Стук в дверь раздался в самый неподходящий момент — когда я наконец-то села за компьютер после долгого рабочего дня.
За дверью стояла свекровь с чемоданом.
— Лариса, я к вам переезжаю, — заявила Галина Петровна, даже не поздоровавшись. — Мой сын обещал, что я всегда смогу жить с вами.
Я застыла на пороге. Андрей ничего мне не говорил. Вообще ничего.
— Галина Петровна, но мы же не обсуждали...
— А что тут обсуждать? — свекровь уже протискивалась мимо меня в квартиру. — Я мать Андрея. Имею право жить с сыном.
Чемодан громыхнул об пол в прихожей. Галина Петровна окинула взглядом нашу двухкомнатную квартиру, и я увидела в её глазах оценивающий блеск.
— Андрей на работе? — спросила она, снимая пальто.
— Да, вернётся вечером.
— Отлично. Покажи, где моя комната.
Моя комната? У нас всего две комнаты — спальня и гостиная, которую мы переделали под кабинет. Я работаю удалённо, мне нужно рабочее место.
— Галина Петровна, у нас нет свободной комнаты...
— Ну так освободите! — свекровь прошла в гостиную-кабинет. — Эта подойдёт. Уберёте свой компьютер, поставите диван-кровать.
— Но я здесь работаю!
— Работать можно и на кухне, — отрезала она. — Или в спальне. А мне в моём возрасте нужна отдельная комната.
Я чувствовала, как внутри поднимается волна возмущения. Пять лет мы с Андреем жили спокойно, и вот теперь это.
Вечером, когда муж вернулся с работы, я встретила его в прихожей.
— Андрей, твоя мама приехала. С чемоданом. Говорит, переезжает к нам насовсем.
Он побледнел.
— Что? Но я же... Я не думал, что она серьёзно...
— То есть ты знал?!
— Она звонила пару дней назад, говорила что-то про переезд. Но я думал, она просто поговорить хотела. Ты же знаешь, как она любит пожаловаться на жизнь.
— И ты мне ничего не сказал?
— Лариса, ну что ты сразу... Давай спокойно всё обсудим.
Спокойно? Его мать уже распоряжается в нашей квартире как хозяйка, а он предлагает спокойно обсудить?
— Андрюша! — Галина Петровна вышла из кабинета. — Сынок, как я рада тебя видеть! Спасибо, что согласился меня приютить.
— Мама, но мы же не договаривались окончательно...
— Как это не договаривались? Ты сам сказал, что я всегда могу рассчитывать на тебя! Или ты выгонишь родную мать на улицу?
Андрей растерянно молчал. Я видела, как он мечется между нами, не зная, что сказать.
— Никто никого не выгоняет, — наконец произнёс он. — Просто надо всё организовать. Мама, ты можешь пока пожить у нас, а потом посмотрим...
— Что значит "пока"? — возмутилась свекровь. — Я продала свою квартиру!
— Что?! — мы с Андреем воскликнули одновременно.
— А что мне там одной делать? Продала и точка. Деньги положила на вклад. На старость.
Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она продала квартиру и приехала к нам. Без предупреждения, без обсуждения. Просто поставила перед фактом.
— Мама, но ты могла бы купить себе квартиру поменьше...
— Зачем? Чтобы опять одной жить? Нет уж, я хочу быть рядом с семьёй. К тому же, вам тоже польза — помогу по хозяйству, буду готовить.
Помощь по хозяйству от Галины Петровны — это отдельная история. Она считала, что только она умеет правильно готовить, убирать и вообще вести дом. При каждом её визите я выслушивала лекции о том, что борщ я варю неправильно, полы мою не так, а Андрея кормлю чем попало.
Первая неделя совместной жизни превратилась в кошмар. Галина Петровна вставала в шесть утра и начинала греметь кастрюлями на кухне. Когда я просила делать это потише, она обижалась:
— Я стараюсь для вас, готовлю завтрак, а ты недовольна!
Завтрак по её версии — это обязательно каша, которую никто не ел, яичница, которая остывала, пока мы собирались, и бутерброды, от которых все отказывались. Но свекровь упорно продолжала вставать ни свет ни заря и готовить.
