфами. Однако, начиная с VI века до н.э., Дельфы, расположенные в самом центре Древней Греции, постепенно оттеснили Додону на второй план, и она превратилась в региональный религиозный центр, хотя и авторитетный.
О региональном статусе Додонского святилища свидетельствовало то, что оно принадлежало не общегреческой амфиктионии, а целиком находилось в руках одного, пусть и самого влиятельного, эпиротского племени молоссов. Сначала святилищем управляли местные жрецы, но с возвышением династии Эакидов (с V века до н.э.) молосские цари установили над ним свой контроль. Святилище давало молосским царям огромные доходы, которые были конечно же меньше, чем доходы от Дельфийского, Олимпийского и даже Делосского святилищ, но и этого хватило малосским царям для объединения всего Эпира.
Хотя Додона без сомнения была главным религиозным центром не только Эпира, но и всего греческого Северо-Запада, в Эпирском союзе существовали и другие значимые святилища. Многие из них были тесно связаны с конкретными племенами эпиротов, но со временем приобретали общеэпирское значение. Одним из наиболее известных и неповторимых религиозных центров Эпира был Некромантейон в Эфире – единственный в Древней Греции Оракул мертвых. Некромантейон был святилищем подземных богов Аида и Персефоны, а также Гермеса Психопомпа (проводника душ умерших). Кроме того, были достаточно широко известны святилище Аполлона в Гитане и святилище Артемиды в Амбракии.
Экономика Эпира была типичной для горных периферийных регионов Греции, но с несколькими уникальными особенностями, которые определялись его географией, политической структурой и международными связями. Как и их соседи-акарнанцы, эпироты были известны как великолепные воины. Служба в иностранных армиях (особенно в Сицилии и Южной Италии) была важным источником дохода для многих эпиротских семей. Однако в целом экономика Эпира была аграрно-скотоводческой, но с сильной зависимостью от внешней торговли. Она не была столь развитой, как экономика торгово-ремесленных полисов, таких как Коринф или Афины, но её ресурсы (скот, лес, стратегическое положение) позволяли местной знати и царской династии накапливать значительные богатства и вести активную внешнюю политику. В горах Эпира были месторождения меди и, возможно, железа, которые служили сырьевой базой для местной металлургии и металлообработки. Период наибольшего экономического расцвета пришёлся на правление царя Пирра, когда военная добыча и международные связи дали мощный импульс развитию региона. Однако после римского завоевания в 167 г. до н.э. эта модель экономики пришла в упадок, т.к. Эпир потерял суверенитет и уже не мог промышлять войнами.
Малийцы
Одним из малых этносов зоны северо-западных диалектов были малийцы. Они жили в небольшой области «Малида» (или «Малейя»), которая занимала узкую прибрежную равнину на северном побережье Малийского залива (совр. залив Ламиакос) к югу от Фессалии и к северу от Дориды. Через территорию Малиды и далее через соседнюю Локриду Эпикнемидскую проходило знаменитое Фермопильское ущелье (Фермопильский проход) – главный сухопутный путь из Северной Греции (Фессалии) в Среднюю Грецию (Беотию, Аттику). Это делало Малиду порталом в Центральную Грецию, но видимо не давало существенных экономических преференций. О Фермопильском проходе знают все, кто читал или смотрел фильмы о тех сотнях спартанцев, остановивших (пусть ненадолго) огромное Персидское войско, двигавшееся в Грецию с севера.
В Малиде не было крупных и развитых полисов. Для них в Малиде и не было места. Область представляла собой узкую полосу земли между морем и горами, которые не оставляли места для формирования развитого полиса с достаточной сельскохозяйственной территорией (хорой). Малийцы жили в нескольких небольших городах-крепостях (птолеях), самыми значительными из которых были Трахин – самый известный город Малиды, Ламия – крупнейший город Малиды, расположенный в ее наиболее плодородной части, Антикира и Ихны. У малийцев даже был свой «этнический» Союз, правда, он был не союзом полисов, а союзом малийских племен, среди которых было три крупнейших: паралайи (прибрежные), иероны (горные) и парасперхеи (живущие вдоль реки Сперхея). Союз имел свое Народное собрание (Экклесию) и совет (Буле). Союз даже чеканил свою монету «ΜΑΛΙΕΩΝ» – «маленейон» («(монета) малийцев»). Малийский союз при всей его маломощности имел общегреческое признание, о чем свидетельствует его участие в Дельфийской амфиктионии.
