Маша из Луговки всю жизнь мыла посуду и кормила коз до рассвета, но городская мечта не давала ей покоя: вот открою свой магазин, и всё будет по‑новому. Через полгода накоплений, двух займов у тётки и одной щедрой порции оптимизма, на центральной улице села появился деревянный прилавок с вывеской «У Маруси».
Открытие было как праздник. Бабушки в платочках держали по два пакета, тракторист Петруша привёз мешок картошки на испытательный срок, а местный агроном положил ключ от домика между лавкой и колодцем. Маруся расставила чай, печенье, хозяйственное мыло и... бананы. Так экзотичнее.
Первые дни сплошной успех. Покупатели шли один за другим. Купили мыло, купили чай, заплатили в основном мелкими купюрами и тремя яйцами. На второй день в магазине появился список благодарностей: тот же Петруша оставил записку «возьму ещё сахар в долг, отдам после субботника», а Марь Ивановна отдала ему половину своей грядки в счёт долга.
Проблемы начались, когда в Луговке объявили про дистанционное обучение. Подростки стали приходить в магазин не только за чипсами, но и с ноутбуками. У Маши был Wi‑Fi. Его она притащила с дачи брата. Магазин превратился в библиотеку, офис и кинотеатр. Один мальчонка принес акустическую гитару и в коридоре у кассы начались вечерние концерты с репертуаром «Серёжа и пять песен про любовь».
Ещё более любопытно сложилась система оплаты. Бабушки предпочитали свои методы. Я заплачу тебе компотом. Три банки - это как пять рублей! Хозяйка магазина, умывшись наивностью, водрузила на полку длинный блокнот учёта долгов, а потом обнаружила, что больше половины записей у неё это в долг. Перепишем после уборки картофеля и подарю тебе калькулятор, чтобы ты сама считала.
Козы это отдельная история. Однажды утром к прилавку подошёл Жорик, соседский рогатый. Он научился открывать прилавок носом и философски жевал полиэтилен. Сначала Мария думала, что это проделки подростков, потом увидела на полу обглоданную пачку печенья и след от ножки козы. Он стал местной знаменитостью. Дети приходили не за товарами, а за автографом от козлика Маруси.
Петр, тракторист и начальник всех дел, однажды взял кассу на проверку и забыл вернуть. Вернувшись через три дня, он объяснил: я её оставил в сарае, чтобы не проржавела. Кассу нашли в стогу сена, и когда Мария открыла её, из неё высыпались не деньги, а две заветные полтинники, пакетик бус и записка. Срочно отремонтировать мост! Записка, к слову, была написана ещё до открытия магазина.
Самая нелепая история произошла с местной школой. Директор попросил Марусю наладить обед для детей. Мы будем платить тебе продуктами — сказал он. Мария согласилась, представив себе корзину с денежной прибылью. На практике её платили пятью килограммами моркови, тремя кило сметаны и обещанием, что когда скосим траву — отдадим трёх гусей. По сумме это было, конечно, значительно ценнее, чем рубли, но рыночная экономика требовала других акцентов.
Через месяц Маша поняла: магазин существует, но не приносит денег. Он аккумулирует компоты и моральную поддержку. К тому же ассортимент таинственно сокращался. Кто‑то брал миски и сковородки, кто‑то кепки и чипсы, забыв вписаться в блокнот долгов. А ещё у входа поселился кот Бублик, который объявил себя главным бухгалтером и однажды съел все чеки.
В один дождливый день Мария, устало отодвинув кота от кассового аппарата и вычитав новый список долгов, высунула голову в окно и увидела. Вся улица сидит у её прилавка за чашкой чая, обсуждает погоду, обсуждает свадьбу соседки и делит обещания пересмотреть счета после сенокоса. Она вздохнула, закрыла блокнот и написала на вывеске новой краской: у Маруси временно закрыто. Причина: экономика привела к куриному бартеру. Возвращаюсь, когда огород научится платить наличными.
Закрыла? Формально да. Фактически её магазин продолжал жить. Бабушки приходили за чаем, Петруша оставлял у двери мешок картошки, а кот Бублик устроился на прилавке охранять последний пакет печенья. Через неделю Мария открыла новое объявление: приём компотов и гусей начинается со вторника. Консультации по банковскому делу бесплатно.
Экономическое решение провалилось, но социальное оказалось гениальным: магазин превратился в кафе, пункт информации и организацию в одном флаконе. Закрытие было формальностью. Мораль истории проста: в деревне нельзя открыть магазин, не дождавшись, пока вся деревня в него не вложится буквально и ситуативно.
А у вас бывали истории в сельских магазинах?