Мой рабочий день превратился в пытку. Галина Петровна заняла кабинет, а я переместилась с ноутбуком на кухню. Но и там не было покоя.
— Лариса, что ты там всё в компьютер смотришь? — свекровь заглядывала через плечо. — Это что, работа? И за это платят деньги?
Я занимаюсь контент-менеджментом, веду социальные сети для нескольких компаний. Пыталась объяснить, но Галина Петровна только фыркала:
— В моё время работа — это когда на завод ходишь или в контору. А это так, баловство.
К концу второй недели я была на грани срыва. Свекровь критиковала всё: как я одеваюсь («слишком вызывающе для замужней женщины»), что готовлю («Андрюше нужна нормальная еда, а не твои салатики»), как убираю («пыль на шкафу не протёрта»).
Но самое худшее началось, когда она стала наводить свои порядки.
Прихожу как-то с магазина, а моя любимая орхидея стоит на балконе.
— Галина Петровна, что моя орхидея делает на балконе? На улице же холодно!
— Цветам нужен свежий воздух. И вообще, от них в доме сырость.
— Это тропическое растение! Оно погибнет от холода!
— Ерунда. Все растения любят свежий воздух.
Я бросилась спасать орхидею, но было поздно — листья уже почернели от мороза. Пять лет я выращивала этот цветок, и вот...
Вечером пыталась поговорить с Андреем.
— Твоя мать уничтожила мою орхидею!
— Лариса, ну это же просто цветок...
— Просто цветок? Я пять лет его растила!
— Мама не специально. Она хотела как лучше.
Эта фраза — «она хотела как лучше» — стала ответом на все мои жалобы. Свекровь переставила всю посуду в кухонных шкафах («так удобнее»), выбросила мои специи («от них только запах»), перевесила шторы в спальне («слишком тёмные, депрессию нагоняют»).
А Андрей только пожимал плечами. Маменькин сынок, который не может слова против матери сказать.
Через месяц я узнала, что беременна. Сначала обрадовалась — мы с Андреем давно хотели ребёнка. Но потом ужаснулась: как я буду вынашивать малыша в такой обстановке?
За ужином решила сообщить новость.
— У меня есть важная новость, — начала я. — Мы ждём ребёнка.
Андрей вскочил, обнял меня:
— Правда? Лариса, это же чудесно!
А Галина Петровна поджала губы:
— Рановато вы. Сначала бы на ноги встали, квартиру побольше купили.
— Мама! — возмутился Андрей. — Это же внук твой будет!
— Или внучка, — буркнула свекровь. — В нашем роду только мальчики ценятся.
Я почувствовала, как внутри всё похолодело. Даже эту радость она умудрилась испортить.
С наступлением беременности придирки Галины Петровны только усилились. Теперь она контролировала всё, что я ем.
— Лариса, ты опять ешь апельсины? У ребёнка будет аллергия!
— Кофе беременным нельзя!
— Почему так мало ешь? Ребёнка морить собралась?
— Почему так много ешь? Растолстеешь, Андрею такая не нужна будет!
Токсикоз был тяжёлым, но присутствие свекрови делало его невыносимым. Она варила какие-то «полезные» бульоны с жутким запахом, от которых меня тошнило ещё сильнее.
— Это по рецепту моей бабушки! — возмущалась она, когда я отказывалась. — Я Андрюшу выносила, благодаря этим бульонам!
На четвёртом месяце беременности я окончательно взорвалась. Галина Петровна в очередной раз вошла в спальню без стука, когда мы с Андреем разговаривали.
— Мама, мы же просили стучать! — робко заметил Андрей.
— Что я, чужая что ли? В своём доме стучать должна?
— Это не ваш дом! — не выдержала я. — Это наша с Андреем квартира! И мы имеем право на личное пространство!
— Ах вот как! — свекровь всплеснула руками. — Андрюша, ты слышишь, что твоя жена говорит? Я для неё чужая!
— Лариса не это имела в виду...
— Нет, именно это я и имела в виду! — я уже не могла остановиться. — Галина Петровна, вы вторгаетесь в нашу жизнь, устанавливаете свои порядки, не считаетесь с нашим мнением! Так больше продолжаться не может!
— Значит, выгоняете? Родную мать выгоняете?
