Краткое содержание предыдущей серии:
Каждое столетие в предгорьях Северных Пределов пробуждается от сна древнее чудовище, именуемое Лофруд, дабы выбрать себе невесту среди людей и продолжить свой род. Но в этот раз тысячелетний ход истории свернул со своего накатанного пути.
4. Пещера гномов
Вход в пещеру загорожен массивным валуном в три человеческих роста, щели искусно замаскированы мхом, опавшей листвой и дёрном, напротив раскидал свои ветви вековой кряжистый дуб. Поэтому, не зная наверняка про скрытую тайну, смело пройдёшь мимо, глазу зацепиться не за что. Но Ведьма знала точно, хотя была здесь впервые.
Короткая фраза, лёгкое движение мизинца, и валун нехотя отъехал немного влево, открыв треугольный проход, как раз чтоб удобно одному человеку войти, не сгибаясь. Пространство не маленькое и не большое – чёртова дюжина шагов в длину и ширину. Потолок сводчатый, уходящий ввысь. Холодный камень охотно задвинулся на место, но темно в пещере не стало. Сверху там и тут свисают сталактиты, от которых струится неяркое мерцание, мягко переливаясь то серебристым, то золотым, а то от пурпурного до янтарного, светом. Стены тёмного гранита, тщательно полированы и украшены весомыми – с детский кулачок – золотыми самородками, перемежаемыми кровавыми лалами и сапфирами всех оттенков, кроме красного, ведь, как известно, сапфиры такого цвета не бывают.
Точно по центру залы на высоком малахитовом постаменте покоится гроб чистейшего горного хрусталя. Грустные разноцветные лучики, преломляемые гранями драгоценных камней медленно тают, как снежинки, проникая сквозь толщу его. А внутри на охапках разноцветных лепестков роз и тюльпанов покоится тело девушки красоты необычайной. Белое подвенечное платье расшито бриллиантами, нежная кожа бледна, ладони с тонкими пальцами сложены под грудью, веки смежены, кажется, девушка спит. Но не услышите вы от неё ни вздоха, ни стука сердца, нет в нежном прекрасном теле ни капли жизни, хотя сама плоть нетленна.
- Ну что ж, неплохо, неплохо! – негромкий, но сильный и не лишённый приятности голос эхом отразился от полированных стен. – Умнички, гномики, всё правильно сделали. А теперь пора за работу.
Гномы действительно простаками не были – грани малахитового постамента испещрены волшебными рунами, защищающими от тёмных сил. Но подобный ход Ведьма предвидела. Достав из висевшего на поясе кошеля пудреницу, открыла овальную крышку, и, прошептав заклинание, слегка подула. Сильные руны при попадании на них невесомых хлопьев корёжились, сопротивлялись, но в итоге растаяли, оставив в паре мест лишь невнятные оспинки. Путь злу был расчищен.
Властным движением руки Ведьма заставила тяжеленную крышку гроба плавно взмыть в воздух и отлетев, мягко прислониться к стене в дальнем углу залы. Воздух наполнился ароматами цветов, гномы своё дело знали на отлично. Второй раз прошептала злодейка заклятье и подула в пудреницу, и платье девы истлело бесследно, обнажив девственную и юную наготу её. Только бриллианты остались на месте, капельками слёз застыв на шее, груди и бёдрах.
В третий раз произнесла Ведьма заклинание, снова подула в свою коробочку, и волшебные пылинки коснулись век девушки. Глаза открылись и расширились от ужаса. Бедняжка отныне могла видеть, слышать, чувствовать, но не в силах пошевелиться. Всё было готово к главному.
5. Триумф Ведьмы
Долго и упорно шла Ведьма к своему триумфу. Покинув тёмное узилище своё, переполненная ненависти к людям, первым делом озаботилась крышей над головой для себя и пропитанием для сына. Ну а потом занялась местью.
