Найти в Дзене
Интересное рядом

Обзор произведения Михаила Зощенко «Баня»: комедия человеческих мелочей и бюрократии

Я давно полюбила рассказы Михаила Зощенко за их живой юмор и острое чувство сатиры. Особенно запомнилось произведение «Баня», которое я читала с улыбкой и легким сочувствием к героям. В этом коротком, но наполненном деталями рассказе автор словно показывает зеркало нашим простым, порой смешным, человеческим слабостям. «Говорят, граждане, в Америке бани очень отличные», - начинает рассказ Зощенко, и сразу погружаешься в атмосферу бытовых неловкостей и забавных ситуаций. Описывается, как американцы приходят в баню, снимают белье, бросают его в ящик - и никаких проблем, никаких номеров! А у нас всё иначе. В нашем мире с номерами беда: «прошу два номерка - один за белье, другой за пальто с шапкой». Представляете, голому человеку куда номера-то деть? Карманов нет, живот да ноги - глупость, грех один! Герой рассказывает, как он привязал номера к ногам, чтобы не потерять их в парилке. И тут начинается весёлая конкретика: «Глянул, один гражданин в трех шайках моется - в одной стоит, в другой м

Я давно полюбила рассказы Михаила Зощенко за их живой юмор и острое чувство сатиры. Особенно запомнилось произведение «Баня», которое я читала с улыбкой и легким сочувствием к героям. В этом коротком, но наполненном деталями рассказе автор словно показывает зеркало нашим простым, порой смешным, человеческим слабостям.

«Говорят, граждане, в Америке бани очень отличные», - начинает рассказ Зощенко, и сразу погружаешься в атмосферу бытовых неловкостей и забавных ситуаций. Описывается, как американцы приходят в баню, снимают белье, бросают его в ящик - и никаких проблем, никаких номеров! А у нас всё иначе. В нашем мире с номерами беда: «прошу два номерка - один за белье, другой за пальто с шапкой». Представляете, голому человеку куда номера-то деть? Карманов нет, живот да ноги - глупость, грех один!

Герой рассказывает, как он привязал номера к ногам, чтобы не потерять их в парилке. И тут начинается весёлая конкретика: «Глянул, один гражданин в трех шайках моется - в одной стоит, в другой моет башку, третью придерживает, чтобы не украли». Боже, как узнаваемо! В этом небольшом рассказе Михаил Зощенко мастерски показывает абсурдность бюрократических правил и человеческие мелочи, превращая их в смешные, цепляющие за душу ситуации.

Кроме того, он рассказывает, как он взял вторую шайку у другого посетителя - чуть было не стал вором. А банщик, вообще, словно с другой планеты: «По верёвке не выдаю», - говорит, - «каждый нарежет, польт не напасешься». В этой ироничной фразе - вся суть советской бюрократии, бесконечное натягивание правил, иногда глупых и нелепых.

Когда герой уже собирается уходить, он вдруг вспомнил, что забыл мыло - и решается вернуться. Но на входе ему говорят: «Раздевайтесь» - и снова отказ. В этой сцене есть та самая душевная нотка, которая делает рассказ настоящим путешествием в мир повседневных заблуждений и бюрократических неловкостей. А ведь всё это - лишь маленькая бытовая трагикомедия, которая вызывает улыбку и немного сочувствия.

Этот рассказ - яркий пример того, как Зощенко тонко и юмористически показывает человеческие слабости, бюрократические препоны и обычную жизнь. Он учит ценить простое и видеть смешное даже в самых мелких ситуациях. «Баня» - это не просто рассказ о бане, а остроумная зарисовка о людях и правилах, которые порой кажутся нам абсурдными, а порой - очень близкими.

Если хотите окунуться в атмосферу советского юмора, понять, как наши мелочи превращаются в настоящие приключения, - «Баня» Михаила Зощенко обязательно стоит читать и перечитывать вновь.

Баня*

Говорят, граждане, в Америке бани очень отличные.

Туда, например, гражданин придет, скинет белье в особый ящик и пойдет себе мыться. Беспокоиться даже не будет – мол, кража или пропажа, номерка даже не возьмет.

Ну, может, иной беспокойный американец и скажет банщику:

– Гут бай, дескать, присмотри.