Она заплакала. Галина Петровна умела плакать по команде, это был её коронный приём.
— Мама, никто тебя не выгоняет, — Андрей бросился её утешать. — Лариса просто устала, у неё беременность...
— Вот и живи с ней! А я уйду! Под мост пойду жить!
Драматизм зашкаливал. Свекровь рыдала, Андрей метался между нами, а я стояла и думала: неужели всю беременность, а потом и с маленьким ребёнком придётся это терпеть?
На следующий день Галина Петровна демонстративно не разговаривала со мной. Ходила по квартире с видом мученицы, громко вздыхала и что-то бормотала себе под нос про неблагодарных невесток.
Андрей попытался поговорить со мной:
— Лариса, может, извинишься? Мама же пожилой человек, обиделась...
— Я должна извиняться за то, что сказала правду? Андрей, твоя мать превратила нашу жизнь в ад!
— Не преувеличивай. Да, она немного навязчива, но она же старается помочь.
— Помочь? Она уничтожила мои цветы, выбросила мои вещи, заняла мой кабинет! И ты это называешь помощью?
— Что ты предлагаешь? Выгнать её? Она же мать моя!
— А я кто? Твоя жена! И я ношу твоего ребёнка! Но тебе, похоже, важнее мамины чувства!
Мы поссорились. Впервые за пять лет брака у нас была настоящая серьёзная ссора. Андрей ушёл спать на диван в гостиную — то есть в комнату своей матери.
Утром я услышала, как они разговаривают на кухне.
— Андрюша, я же говорила тебе, что Лариса не пара тебе, — вещала свекровь. — Вспыльчивая, неуравновешенная. А теперь ещё и беременная. Гормоны играют, характер портится.
— Мама, не говори так о моей жене.
— А что, разве неправда? Посмотри, она тебя из спальни выгнала! Это нормально?
Я не стала слушать дальше. Собрала сумку и уехала к подруге Марине. Нужно было отдохнуть, прийти в себя, подумать.
Марина выслушала мою историю и ахнула:
— Лариса, да она же классический токсичный манипулятор! И Андрей под её каблуком!
— Но что мне делать? Не разводиться же из-за свекрови...
— А терпеть это всю жизнь готова? Ребёнок родится, она и его воспитывать начнёт по-своему. Будет учить, как правильно кормить, пеленать, укладывать спать. И Андрей опять скажет: «Она же опытная, она меня вырастила».
Марина была права. Если сейчас не поставить границы, потом будет только хуже.
Через два дня Андрей позвонил:
— Лариса, возвращайся домой. Давай поговорим спокойно.
— Я вернусь, только если мы установим чёткие правила совместного проживания.
— Какие правила?
— Твоя мать не входит в нашу спальню. Не трогает мои вещи. Не вмешивается в мою работу. И не указывает, что мне есть во время беременности.
— Но она же хочет помочь...
— Андрей, или правила, или я остаюсь у Марины.
Он согласился. Но когда я вернулась домой, Галина Петровна встретила меня с новым сюрпризом.
— Лариса, хорошо, что вернулась. Я тут подумала — раз у вас будет ребёнок, нужно менять квартиру. Эта слишком маленькая. Я добавлю денег, и мы купим трёхкомнатную. Я уже присмотрела варианты.
Она протянула мне распечатки объявлений. Я просмотрела — все квартиры были на окраине города, далеко от моей работы и от офиса Андрея.
— Галина Петровна, мы не планируем переезжать.
— Как это не планируете? А где ребёнок будет жить?
— В нашей квартире. Первое время младенец может спать в нашей спальне, потом что-нибудь придумаем.
— Ничего вы не придумаете! Ребёнку нужна своя комната! И мне тоже комната нужна!
— Галина Петровна, это наша квартира, и мы сами решим, когда и куда переезжать.
— Ах так! Андрей, ты это слышал? Твоя жена отказывается от моей помощи!
Андрей молчал. Он стоял между нами и явно не знал, что сказать.
— Андрей, — я повернулась к мужу. — Скажи что-нибудь! Это же наша жизнь, наше решение!
— Мама просто хочет помочь...
— Опять эта фраза! Андрей, очнись! Твоя мать манипулирует нами!
