По всему замёрзшему ландшафту Макар напевал мелодию своей бабушки в темноту, которая больше не была полностью молчаливой. Песня продолжалась без модификации или сомнения — заявление намерения, которое не требовало перевода на какой-либо другой язык.
В метаноскарровой почве, окружающей его поселение, что-то древнее ощутило сигнал и начало сдвигаться, подтверждая получение. Поверхность тундры оставалась внешне неизменной, но под вечной мерзлотой, в проходах, которые предшествовали человеческой цивилизации на миллионы лет, что-то гигантское признало сигнал и начало подготовку для встречи, для контакта, для того диалога, который был на грани возникновения.
Елена наблюдала, как её приборы издавали один последний всплеск, прежде чем платформа погрузилась в молчание. Показания были неоспоримы: что-то глубоко под землёй становилось активным, передавая частоту, которая резонировала через геологические подложки, кликающая на тех, кто обладал способностью слышать.
Она думала: «Огонь не отказывался. Он отвечал.»
Она не артикулировала эту мысль для кого-либо. Она вводила её в свой личный журнал и закрывала файл. Но понимание оседало в её сознание с весом откровения — осознание того, что то, что она интерпретировала как аномалию, может быть вместо этого диалогом, что её мощь может быть не инструментом, который она командовала, но голосом, через который что-то иное коммутировало. Это осознание жило с ней, как невидимый вес, как груз, который она несла в себе, даже не зная полностью, что она несёт.
Три голоса, разделённые расстоянием и изолированные географией, существовали в конвергенции, не зная пока о позициях друг друга. Дмитрий касался спирали под рубашкой, ощущая её вес, её реальность. Макар пел в тьму, которая больше не была полностью безмолвной, позволяя мелодии течь через его тело как древняя река, ищущая моря. Елена наблюдала инструменты, которые записывали ответ земли на сигналы, которые путешествовали через камень и время.
Спиральная колыбельная продолжала раздаваться под землёй, терпеливая и настойчивая, ждущая того момента, когда те, кто носил её частоту, наконец поймут, что значит слушать, что значит позволить себе услышать голос планеты, взывающий к ним через спираль, через камень, через огонь, через всё, что было и всё, что должно было быть.