Восьмого ноября свое 90-летие отметил бы Ален Делон — самая яркая звезда европейского кинематографа. Он сыграл множество знаковых ролей, однако в их тени порой остаются более ранние работы — первые шаги к успеху. Рассказываем, как актер-самоучка превратился в знаменитость мировой величины.
Совсем пропащий
«Я — Скорпион, увлекающаяся натура, у меня мерзкий и скорее неуживчивый характер, — признавался актер, — отсюда многие мои неприятности в жизни. Я строг с людьми, с которыми работаю, которые меня окружают, но столь же строг и к самому себе, хотя это отнюдь не смягчающее вину обстоятельство!»
Определенно, таким «смягчающим обстоятельством» стало невеселое детство героя. Алена Фабьена Мориса Марселя Делона рано отлучили от родного очага: отец-корсиканец, владевший маленьким кинотеатром в парижском пригороде, расстался с женой, когда сынишке стукнуло три года. Через пять лет мать, ставшая супругой колбасника и кассиршей семейной лавки, сбагрила непоседу в семью тюремного надзирателя.
«На ярком солнце»
Подкидыш как-то ужился с приемными родителями, но в 1948-м они погибли в автокатастрофе, и оболтуса сдали в католический пансион. К тому моменту Делон был изгнан из семнадцати школ за несносные выходки, самой безобидной была стрельба из рогатки по учителям. «Я был злобным, нервным ежом, готовым наброситься на каждого, — вспоминал артист. — Я был очень несчастен, я страдал... Взрослые просто не знали, что со мной делать. Мне часто казалось, что я лишний. Сознавать это было нелегко. До сих пор во мне остались эти ощущения, но я могу их контролировать».
При этом мальчишка прекрасно играл на пианино, прилежно посещал воскресные мессы и пел в церковном хоре. Правда, и в святой обители продержался недолго — попытался сбежать в Америку, однако был возвращен под материнский кров. Отчим обучал шалопая ремеслу колбасника, но тот прогуливал занятия в торговом училище, подделывая оценки... Когда обман вскрылся, Ален объявил о намерении поступить в летное училище. Увы, набор был окончен, и бузотера отправили служить на военный флот в полыхавший войной Индокитай, где Делон не вылезал с гауптвахты за самоволки. Как-то, напившись, угнал и утопил в канаве армейский джип, был уволен без выходного пособия и в 1956-м вернулся в Париж с сорока центами в кармане, выигранными в карты на пароходе.
Цепкая сметка, стальная хватка
К двадцати годам он не прочитал ни одной книги, а первый фильм, заронивший мечту о кино, увидел в Сайгоне — это была криминальная драма Жака Беккера с Жаном Габеном «Не тронь добычу». Впрочем, как пробиться на экран, Делон тогда не представлял. Кроме внешних данных и вздорной натуры, у него имелись три таланта: безусловная вера в себя, умение заводить интрижки и природный магнетизм. «Он умел заставить любого человека уступить, — отмечала сводная сестра, — люди и вещи сами уступали ему!»
«Когда вмешивается женщина»
Первой жертвой шарма неотесанного юнца стал уже прославившийся в картине Шаброля сверстник Клод Бриали. Друзья задумали покорить Каннский фестиваль, разъезжая по Круазетт в кабриолете и пробиваясь на звездные вечеринки. И это сработало: смахивавшего на модного Джеймса Дина наглеца заприметил американский продюсер и предложил эксклюзивный семилетний контракт за океаном. Делон сел зубрить английский, и тут приключилось чудо.
Едва знакомая актриса Мишель Корду порекомендовала счастливчика мужу, модному режиссеру Иву Аллегре на роль в криминальной комедии «Когда вмешивается женщина». Тот объяснил, что в Америке новобранцу ничего не светит: «Вас выжмут как лимон и выбросят! Следует прежде сделать себе имя на родине, и тогда покорить Голливуд будет легче». Делон внял доброму совету и вытянул счастливый билет — роль мелкого мафиози, подонка-сердцееда.
