- Одумайся, пока не поздно, - тараторила Валентина, придвинувшись вплотную к дочери, до боли сжимая её ладонь. Её колотило от страха. За годы жизни с Андреем, она хорошо усвоила, что нельзя вмешиваться в мужские дела. Это может быть чревато… например, блокировкой банковских карт. – Твой отец не пощадит ни тебя, ни меня. А твои сыновья? Ты рискуешь, никогда их больше не увидеть. Прошу тебя. Откажись от этой затеи. Тебе нечего предложить Леониду Петровичу. Он не тот человек, с которым можно вот так… - понизила голос, - нахрапом.
«Посмотрим, - молчала Василиса. – У меня никого не осталось, кроме моих мальчиков. А если я буду изображать куклу, то вы с отцом лишите меня и их».
- Ты совсем не слушаешь меня, - рассердилась её мать и начала свою тираду сначала. Что оставалось Василисе? Только прикрыть глаза, закусить щёку, поскольку выдернуть свою ладонь из ладони матери никак не получалось, и мысленно считать "овечек".
- Это здесь, - произнёс водитель, остановив автомобиль на внутренней парковке у помпезного здания, со множеством панорамных окон.
- Ох, - вздрогнула Валентина и прижала руку дочери к своей груди. - Последний шанс, чтобы отказаться.
Водитель тем временем покинул салон автомобиля, чтобы открыть заднюю дверцу с той стороны, с которой находилась Василиса, но его опередил высокий, черноволосый молодой мужчина, в тёмных костюмных брюках и невероятно белой рубашке. Огромные синие глаза и губы, не толстые и не тонкие, идеальные, созданные для поцелуев. Но всё портил безобразный шрам от ожога на щеке.
"Кирилл, - была первая мысль у Василисы, пока молодой человек не заглянул в салон автомобиля:
- Госпожа, - произнёс он.
Василиса смотрела на него и не могла произнести ни слова. Её сердце стучало где-то в горле. Воздуха не хватало.
- Госпожа? - растеряно за ним повторила Валентина, поскольку... Поскольку, к ней никто из прислуги так никогда не обращался, включая этого "помощника" Леонида Петровича, с которым у Валентины была возможность столкнуться.
"Это не Кирилл, - у Василисы закружилась голова. - Не Кирилл..." – надежда, что фейерверком зажглась в сердце, оставила горький привкус разочарования.
"Свадьба состоится, - вспыхнуло в сознании её матери, - не зависимо от того, чем и как завершится встреча Исы с мегалодоном. Не стал бы человек Леонида Петровича, тем более личный помощник, "госпожой" называть постороннюю женщину для его "господина". Надо же, - внутренне скривилась, позавидовав дочери, - такая молодая, глупая, бездарная и "госпожа". А я... достойна быть госпожой, но..."
- Госпожа? - молодой человек протянул руку Василисе.
- Иса, - прохрипела Валентина, когда дочь выдернула свою ладонь из её руки, чтобы вложить свои подрагивающие пальцы в раскрытую ладонь мужчины. - Иса, - прошептала.
- Я знаю, что делаю, - на одно мгновение обернулась Василиса.
- Я провожу вас, - кивнул в сторону высоких стеклянных дверей молодой человек.
- Спасибо, - по привычке ответила молодая женщина, забирая свою руку из его тёплой ладони.
Василиса сделала шаг и покачнулась. Ноги в коленях дрожали. Впрочем, всё внутри неё дрожало. Эмоции, которые накрыли высокой волной, в тот момент, когда она увидела шрам на лице помощника Леонида Петровича, острым шипом вонзились в её сердце, с новой силой разбередив кровоточащую рану от потери любимого.
"А ведь я даже не знаю, где его похоронили, - потемнело у неё перед глазами. - Вначале, встреча с будущим мужем, - одёрнула она себя, - а затем... я обязательно, узнаю, где похоронен Кирилл и поеду к нему... проститься".
- Василиса Андреевна? - её подхватил под руку голубоглазый помощник.
- Госпожа? - охнул за его спиной водитель.
- Ты не здорова, - встрепенулась Валентина. - Вернись в машину. Пусть твой отец...
- Всё в порядке. Куда идти? - чуть отстранилась от помощника Леонида Петровича Василиса. - Не хорошо заставлять себя ждать...
"Надо будет узнать, как его зовут, - решила она, не желая брать пример с матери, которая всех личных помощников своего мужа считала мусором под ногами и всячески унижала, обращаясь к ним не иначе, как "эй ты", "как тебя там".
- Прошу простить меня, - вдруг произнёс молодой человек и подхватил её на руки.
- Что... - испуганно замерла Василиса. - Я могу сама...
- Неслыханное бесстыдство! - воскликнула её мать, но водитель быстро захлопнул дверцу автомобиля перед её носом.
- Но так будет быстрее, - произнёс голубоглазый. - Леонид Петрович не приемлет опозданий.
Его лицо было таким серьёзным, таким бесстрастным, что Василиса выдохнула:
- Ладно, - но за шею обнимать его не стала, да и тело её было напряжено до боли в мышцах.
"Надеюсь, не пасть от руки будущего мужа, во время его приступа ревности к собственному личному помощнику", - лихорадочно взметнулись мысли в её голове.
От нервного истощения у неё перед глазами замелькали чёрные мушки, дыхание сбилось. Грудь будто сковали железные тиски. Она пыталась вдохнуть и не могла. Лёгкие начали гореть. Из глаз потекли слёзы. Сознание спуталось.
А потом в её душу ворвался взгляд чистого голубого неба, встревоженный, пронзительный, гипнотизирующий. Плечи сжали тёплые ладони.
И она смогла кое-как сделать судорожный вдох, почувствовав холод и сожаление, когда молодой человек отошёл от неё, отведя голубоглазый взгляд в сторону, являя её взору мужчину в светлых костюмных брюках и бледно-бледно-голубой рубашке, под стать его выцветшим глазам; который вальяжно расположился в кресле напротив.
- Ну, здравствуй, невестушка, - расплылись его тонкие губы в улыбке, демонстрирующей безупречно ровные и идеально белые зубы.
"Ох, мамочки", - ёкнуло сердце Василисы. Под взглядом этого человека, хотелось скукожиться, забиться в самую глубокую, самую тёмную норку и дрожать от страха.
- Не рановато ли тыкать, женишок, - срывающимся голосом пропищала Василиса. Чувствуя, как напряжение начало потрескивать между ними.
«Что я делаю…» - испугалась своей безрассудности. Но отступать ей было некуда.
- Сколько экспрессии, - вдруг захлопал в ладоши Леонид Петрович. - Алексей, оставь нас, - махнул рукой своему помощнику.
© Copyright: Дёмина Наталья.
Продолжение следует…