В историю Древней Греции и в мировую историю малийцы вошли как предатели, которые в 480 году до н.э. во время Фермопильского сражения греков с персами указали персам обходной путь (горную тропу Анопея) в тыл спартанского царя Леонида и его воинов, что и позволило персам уничтожить греков и, в первую очередь, еще оставшихся в живых спартанцев. Тем не менее, это предательство малийцев не сделало их изгоями Греческого мира, и их приняли даже в Дельфийскую амфиктионию. Кстати, в Фермопильском проходе непосредственно на месте знаменитой битвы 480 г. до н.э. между греками во главе со спартанским царем Леонидом и персами находилось святилище царя Леонида и павших спартанских и греческих воинов. В Фермопилах преградили дорогу персам не только и не столько 300 спартанцев. Историки считают, что в битве участвовало от 5 до 7 тысяч греческих воинов. И это святилище, расположенное на земле предателей-малийцев, было местом паломничества и почитания для всей Эллады.
Близ Фермопил находилось древнее святилище Деметры (сестры и супруги Зевса) Амфиктиониды в Антеле (в Фермопилах), которое имело тесные связи со святилищем Аполлона в Дельфах. Я уже говорил, что Дельфами управляла Дельфийская амфиктиония. На самом деле, эта амфиктиония была Дельфийско-Фермопильской, и управляла она не только святилищем Аполлона в Дельфах, но и святилищем Деметры в Антеле. Собрании амфиктионии проводились дважды в год – весной в храме Деметры, а осенью в храме Аполлона. Со временем значение Дельфийского святилища непрерывно возрастало, умаляя значение Фермопильского святилища. Сегодня мало кто вообще слышал про святилище Деметры в Антеле. Однако благодаря ему малийцы вошли в состав наиболее авторитетной амфиктионии Древней Греции в качестве полноправных членов. К тому же, святилище Деметры Амфиктиониды в Антеле имело официальный статус общегреческого и приносило неплохой доход. Членство в Дельфийской амфиктионии давало им, несмотря на малый размер их страны, значительный политический вес и право голоса в общегреческих делах, включая объявление «священных войн». Святилище Деметры Амфиктиониды в Антеле превратило небольшую Малиду в одну из столиц мощнейшего религиозно-политического союза Эллады – Дельфийской амфиктионии. И в крохотной Антеле, как и в великолепных Дельфах, вершилась высшая политика всего Греческого мира, затрагивающая судьбы абсолютно всех греческих государств, где бы они не находились. Все это позволяло малийцам сохранять свою независимость, несмотря на постоянное давление со стороны таких гигантов, как Фессалия, Беотия и Спарта.
Помимо святилища Деметры Амфиктиониды в Антеле, в Малиде были и другие известные святилища, например, святилище и оракул Геракла в Трахине, в которой, согласно мифам, Геракл провел последние годы своей жизни. Кстати, Трахин был известен тем, что в V веке до н.э. ее жители, страдая от нападений соседних племен, пригласили к себе спартанцев. Они пришли и, видимо, помогли трахинцам, но не ушли и основали рядом Гераклею Трахинскую как оплот своего влияния в регионе. Не забывайте, что у спартанцев, как и у всех дорийцев, было особенно трогательное отношение к Гераклу.
Известно, что в Малиде существовало святилище и культ речного бога Сперхея (Сперхея – это крупнейшая река Малиды). Этот культ был центральным для самоидентификации малийцев, чья жизнь и экономика зависели от этой реки. Жители приносили ему жертвы и, по обычаю, посвящали ему волосы мальчиков перед вступлением во взрослую жизнь. Судя по всему, в Ламии на Акрополе существовало святилище Афины. В Ихнах существовало святилище и оракул Фемиды – богини правосудия, закона (!) и, между прочим, пророчества. В Антикире (не путать с Антикирой Фокейской) существовало святилище Аполлона и (или) Асклепия – широко известный во всей Древней Греции медицинский и лечебный центр, соперничавший с более знаменитыми святилищами Асклепия.
Что касается экономики Малиды, то она была довольно скромной, но имела несколько важных статей дохода, связанных с её расположением. Во-первых, это выгодное положение торговых путей на суше и на море (Фермопильский проход и Малийский залив), контроль над которыми являлся главным источником доходов области. Во-вторых, это наличие святилища Деметры Амфиктиониды в Антеле, которое приносило высокий и устойчивый доход. В-третьих, это горные леса Малиды. Ее корабельный и строевой лес сплавляли по горным рекам и продавали в морских портах Малиды. Другой устойчивый источник доходов малийской экономики – это наемничество: малийцы с VIII века до н.э. нанимались на военную службу в крупных полисах Древней Греции. Предпоследнее место в ряду доходных статей малийской экономики занимало скотоводство, процветавшее на горных пастбищах, а последнее место занимало земледелие, для которого в Малиде было не так много плодородной земли.