На первой съемочной площадке молодому красавцу протежировали актер Бернар Блие и партнерша Эдвиж Фейер. «Она приучила меня ненавидеть приблизительность и стремиться к тщательной отделке характера, о которой затем забываешь, чтобы твое поведение на экране выглядело как спонтанное проявление чувств», — признавался Делон. Он внимательно наблюдал за игрой профессионалов и стремился не ударить в грязь лицом, прекрасно понимая, что главным признаком интеллекта является наблюдательность и страсть к учебе. А еще — дар эмпатии, ставший частью его неотразимого шарма.
Впрочем, он никогда не спешил предъявлять этот козырь, скрывая природную застенчивость ненаигранной взбалмошностью. Аллегре просил не пытаться кого-то изображать: «Будь тем, кто ты есть, и сыграешь то, что мне нужно!.. Не смотри в камеру и делай вид, что кругом никого нет». — «Понятно, я так поступаю ежедневно!» — отозвался Делон и с первой же сцены затмил весь ансамбль. «Все показалось мне таким простым, очевидным, — вспоминал актер. — К тому же Ив все хорошо объяснил».
«Будь красива и помалкивай»
В следующем, 1958 году Делон сыграл очаровательного фланера в авантюрной комедии Марка Аллегре, брата своего «крестного отца», «Будь красива и помалкивай». Делон и здесь не разменивался на актерство, а с неподражаемой грацией хищника обживал все умещающееся в объектив пространство. «Делон был полон сил, энергии и честолюбия, — восхищалась партнерша по фильму Милен Демонжо. — Он был похож на молодого пса, он отлично знал, куда идти и что делать. Ко всему прочему Ален был настоящим сердцеедом и пользовался своей неотразимостью со всем пылом молодости».
В этом же фильме дебютировал и Жан-Поль Бельмондо. Впрочем, не он, а Делон очаровал юную австрийскую звездочку Роми Шнайдер, выбравшую партнера для своей «Кристины» по фотокарточке и пленившую самого завидного, да, увы, неверного жениха. Костюмный римейк Гаспара-Юи сочли пресным. Однако он прославил звездную пару и утвердил Делона в романтическом амплуа прекрасного принца и самого дорогого актера Европы. За два года гонорар артиста взлетел в семнадцать раз, а музы уже готовили «надежде французского кино» главный подарок — удивительную экранную судьбу.
«Кристина»
Наедине со смертью
Первым классиком, разглядевшим Делона, стал Рене Клеман, задумавший снять полноцветную ипостась классического нуара, экранизировав «Талантливого мистера Рипли» Патриции Хайсмит. Роль гениального творца экзистенциальных преступлений пришлась юной звезде впору, как перчатка. «Он обладал поразительной способностью собраться, необычайно восприимчивым ухом, — восхищался режиссер-перфекционист. — Актер с таким редким слухом — благодать для режиссера. Многие актеры усваивают лишь то, что их устраивает. Делон всегда был готов выполнить самые невероятные вещи, а ведь именно невероятные вещи способствуют развитию драмы».
«На ярком солнце»
И Ален использовал этот шанс, став подлинным соавтором своей первой звездной роли. Клеман «отпустил вожжи» и предложил сымпровизировать сокрытие тела после убийства: «Теперь выпутывайся сам, это твое дело... Ты ничего не предусмотрел заранее — ты не настоящий убийца, и ты загнан в тупик... Забудь сценарий, играй как хочешь. Стащи труп по лестнице, иначе попадешь в кутузку!»
Премьере сопутствовал шумный успех, Делон в полной мере проявил свою бестиальную органику — еще бы, ведь ему вновь не нужно было ничего играть! Образ странствующего плейбоя-ницшеанца соткался из его ярости и робости, уязвленной самости и ослепительного фарта. «Тут главное — социальный конфликт: богатство и нищета, — отмечал Делон. — Чувство унижения все время символически присутствует в подтексте, именно оно определяет все поступки Рипли».
В мироощущении артиста это чувство распространялось до самого края смертной тени. Еще ребенком он запомнил визжавшего, как свинья, приговоренного к смертной казни — привязанного к железному стулу несчастного волокли на виселицу через тюремный двор, окропляемый его кровью. В колбасной лавке царил тот же макабр. «Домашний скот убивался работниками прямо в доме, отчего страшный вой затравленных зверей был слышен практически постоянно, — вспоминал артист. — Мои уши со временем свыклись с предсмертной агонией животных. Я сам вынужден был неоднократно резать горло свиньям, сцеживать горячую кровь в кастрюлю и кипятить ее на огне...»