— Манипулирую? — возмутилась Галина Петровна. — Я, которая всю жизнь положила на сына? Которая растила его одна, без отца? И вот благодарность!
Она снова заплакала. И Андрей снова бросился её утешать.
Я ушла в спальню. Сидела на кровати и думала: как же так получилось? Мы были счастливой парой, а теперь я чувствую себя третьей лишней в собственном доме.
На шестом месяце беременности случилось то, что переполнило чашу моего терпения. Я вернулась от врача с результатами УЗИ. У нас будет девочка! Я была так счастлива, спешила поделиться новостью с Андреем.
Но дома меня ждал сюрприз. В детской — бывшем моём кабинете — стояла новая мебель. Кроватка, комод, пеленальный столик. Всё голубого цвета.
— Галина Петровна, что это?
— Сюрприз! Я решила обустроить комнату для внука. Правда, красиво?
— Но у нас будет девочка...
— Что? Не может быть! В нашем роду всегда рождались мальчики! Врачи ошиблись!
— УЗИ не ошибается. У нас точно девочка.
Лицо свекрови вытянулось.
— Девочка... Ну что ж, значит, второго родите мальчика.
— Второго?
— Конечно! Андрею нужен наследник! Носитель фамилии!
— Галина Петровна, это наше с Андреем решение, сколько детей иметь.
— Ваше? Да что вы понимаете! Род продолжать надо!
Вечером я показала Андрею снимок УЗИ.
— Смотри, наша малышка! Врач сказал, что всё отлично развивается.
Андрей улыбнулся, но я видела тень разочарования в его глазах.
— Ты расстроен, что девочка?
— Нет, что ты! Просто... Мама так хотела внука...
— А ты? Ты что хочешь?
— Я хочу здорового ребёнка. Девочка — это прекрасно.
Но его голос звучал неубедительно. Мамино воспитание давало о себе знать.
Последней каплей стала ситуация с моей мамой. Она приехала из другого города навестить меня, привезла вещи для малышки. Галина Петровна встретила её холодно.
— А, это ваша мать, Лариса. Зоя Ивановна, да?
— Елена Михайловна, — поправила мама.
— Ну да, неважно. Вы надолго?
— На несколько дней. Хочу помочь Ларисе подготовиться к родам.
— Помочь? Я тут всё делаю! Не нужна нам помощь!
Мама растерялась. Она мягкий, интеллигентный человек, не привыкла к такому напору.
Вечером, когда мы остались с мамой вдвоём, она спросила:
— Лариса, как ты это терпишь?
— А что делать, мам? Она мать Андрея...
— Но она же превратила твою жизнь в кошмар! Ты похудела, под глазами круги. Это всё стресс!
— Я знаю. Но Андрей не хочет её обижать.
— А тебя обижать можно? Лариса, так нельзя. Ты должна защищать себя и ребёнка.
Мама была права. Я должна была что-то предпринять.
На следующий день произошёл взрыв. Галина Петровна начала рассказывать моей маме, как правильно воспитывать детей. Мол, она вырастила прекрасного сына, а мама воспитала меня неправильно — избаловала, вот я и капризная.
— Простите, — мама пыталась быть вежливой. — Но мне кажется, Лариса выросла замечательным человеком.
— Замечательным? Она мужа не слушается, со свекровью спорит! Я бы такую невестку...
— Что бы вы? — я не выдержала. — Договаривайте, Галина Петровна!
— Я бы такую невестку на место поставила! Но мой Андрюша слишком мягкий!
— Знаете что, — я встала. — Хватит! Вы не имеете права оскорблять мою маму и меня! Это наш дом, и если вам что-то не нравится — никто не держит!
— Ах так! Андрей! — закричала свекровь. — Иди сюда, посмотри, что творит твоя жена!
Андрей прибежал из спальни.
— Что случилось?
— Твоя жена выгоняет меня! При её матери! Специально позвала свидетеля!
— Никого я не выгоняю! Просто требую уважения!
— Лариса, мама, успокойтесь обе...
— Нет, Андрей! — я повернулась к нему. — Выбирай! Или твоя мать учится уважать нашу семью, или я уезжаю. Насовсем.
— Ты шантажируешь меня?