Другие древнегреческие этносы
В зоне северо-западных диалектов в Северной и Средней Греции существовали и другие менее известные этносы – локры, энианийцы и пр. Они жили, если не сказать выживали, затерявшись между могущественными соседями, как правило, вдалеке от торговых путей, в горах, пастбища на склонах которых обеспечивали только скудное пропитание. Если область выходила к морскому побережье, то это побережье было заболочено и (или) не имело удобных бухт. Одним словом, эти этносы ютились в «чуланах» Северной и Средней Греции, забытые богами и людьми. Обособленность этих этносов способствовала их экономической и культурной изоляции и сохранению в неизменном или почти неизменном виде родоплеменного уклада и архаичных общественных институтов.
Локры населяли сразу три области Центральной Греции – Локриду Озольскую (северный берег Коринфского залива), Локриду Эпикнемидскую (южный берег Малийского залива) и Локриду Опунтскую (южный берег Эвбейского залива). Несмотря на общее происхождение и название, это были три во многом отличных субэтноса. Области, которые населяли локры, сильно отличались друг от друга по природным условиям. Самой крупной была Озольская Локрида, самой маленькой – Локрида Эпикнемидская, хотя Озольская Локрида немногим была ее больше.
Особенно выделялись озольские локры, которые жили на юге Центральной Греции, в отрыве от эпикнемидских и опунтских локров, которые жили на севере Центральной Эллады – прямо напротив Эвбеи. Озольская Локрида занимала часть побережья Коринфского залива, между Этолией и Фокидой. Севернее Озольской Локриды находилась Дорида. Определение «Озольская» (гр. «Ὀζόλη») происходит от греческого глагола «ὄζω» («озо») – «пахнуть». Античные авторы, например Страбон, объясняли это название неприятным запахом сероводорода, который исходил от болот на побережье Коринфского залива. Дело в том, что побережье Озольской Локриды было заболоченным. Ко всему прочему, там не было хороших гаваней, за исключением гавани городов Навпакт и Эанфия.Сама область была горной со всеми вытекающими отсюда последствиями.
В целом, озольские локры, жившие по преимуществу в горах, по своей культуре тяготели к своим западным соседям – этолийцам. Озольская Локрида была самой неразвитой и самой консервативной из трех Локрид. Там было мало настоящих городов. Преобладали горные крепости и укрепленные поселки. Жизнь на побережье с его небогатыми ресурсами поощряла занятия пиратством и набеги на соседей. Поэтому, как и этолийцы, озольские локры слыли пиратами и полуварварами. Тем не менее, в Озольской Локриде были и сравнительно развитые полисы, самым крупным и могущественным из которых была Амфисса, расположенная рядом с западной границей Фокеи. Ключевым портовым городом был Навпакт, расположенный рядом с восточной границей Этолии. Из-за своего стратегического положения город часто становился яблоком раздора. В V веке до н.э. афиняне, изгнав оттуда локрийцев, поселили там своих союзников – беглых мессенцев, превратив его в свою главную военно-морскую базу в Западной Греции.
Общелокрийских и тем более общегреческих святилищ и оракулов в Озольской Локриде не было, существовали лишь локальные святилища и культы. Сохранились сведения о святилище Афины в Навпакте. Афина было покровительницей этого города, который был главным портом Озольской Локриды, а позже и Этолийского союза. В Амфиссе – одном из сильнейших городов области, существовало святилище, чья популярность выходила за пределы города, но мы не знаем, кому точно оно было посвящено. Скорее всего, это было святилище Афины или Аполлона.
Опунтская Локрида считалась родиной всех локрийцев. Она находилась на северо-востоке от Озольской Локриды, за Фокидой, и граничила на юге и юго-востоке с Беотией, а с севера ее омывали воды Эвбейского залива. Опунтская Локрида сильно контрастировала с Локридой Озольской. Эта область была более пригодна для земледелия, чем гористая Озольская Локрида. Это создавало условия для развития полисной системы, что в свою очередь усиливало влияние соседних развитых областей. Так, Опунтская Локрида находилась под сильным эолийским, а затем и ионийским (афинским) влиянием, что положительно повлияло на ее развитие. Главный город Опунтской Локриды – Опунт – был полисом с развитыми политическими институтами. Побережье Эвбейского залива позволяло опунтским локрам жить морем. Их самым значительным и знаменитым достижением была колониальная экспансия. Именно опунтские локры около 680-670 года до н.э. основали одну из самых известных и могущественных греческих колоний Южной Италии – Локры Эпизефирские («Локры у мыса Зефирия»).