Служба в Индокитае добавила красок в копилку впечатлений, задающих личностный масштаб актера и его коронного персонажа: играя в преступления, как в кости, мистер Рипли бросал вызов не обществу и морали, а судьбе и смерти. Иными словами, Делон воплощал нечто сущностное, противостоящее смертному — этим он и околдовывал камеру. Без всякого позерства. С благородным, штучным, неотразимым простодушием, которое умел разглядеть и оценить Висконти, пожелавший возвести Делона на недосягаемую высоту.
Один против всех
Речь шла об амбициозном замысле «привить» проблематику «Братьев Карамазовых» народной драме про итальянских крестьян, пытающихся обжиться в Милане. Делону досталась главная роль — ипостась Алеши Карамазова. «Это как раз то, что мне было нужно, — говорил режиссер, готовясь к съемкам «Рокко и его братьев». — Я сразу увидел в Делоне некоторую меланхоличность, отрешенность. Интересно наблюдать, как в таком человеке может родиться ненависть, ведь инстинктивно Рокко ее отвергает, он отвергает насилие».
«Рокко и его братья»
Этой работой и в последовавшем «Леопарде» Висконти Делон пытался преодолеть инерцию, заданную работой с Клеманом, — вырваться из амплуа «падшего ангела», современного Жюльена Сореля. И хотя этот фокус не прошел, он добавил блеска вожделенной славе, с начала шестидесятых уже никогда не изменявшей главной европейской кинозвезде.
«Леопард»
И Делон не изменял доверенным ролям, пристрастнейшим образом выстраивая карьеру. Никто из европейцев не собрал столь внушительную коллекцию иконических кинообразов в шедеврах Антониони, Джованни, Эрмана, Лотрена, Дзурлини, Лоузи, Вернея, Дере. Делон также снял несколько выдающихся поларов (жанр криминального кино во Франции, смесь детектива, нуара и криминальной драмы. — «Культура»). Но главным режиссером его жизни стал Жан-Пьер Мельвиль, канонизировавший звезду в трех великих нуарах — «Самурай», «Шпик» и «Красный круг», первый из которых стал лучшей ролью артиста.
«Самурай»
А дело было так. Мельвиль принес сценарий, Делон рассеянно листал страницы и вдруг воскликнул: «Герой произносит первую реплику на двадцатой минуте — о такой роли можно только мечтать!.. Кстати, а как будет называться фильм?» «Самурай», — ответил Мельвиль. Делон пригласил гостя в свою спальню, которую украшала лишь кровать и висящая над изголовьем катана — символ лаконичного и неотразимого упорства. Сценарий повествовал о последних днях жизни наемного убийцы, напоминающих натянутый канат между обреченным животным и его последним, сверхчеловеческим жестом.
Вдохновленный заокеанскими нуарами, Мельвиль поднял криминальный жанр на высоту экзистенциальной драмы. И открыл дао Делона, ставшее точкой кристаллизации новых образов и сюжетов, венчавшихся трагической смертью лирического героя — высшим комплиментом судьбы. Ну а весь последующий путь кинозвезды — уже хорошо известная история.
«Красный круг»
Ален Делон — о кино и о себе:
«Есть три типа актеров: плохие, хорошие и великие. Плохие играют бездарно, хорошие играют хорошо. А великие просто живут перед камерой».
«Я смирился с моей физиономией лишь после того, как на экраны вышел один из самых известных моих фильмов «Бассейн». Мне было тридцать три. Тогда я неожиданно понял: возраст Христа, душа самурая и внешность героя-любовника — вот в чем мое противоречие и в то же время актерский козырь».
«Любят меня или нет — не важно. Но если бы не любили, то давно сказали бы об этом, и тогда бы я ничего не стоил».
«Если я через своих героев приношу людям мечту, значит, я не зря прожил жизнь. Мечта нужна всегда, и она будет жить, пока в мире есть звезды... Без них — в кино и на улице, в воображении и в реальной жизни, воцарилась бы тьма».
«Я принадлежу к поколению гигантов, которых сожрали карлики. Торгаши и телевидение убили мое кино. И меня прикончили вместе с ним».
Фото: Екатерина Чеснокова/РИА Новости