В качестве разминки погубила своё приданое: напустила жука-короеда на леса, саранчу на заливные луга, мор язвенный на скот. Неведомой хворью, от которой люди задыхались, маялись в жарком бреду и скоро умирали в муках, поразила семью дядюшки. Секрет заразы обнаружила случайно в той самой пещере с летучими мышами. Испуганные йомены, подгоняемые монахами-экзорцистами, сожгли замок несчастного барона, лишь косвенно виновного в своих несчастиях.
Постепенно освоила контроль над природными силами: по весне баловалась заморозками при цветении персиков или засухой в пору всхода яровой пшеницы, летом – проливным дождём в горячий период жатвы. Особенно радовали колдунью внезапные короткие грозы с мощным градом, превращавшие налитые сады и виноградники в тоскливое месиво. Сынок, в котором она души не чаяла, постепенно подрастал, тренируя свои клыки и когти на терзании всякой мелкой живности. Ему-то и отводилась главная роль в последующих злодеяниях.
Мелкие пакости приносили немалое удовольствие мерзавке, но истинное удовлетворение искала в большем. Не давало ей покоя то непереносимое состояние бессилия, ужаса и боли, пережитое в жутком плену у своего насильного ненавистного супруга. И очень хотелось, чтобы кто-то из людей испытал подобное. Сказано – сделано, в целеполагании злодейке конкурентов не было.
Выбрать в жертву юную, прекрасную, умную девственницу благородных кровей, заточить несчастную в пещеру, использовав наивных гномов втёмную, колдовством заставить всё понимать, ощущать, чувствовать, но не обладать возможностью сопротивляться или умереть. И подарить новую Невесту тьмы на совершеннолетие своему горячо любимому сыну, существу в высшей степени мерзкому и похотливому.
6. Хэльвард
- Приди, о возлюбленный сын мой Хэльвард, приди и возьми в дар то, что положено тебе судьбою! – властный голос колдуньи проник сквозь горную породу и был услышан тут же. Как известно, илтисы имеют сверхспособность превращаться в тончайших червей или ящерок, мгновенно путешествуя по мельчайшим кавернам и трещинам, коими пронизан даже прочнейший гранит. Именно так проникают твари в подвалы и подполья, где и ждут своих жертв. И в скором времени в углу волшебной каморы материализовалось гнусное создание, набравшее к тому времени свою полную силу. Нежно обняв сына, счастливая мать бросила последний взгляд на дело своих рук и интеллекта, вышла наружу, задвинув огромный валун за собой.
Да, мой добрый читатель, вынужден констатировать — задумка коварной Ведьмы удалась в полной мере. Бедная девушка вступила на тот же самый скорбный путь, что и её предшественница, описание которого я опущу, беспокоясь за душевное благополучие и твоё, и своё.
Но что-то пошло не так... .
Хэльвард повёл себя не как обычный илтис, а весьма странно. Вместо немедленного утоления своей звериной похоти, чудовище принялось изучать жертву. Горящие угли глаз подолгу разглядывали добычу, острые когти тихонько касались нежной кожи, фиолетовый, раздвоенный на конце, длинный язык блуждал по поверхности недвижного тела, проникая во все тайные закоулки. Илтис – тварь холоднокровная, и тело девушки, давно утерявшее человеческое тепло, прохлады прикосновений не чувствовало. Мощные когти настолько нежны, что не причиняли вреда коже, прикосновения их были подобны касанию птичьего пёрышка. Жёлтые саблевидные клыки лишь слегка покусывали мочки ушей, а дыхание обдавало лёгким ветерком, ощущением, давно забытым от долгого нахождения внутри скалы.
Илтис обычно спал днём, устроившись в ногах хрустального гроба. Уходил сквозь стены всегда ночью, которую чувствовал безошибочно, возвращался, вновь неторопливо и настойчиво изучал тело своей наложницы. А пленница начала постепенно привыкать к этому уродливому, но сильному телу, к серо-белёсой коже, покрытой редкими волосками и бородавками, к запаху ночи, свободы и дикости, не лишённому некой загадочности и привлекательности.