— Я спасаю наш брак! Потому что если это продолжится, мы разведёмся!
Мама встала рядом со мной:
— Андрей, Лариса права. Ваша мать переходит все границы. Это ненормально.
— Кто вы такая, чтобы учить моего сына? — взвилась Галина Петровна.
— Я бабушка его будущего ребёнка. И я не позволю, чтобы моя дочь страдала!
Впервые я увидела свою маму такой решительной. Обычно тихая и спокойная, сейчас она была готова защищать меня как львица.
Галина Петровна поняла, что перегнула палку. Она снова пустила слезу:
— Андрюша, сынок, ты же не позволишь так со мной обращаться?
Андрей молчал. Он смотрел на меня, на мой округлившийся живот, потом на мать.
— Мама, — наконец сказал он. — Лариса права. Ты действительно слишком вмешиваешься в нашу жизнь.
— Сынок! Ты что говоришь?
— Правду говорю. Мама, я люблю тебя, но у меня есть жена. Беременная жена. И она важнее.
Я не поверила своим ушам. Неужели Андрей наконец-то встал на мою сторону?
— Значит, я вам не нужна? — Галина Петровна перешла в наступление. — Хорошо! Я уйду! Но помните — когда вам понадобится помощь с ребёнком, не ждите её от меня!
— Мама, не надо так...
— Всё! Я завтра же съезжаю!
Она ушла в свою комнату, громко хлопнув дверью.
Моя мама обняла меня:
— Вот видишь, всё наладится.
Но я не верила. Слишком легко Галина Петровна сдалась. Это было не в её характере.
И я оказалась права. Утром свекровь вышла к завтраку как ни в чём не бывало.
— Доброе утро! Андрюша, я приготовила твои любимые сырники!
— Мама, ты же вчера сказала, что съезжаешь...
— Я погорячилась. Куда я пойду? У меня же нет жилья.
— Но ты можешь снять квартиру. У тебя есть деньги от продажи...
— Снять? Чужим людям платить? Нет уж! Эти деньги на чёрный день!
Я поняла — она никуда не уедет. Будет цепляться до последнего.
— Галина Петровна, — сказала я. — Если вы остаётесь, то только на наших условиях.
— Каких ещё условиях?
— Первое — вы не входите в нашу спальню без разрешения. Второе — не трогаете наши вещи. Третье — не вмешиваетесь в воспитание ребёнка. Четвёртое — уважительно относитесь к моей маме и ко мне.
— Это ультиматум?
— Это правила совместного проживания.
Галина Петровна посмотрела на Андрея. Он кивнул:
— Мама, это разумные правила. Давай попробуем.
— Хорошо, — процедила свекровь. — Попробуем.
Но я видела в её глазах — это не конец. Это только передышка.
Моя мама уехала через два дня, взяв с меня обещание звонить каждый день. После её отъезда Галина Петровна немного присмирела. Она больше не входила без стука, не трогала мои вещи. Но я чувствовала — она выжидает.
На восьмом месяце беременности я уже еле ходила. Живот был огромный, спина болела, ноги отекали. Галина Петровна вдруг стала заботливой.
— Лариса, присядь, я обед подам.
— Давай помогу сумки донести.
— Может, врача вызвать? Ты бледная.
Я насторожилась. Такая забота была не в её стиле.
И вот однажды я услышала, как она разговаривает по телефону:
— Да, Андрей дома бывает редко, всё на работе. Лариса? Лежит целыми днями, ничего не делает. Я одна кручусь... Да, тяжело мне... Ну что поделаешь, надо помогать сыну...
Она рисовала себя мученицей! При том, что я, несмотря на беременность, продолжала работать удалённо, готовила, убирала.
Вечером я рассказала Андрею.
— Твоя мать всем рассказывает, что я лентяйка, а она тут мученица.
— Лариса, ну мало ли что мама болтает по телефону. Не обращай внимания.
— Как не обращать? Она создаёт мне репутацию!
— Какую репутацию? Кому она звонила?
— Не знаю, какой-то подруге...
— Ну вот видишь. Поболтала с подругой и забыла.
Но я знала — Галина Петровна ничего не делает просто так. У неё был план.