Только и всего.

Помоется этот американец, назад придет, а ему чистое белье подают – стиранное и глаженное. Портянки, небось, белее снега. Подштанники зашиты, залатаны. Житьишько!

А у нас бани тоже ничего. Но хуже. Хотя тоже мыться можно.

У нас только с номерками беда. Прошлую субботу я пошел в баню (не ехать же, думаю, в Америку), – дают два номерка. Один за белье, другой за пальто с шапкой.

А голому человеку куда номерки деть? Прямо сказать, некуда. Карманов нету. Кругом – живот да ноги. Грех один с номерками. К бороде не привяжешь.

Ну привязал я к ногам по номерку, чтоб не враз потерять. Вошел в баню.

Номерки теперича по ногам хлопают. Ходить скучно. А ходить надо. Потому шайку надо. Без шайки какое же мытье? Грех один.

Ищу шайку. Гляжу, один гражданин в трех шайках моется. В одной стоит, в другой башку мылит, а третью шайку левой рукой придерживает, чтоб не сперли.

Потянул я третью шайку, хотел, между прочим, ее себе взять, а гражданин не выпущает.

– Ты что ж это, – говорит, – чужие шайки воруешь? Как ляпну, говорит, тебя шайкой между глаз – не зарадуешься.

Я говорю:

– Не царский, говорю, режим шайками ляпать. Эгоизм, говорю, какой. Надо же, говорю, и другим помыться. Не в театре, говорю.

А он задом повернулся и моется.

«Не стоять же, – думаю, – над его душой. Теперича, думаю, он нарочно три дня будет мыться».

Пошел дальше.

Через час гляжу, какой-то дядя зазевался, выпустил из рук шайку. За мылом нагнулся или замечтался – не знаю. А только тую шайку я взял себе.

Теперича и шайка есть, а сесть негде. А стоя мыться – какое же мытье? Грех один.

Хорошо. Стою стоя, держу шайку в руке, моюсь.

А кругом-то, батюшки-светы, стирка самосильно идет. Один штаны моет, другой подштанники трет, третий еще что-то крутит. Только, скажем, вымылся – опять грязный. Брызжут, дьяволы. И шум такой стоит от стирки – мыться неохота. Не слышишь, куда мыло трешь. Грех один.

«Ну их, – думаю, – в болото. Дома домоюсь».

Иду в предбанник. Выдают на номер белье. Гляжу – все мое, штаны не мои.

– Граждане, – говорю. – На моих тут дырка была. А на этих эвон где.

А банщик говорит:

– Мы, говорит, за дырками не приставлены. Не в театре, говорит.

Хорошо. Надеваю эти штаны, иду за пальтом. Пальто не выдают – номерок требуют. А номерок на ноге забытый. Раздеваться надо. Снял штаны, ищу номерок – нету номерка. Веревка тут, на ноге, а бумажки нет. Смылась бумажка.

Подаю банщику веревку – не хочет.

– По веревке, – говорит, – не выдаю. Это, говорит, каждый гражданин настрижет веревок – польт не напасешься. Обожди, говорит, когда публика разойдется – выдам, какое останется.

Я говорю:

– Братишечка, а вдруг да дрянь останется? Не в театре же, говорю. Выдай, говорю, по приметам. Один, говорю, карман рваный, другого нету. Что касаемо пуговиц, то, говорю, верхняя есть, нижних же не предвидится.

Все-таки выдал. И веревки не взял.

Оделся я, вышел на улицу. Вдруг вспомнил: мыло забыл.

Вернулся снова. В пальто не впущают.

– Раздевайтесь, – говорят.

Я говорю:

– Я, граждане, не могу в третий раз раздеваться. Не в театре, говорю. Выдайте тогда хоть стоимость мыла.

Не дают.

Не дают – не надо. Пошел без мыла. Конечно, читатель может полюбопытствовать: какая, дескать, это баня? Где она? Адрес?

Какая баня? Обыкновенная. Которая в гривенник.

#Зощенко #Баня #Юмор #СоветскаяЛитература #Бюрократия #ПсихологияОбщества #БытоваяКомедия #РусскаяКлассика #НародныйЮмор #МелочиЖизни