Однажды девушка поймала себя на мысли, что ждёт возвращения чудовища, думает, не случилось ли чего-нибудь с ним, скучает о его прикосновениях. И вот только, нутром своим звериным, почувствовав изменения в душе пленницы, Хэльвард медленно, нежно и глубоко вошёл в лоно, задвигался там и испустил семя своё, хоть и бесплодное, но обильное. С тех пор пленником был уже он, надёжно привязанный к той, кто был назначен ему в жертву. А жертва стала ждать повторения соития снова и снова.
Законы жанра требуют от сказителя изменения героя в процессе повествования, но тут ничего придумывать мне не понадобилось – илтис Хэльвард с тех пор действительно изменился. Совершенно перестал нападать на скот, людей сторонился. Пищей его, плотоядного зверя, стали дикие кабаны, волки, росомахи, а то и медведи-шатуны. Сунулась как-то в окрестности парочка молодых, неопытных, но прожорливых волкодлака, но от них только пучки шерсти как-то случайно обнаружили охотники. Жители скоро заметили, что тише, спокойнее и безопаснее стало в гористых лесах Северных Пределов.
Изменение это называется любовью, ничего другого мне в голову не приходит и прийти не может. Ведь Хэльвард, единственный из своего рода с человечьим именем, не был обычным илтисом: рождён естественным путём, первой пищей его стало женское молоко, первым чувством – материнская любовь.
7. Ушхаб
В далёкой стране, настолько далёкой, что когда у нас день, то там – ночь, где люди не знают холодов и круглый год ходят в лёгких белых одеждах, а на диковинных деревьях растут яркие душистые цветы, жизнь вполне размеренна, относительно сыта и вполне благополучна. За небольшим исключением. Явление это было древним, зародилось ещё до того, как там появились первые люди, хлопот создавало немало, но недостаточно для того, чтоб впадать в панику, так что смириться с ним было несложно. Имя ему – Ушхаб, древний монстр, выживший ещё со времен Великой войны всех Богов. Думаю, излишне упоминать о его свирепости, ужасности, коварстве и силе. Любимым развлечением Ушхаба было перекусить слона пополам своей клешнёй и выесть парящие внутренности.
Время текло тягуче и даже скучно до тех пор, пока чудовище не принялось за слонов как-то уж очень активно. Местный раджа был равнодушен к судьбам и жизням простых сахибов, но серые исполины были стратегическим ресурсом – главной тягловой силой в народном хозяйстве и ударным оружием в доблестной армии. Когда падение поголовья приняло угрожающий характер, мудрецам, магам, учёным и прочим гигантам мысли была поставлена задача избавить страну от Ушхаба. Интеллектуалы после мозгового штурма, ритуальных оргий, воскурения благовоний и принятия зелий справились не споро, но успешно. Комплекс из древних заклинаний, загадочных плясок и человеческих жертв сделал своё дело – Ушхаб исчез бесследно, и как надеялись жители той далёкой страны, навеки.
Но главнейший из законов природы, открытый, кстати говоря, нашим мудрецом, выходцем из простых рыбаков Полярного моря гласит: «Ничего не исчезает бесследно. Все изменения, в природе случающиеся, есть такого суть состояния, что ежели несколько вещества убудет в одном месте, то столько же присовокупится в ином». Вот и злобный Ушхаб никуда не исчез, а просто покинул свои родные края и материализовался в гористых лесах Северных Пределов, лишь недавно ставших такими тихими, спокойными и безопасными.
Любой, внезапно и мгновенно попавший из привычных тепличных условий во враждебное незнакомое место, отреагирует на это весьма негативно, а то и нервически. А что говорить о могущественном монстре, привыкшем доминировать? Гипертрофированная неуправляемая агрессия – вот единственное лекарство от стресса, известное ему, да и любому среднестатистическому чудовищу. И принялся Ушхаб, будучи неопознанным, оставлять за собой след настолько кровавый и разрушительный, что Прево Северных Пределов стал посылать в столицу вести сначала тревожные, а затем чрезвычайные. Все мы знаем, как начальство на местах не любит докладывать наверх о проблемах, в надежде справиться самостоятельно, либо на чудесное избавление от напасти. Но тут пришлось просить помощи у центра.
Продолжение следует.