И этот план раскрылся неделю спустя. К нам пришла участковый врач. Проверить, как протекает беременность.
— Странно, — сказала я. — Я же наблюдаюсь в частной клинике.
— Ваша свекровь вызвала. Сказала, что вы отказываетесь от медицинской помощи.
Я была в шоке. Галина Петровна вызвала врача, наврав, что я отказываюсь от помощи!
Врач осмотрела меня, убедилась, что всё в порядке.
— У вас есть обменная карта?
— Конечно! — я показала все документы.
— Хорошо. Но ваша свекровь очень волновалась. Говорила, что вы неправильно питаетесь, мало двигаетесь...
— Это неправда! Я соблюдаю все рекомендации своего врача!
Доктор ушла, а я осталась в бешенстве. Галина Петровна зашла слишком далеко.
— Зачем вы вызвали участкового врача? — набросилась я на свекровь.
— Я волновалась! Ты же целыми днями лежишь!
— Я работаю! И отдыхаю, как положено беременной на последнем месяце!
— Мало ли что! Врач лишним не будет!
— Вы сказали ей, что я отказываюсь от медпомощи!
— Ничего такого я не говорила!
Но я видела — она довольна. Ей удалось выставить меня безответственной.
Роды начались на две недели раньше срока. Схватки накрыли внезапно, среди ночи. Я разбудила Андрея:
— Кажется, началось!
Он вскочил, начал метаться:
— Что делать? Скорую вызывать? Сумку собрать?
— Сумка собрана. Вызывай скорую.
Пока Андрей звонил, в комнату ворвалась Галина Петровна:
— Что случилось? Почему шум?
— У Ларисы роды начались!
— Роды? Рано же ещё!
— Ребёнок так не считает, — простонала я сквозь схватку.
Скорая приехала быстро. Меня увезли в роддом, Андрей поехал следом на машине.
Роды были тяжёлыми. Восемь часов схваток, но всё закончилось хорошо. Наша дочка родилась здоровой, закричала сразу. Когда мне её положили на грудь, я заплакала от счастья.
Андрей тоже плакал, когда держал нашу малышку.
— Она прекрасна! Как ты, Лариса!
Мы назвали дочку Софьей.
Галина Петровна приехала на следующий день. Посмотрела на внучку и сказала:
— Маленькая какая-то. И на Андрюшу не похожа.
— Все новорождённые маленькие, — огрызнулась я.
— А вот Андрюша родился крупным! Четыре килограмма!
Даже рождение внучки она умудрилась превратить в соревнование.
Домой нас выписали через четыре дня. И тут началось настоящее испытание. Галина Петровна решила, что она — главный эксперт по младенцам.
— Ты неправильно её держишь!
— Нельзя так часто кормить!
— Пелёнки тугие нужны!
— Почему памперсы? В наше время обходились!
Я пыталась объяснить, что следую рекомендациям педиатра, но свекровь не слушала.
— Я вырастила ребёнка! А ты что понимаешь?
Самое ужасное случилось, когда Софье было две недели. Я вышла из душа и услышала плач дочки. Бросилась в детскую — Галина Петровна пыталась напоить ребёнка какой-то мутной жидкостью из бутылочки.
— Что вы делаете?! — я выхватила дочку из её рук.
— Укропную водичку даю! От коликов!
— Я же сказала — никакой самодеятельности! Врач прописал капли!
— Твои капли не помогают! А укропная водичка — проверенное средство!
— Вы могли навредить ребёнку!
— Как это навредить? Я тебе говорю — Андрюшу так растила!
Я позвонила Андрею на работу:
— Приезжай немедленно! Твоя мать чуть не отравила нашу дочь!
Он примчался через полчаса.
— Что случилось?
Я рассказала про укропную водичку. Андрей посмотрел на мать:
— Мама, мы же договорились — ты не вмешиваешься!
— Я хотела помочь! Ребёнок плакал!
— Мама, Соня — наш ребёнок. Мы сами решаем, как её лечить и чем кормить.
— Вот и решайте! — обиделась Галина Петровна. — Только когда помощь понадобится — не просите!
Она снова закрылась в своей комнате.
— Андрей, — сказала я. — Так больше нельзя. Она опасна для ребёнка.