Большая цивилизованность Опунтской Локриды проявлялась в ее более известных святилищах. Так, главным героическим и патриотическим культом всей Опунтской Локриды, символом идентичности опунтских локров было святилище (героон) Аякса Младшего (предводитель локрийцев под Троей) в Опунте. В Галах – втором по размеру и значимости полисе области, существовало святилище Зевса, известное нам по античным надписям. Но самое интересное в том, что опунтские локры были одним из 12 народов, объединившихся в Дельфийскую амфиктионию.
Эпикнемидская Локрида находилась восточнее Малиды. Это была прибрежная горная область у подножия горы Кнемид (отсюда и название), которая на юге и на востоке граничила с Фокидой, отделявшей ее от Локриды Опунтской. Через Эпикнемидскую Локриду шел восточный участок Фермопильского прохода (проход вообще-то был очень длинным). Из-за Фермопил область постоянно находилась под давлением могущественных соседей, которые боролись за контроль над этими воротами в Среднюю Грецию. В целом, Эпикнемидская Локрида занимала промежуточное положение между «дикой» Озольской Локридой и цивилизованной и вполне себе эллинской Опунтская Локридой. Она была самой небольшой из трёх Локрид, но второй по влиятельности после Опунтской Локриды.
В Эпикнемидской Локриде, как и во всякой горной области, было развито скотоводство. Земледелием занимались лишь в небольших горных и прибрежных долинах. Мимо Эпикнемидской Локриды проходили важные морские торговые пути, но сама область не имела хороших гаваней и не могла полноценно подключиться к морской торговле. Ее экономка сильно зависела от Беотии, которая была основным рынком сбыта и источником производимых в ней товаров. В отличие от Опунтской Локриды, у эпикнемидских локров не было своего крупного политического центра. Они жили в небольших поселениях (например, Алопа и Нивея) и, вероятно, были объединены в слабый племенной союз. Таким образом, Эпикнемидская Локрида не была самостоятельным игроком во внутригреческой политике. Она была экономическим придатком Беотии и постоянным камнем преткновения в отношениях Беотии с Фокидой.
В Эпикнемидской Локриде тоже не было ярких и широко известных религиозных центров. Например, во Фронии – этом самом важном и самом крупном городе, если не сказать «населенном пункте», находилось святилище, вроде бы посвященное Аполлону. Большой популярностью у эпикнемидских локров пользовалось известное нам святилище Деметры Амфиктиониды в Антеле (в Фермопилах). В этом проявлялось не только религиозное чувство эпикнемидских локров, но и политическая причастность к культу Деметры Амфиктиониды и Аполлона Дельфийского: эпикнемидские локры, как и локры опунтские, были полноправным членом Дельфийской амфиктионии.
Мы с вами знаем, что эпикнемидские локры соседствовали со святилищем Деметры Амфиктиониды в Антеле, а оно было вторым после Дельфийского святилищем, которое опекала Дельфийская амфиктиония. Так вот, некоторые античные источники упоминают эпикнемидских локров чуть ли не «хранителями» святилища Деметры Амфиктиониды наряду с малийцами.
Если говорить в целом обо всех трех локридах, то судьба этих областей и их населения решалась не в их собственных городах, а в столицах могущественных соседей, для которых они являлись то буфером, то добычей. Вклад локров в классическую греческую культуру был весьма незначительным. Несмотря на близкое родство, локры разных областей в ходе культурного развития Древней Греции приобрели зримые отличия друг от друга. Опунтские локры по своей культуре, а также социальной и политической организации были ближе к беотам, озольские локры – к этолийцам, а эпикнемидские локры – к малийцам. То есть мы с вами вправе говорить о трех родственных, но все же самостоятельных древнегреческих этносах.
Были в Северной и Средней Греции и другие малые этносы, говорившие на диалектах северо-западной диалектной группы. Они оставили такой неясный след в истории Древней Греции, что и сказать о них нечего или почти нечего. История сохранила лишь их имена: аграйи (южный Эпир – западная Этолия), амфилохи (побережье Амбракийского залива между Эпиром и Акарнанией), гирианцы (где-то в горах Эпира) и т.д. Эти «призраки» древнегреческой истории являются свидетельством чрезвычайной пестроты этнической карты Древней Греции. Большая часть этим малых этносов исчезла в ходе процессов укрупнения и формирования классических полисов и их союзов.