— Не преувеличивай...
— Не преувеличиваю? Она пыталась напоить двухнедельного младенца непонятно чем!
— Укропная водичка — это не яд...
— Андрей! Ты снова её защищаешь!
— Я никого не защищаю! Просто пытаюсь сохранить мир в семье!
— Мир? Это не мир, это война! И твоя мать её ведёт!
Ночью Софья плакала. Обычные младенческие колики, но Галина Петровна не выдержала. Ворвалась в спальню:
— Почему ребёнок плачет? Вы что, успокоить не можете?
— Галина Петровна, выйдите! — рявкнула я. — Мы справимся!
— Справитесь? Ребёнок надрывается, а вы справитесь!
— Мама, пожалуйста, — Андрей пытался быть дипломатичным. — Мы разберёмся.
— Дайте мне внучку! Я укачаю!
— Нет! — я прижала Софью к себе. — Не дам!
— Ты что, совсем? Я плохого не сделаю!
— Вы уже сделали достаточно!
Галина Петровна всплеснула руками:
— Андрей, твоя жена сошла с ума! Не даёт мне внучку даже подержать!
— Лариса немного нервничает. У неё послеродовой период... — начал Андрей.
— Не смей! — я повернулась к мужу. — Не смей списывать всё на послеродовую депрессию! Я адекватна! Это твоя мать неадекватна!
Крик разбудил соседей. За стеной застучали. Софья плакала ещё громче.
— Вот видите, что вы наделали! — торжествовала Галина Петровна. — Весь дом разбудили!
Я молча вышла из спальни, унося дочку. Села с ней в детской, в кресле-качалке, и тихонько укачивала. Слёзы текли по щекам. Как же я устала от этой войны!
Утром я приняла решение. Собрала вещи свои и Софьи.
— Ты куда? — спросил Андрей.
— К маме. Пока ты не решишь, что для тебя важнее — жена с ребёнком или мамочка.
— Лариса, не надо ультиматумов...
— Это не ультиматум. Это констатация факта. Я не могу больше жить в состоянии войны. Мне нужно растить ребёнка в спокойной обстановке.
— Но ты же не можешь просто взять и уехать!
— Могу и уеду. Когда определишься — позвони.
Галина Петровна вышла из своей комнаты:
— Что за шум?
— Мы с Софьей уезжаем к моей маме, — спокойно сообщила я.
— Вот и правильно! Нечего тут истерики устраивать!
— Мама! — Андрей повысил голос. — Моя жена и дочь уезжают из-за тебя!
— Из-за меня? Да я тут всё делаю! Готовлю, убираю!
— Никто тебя не просил!
— Ах так! — Галина Петровна схватилась за сердце. — Родной сын против матери!
Но я уже не слушала. Вызвала такси, спустилась с вещами и малышкой. Андрей попытался остановить:
— Лариса, давай поговорим спокойно...
— Мы полгода пытаемся поговорить спокойно. Хватит. Сделай выбор, Андрей. Семья или мама. Третьего не дано.
Мама встретила меня с пониманием. Не задавала лишних вопросов, просто обняла и помогла устроиться.
Первые дни были тяжёлыми. Андрей звонил, просил вернуться. Я отвечала одно:
— Выбрал?
— Лариса, ну что за детский сад...
— Значит, не выбрал. Звони, когда определишься.
Через неделю позвонила неожиданно Галина Петровна:
— Лариса, хватит дурить! Возвращайся домой!
— Это не ваше дело, Галина Петровна.
— Как не моё? Ты морочишь голову моему сыну! Он места себе не находит!
— Пусть находит. Заодно подумает, что для него важнее.
— Я тебе вот что скажу — не вернёшься, пожалеешь! Андрюшу любая возьмёт!
— Пусть берут. С вами в придачу.
Я сбросила вызов. Угрозы свекрови меня больше не пугали.
На десятый день приехал Андрей. Один, без мамы.
— Можно поговорить?
Мама взяла Софью и ушла гулять, оставив нас наедине.
— Лариса, я всё обдумал. Ты права. Мама действительно перегибает палку.
— И?
— Я поговорил с ней. Сказал, что если она не изменит поведение, придётся жить отдельно.
— И что она?
— Устроила скандал. Сказала, что я предатель, что выбираю жену вместо матери.
— А ты что выбираешь?
— Тебя. Тебя и Софью. Вы — моя семья.
— А твоя мать?
— Мама... Я предложил ей снять квартиру. Сказал, что оплачу аренду первые полгода, пока она не найдёт подходящий вариант для покупки.
— Она согласилась?
— Нет. Хлопнула дверью, собрала вещи и уехала к своей сестре в другой город. Сказала, что у неё больше нет сына.
Я видела, как тяжело ему это далось. Галина Петровна умела манипулировать чувством вины.
— Андрей, она просто манипулирует. Вернётся, когда поймёт, что шантаж не работает.
— Может быть. Но я сделал выбор. Лариса, возвращайся домой. Точнее, давайте поедем домой. Вместе. Втроём.
Я посмотрела на него. Мой муж. Отец моего ребёнка. Человек, который наконец-то смог вырваться из-под маминого контроля.
— Хорошо. Поедем домой.
Мы вернулись в нашу квартиру. Без Галины Петровны она казалась просторной и светлой. Мой кабинет снова стал детской. Никто не гремел кастрюлями в шесть утра. Никто не учил меня жить.
Прошёл месяц. Галина Петровна не звонила. Андрей пытался ей дозвониться, но она сбрасывала вызовы.
— Не переживай, — говорила я. — Она успокоится и объявится.
И она объявилась. Через два месяца. Позвонила Андрею, плакала, говорила, что скучает по внучке.
— Мама хочет приехать повидаться с Софьей, — сказал муж.
— Пусть приезжает. Но жить у нас не будет.
— Я так ей и сказал. Она согласилась остановиться в гостинице.
Встреча прошла напряжённо. Галина Петровна держалась холодно, со мной почти не разговаривала. Но с Софьей была ласкова.
— Внученька моя, красавица! Вся в нашу породу!
Я промолчала. Пусть думает что хочет.
После её отъезда Андрей сказал:
— Мама решила купить однокомнатную квартиру в нашем районе. Чтобы быть ближе к внучке.
— Это её право. Главное — не в нашей квартире.
Через полгода Галина Петровна действительно купила квартиру в соседнем доме. Приходила в гости, но уже вела себя сдержанно. Видимо, поняла, что старые методы не работают.
Отношения наладились не сразу. Были срывы, были попытки свекрови вернуть контроль. Но мы с Андреем держались вместе. Он научился говорить матери «нет», а я научилась не реагировать на провокации.
Софье сейчас два года. Весёлая, активная девочка. Галина Петровна души в ней не чает, балует подарками. Но в наши решения по воспитанию больше не вмешивается. Усвоила урок.
А недавно Андрей сказал:
— Знаешь, я благодарен тебе. Если бы ты тогда не поставила ультиматум, я бы так и остался под маминым каблуком.
— Это было тяжело. Для всех нас.
— Да. Но оно того стоило. У нас есть наша семья. Настоящая семья.
Я обняла мужа. Да, было тяжело. Но мы справились. И теперь я знаю точно — в нашем доме главные мы. А все остальные — только гости. Даже если это родственники.
Галина Петровна так и живёт в соседнем доме. Мы встречаемся пару раз в неделю, она гуляет с Софьей, иногда забирает её к себе на пару часов. Но вечером внучка всегда возвращается домой, к нам.
Иногда свекровь пытается дать советы по старой привычке, но я научилась отвечать спокойно: «Спасибо, Галина Петровна, мы подумаем». И она понимает — граница проведена.
Самое удивительное — со временем мы даже подружились. Когда Галина Петровна поняла, что не может мной командовать, она расслабилась. Оказалось, за маской властной свекрови скрывалась одинокая женщина, которая просто боялась потерять сына.
Теперь она делится со мной рецептами (уже без требования готовить именно так), я помогаю ей с покупками в интернете, а Андрей возит её по врачам. Мы научились быть семьёй, где у каждого есть своё место и свои границы.
История нашей семьи — это история о том, как важно уметь отстаивать свои границы. О том, что любовь не означает подчинение. И о том, что иногда нужно пройти через конфликт, чтобы построить настоящие, здоровые отношения.