В ночь с 9 на 10 февраля 2011 года в кировской деревне Столбово произошло событие, которое вряд ли бы удивило кого-нибудь в веке эдак 19-м, но случилась она – в 21-м.
51 год, вся жизнь – и она оборвалась не в результате тяжелой болезни или несчастного случая, а от холода. Ирина Пестрикова, жительница деревни Столбово, легла спать в своей промерзшей квартире и больше не проснулась.
Журналисты, узнав о случившемся, отправились на место, чтобы восстановить полную картину драмы.
Две квартиры на два этажа
Дом №44 по единственной улице Столбово – деревянное, двухэтажное строение, построенное еще 60 с лишним лет назад. Однако на первом этаже уже давно никто не жил, а на втором расположены всего две квартиры. При этом, согласно данным домовой книги, в них были прописаны шесть человек. Некоторые из жильцов неоднократно обращались в администрацию с жалобами на тяжелые условия.
Как прокомментировала заместитель главы Шиховского сельского поселения Раиса Речкина, сигналы от жильцов действительно поступали:
– Весной 2009 года жильцы дома №44 в Столбово обращались к нам с заявлением. Межведомственная комиссия выехала, провела проверку. Есть акт обследования помещения от 5 марта 2009 года.
Вот выдержка из этого документа, которая детально описывает состояние дома на тот момент:
«С южной, западной и восточной стороны дома стены в удовлетворительном состоянии, с северной стороны здания на стенах имеются участки с гнилью… Стропильная нога у дымовой трубы, опирающаяся на стену, из-за протечки кровли сгнила и просела. В некоторых местах имеются протечки кровли… Лестница находится в технически исправном состоянии. Отопление дома печное, холодное водоснабжение отсутствует, электроснабжение отсутствует».
«Ситуация с домом не такая уж и плохая»
На основании этого акта комиссия вынесла предписание управляющей компании – ООО «Многоотраслевое предприятие» из поселка Вахруши. Коммунальщикам было поручено отремонтировать крышу, усилить стропильную ногу и устранить все протечки.
Однако в самом документе не был указан конкретный срок, в течение которого должны были пройти работы. Предписание было выдано в 2009 году, но к февралю 2011 года работа так и не была выполнена. Возникает закономерный вопрос: почему?
Раиса Речкина объяснила эту ситуацию бюджетными ограничениями и расстановкой приоритетов:
– Состояние дома признано удовлетворительным. Средств на его ремонт ни в 2009, ни в 2010 году не было. В Шиховское сельское поселение входит 31 населенный пункт, и многие дома требуют капремонта. Сначала – самые аварийные, а ситуация с домом в Столбово не такая уж плохая.
Далее чиновница уточнила финансовые механизмы:
– У поселения бюджет не резиновый, мы можем только софинансировать по возможности ремонт в 5–6 домах в год, но основную массу расходов покрывают средства, выделяемые по федеральным программам, а их с каждым годом приходит все меньше и меньше.
По словам Речкиной, вся подготовительная документация для ремонта в рамках федеральных программ должна готовиться управляющей компанией. Администрация, в свою очередь, заключает с УК договор подряда и выделяет средства. Однако здесь возникла еще одна бюрократическая сложность:
– В администрации есть сметы на ремонт только благоустроенных домов, а в Столбово дом неблагоустроенный. Вопрос о ремонте будет решать глава поселения, ее сейчас нет на месте. Конечно, в первую очередь будет рассматривать возможность капремонта самых аварийных домов.
Таким образом, дом №44 в Столбово, построенный еще в 1956 году, несмотря на многочисленные проблемы, официально не был признан ни ветхим, ни аварийным. Он просто стоял в очереди на ремонт, которая, как выяснилось, оказалась для Ирины Пестриковой дорогой в никуда.
«Увидел ее закутанную в два одеяла»
Чтобы понять обстоятельства трагедии, журналисты посетили саму деревню Столбово и тот дом, где жила Ирина. Это тихое, малонаселенное место. Дом №44 с улицы не производил впечатления полной разрухи.
Однако внутри картина кардинально меняется: входная дверь держится на одной петле, лестница, ведущая на второй этаж, сильно повреждена и представляет опасность, а в общем коридоре отсутствует свет.
Особенность расположения дома усугубляла ситуацию – он стоит у самой реки, и все зимние ветра продували его насквозь. В ту роковую ночь, с 9 на 10 февраля, столбик термометра опустился до отметки в -35 градусов. По словам соседей, в квартире Ирины температура в лучшем случае составляла +8 градусов.
Обнаружил тело погибшей утром 10 февраля ее сосед. Как рассказал Евгений Севастьянов, проживающий в этом же доме:
– Пришел утром к ней, чтобы попросить подоить корову. Стучался-стучался, она не открывала. Зашел в дом сам, увидел ее на диване, закутанную в два одеяла, одетую в шапку, теплую куртку, сапоги. Она уже была мертвая – озябла вся, – поделился воспоминаниями Севастьянов.
«Только недавно нормально жить начала»
Жизнь Ирины Пестриковой сложно было назвать легкой. Она осталась одна: муж умер, сын уехал и связь с ним прервалась. Сестра жила в другом регионе. Летом женщина готовила еду во дворе на костре или ограничивалась лапшой, которую заливала кипятком. Мылась она в бане у соседа Евгения. Когда холод в доме становился невыносимым, Ирина просилась переночевать к подругам в деревне.
Однажды она даже обратилась с просьбой к хозяину пилорамы, куда устроилась летом на работу, разрешить ей ночевать в служебной будке. Однако ей отказали, и, по словам соседей, отказ был мотивирован заботой о ее же безопасности: будка была без форточек, там могло быть душно, а учитывая, что Ирина курила, существовал реальный риск пожара.
Евгений Севастьянов отмечал, что в последнее время жизнь Ирины начала понемногу налаживаться:
– Женщина только недавно и жить нормально начала: раньше перебивалась халтурками, рублей по сто-двести, а тут на работу устроилась, зарплату ей тысяч 8 платили в месяц. Одной бы хватило вполне. Даже телефон сотовый себе купила, чтоб с сестрой общаться, – рассказывал он.
Работодатель также пошел навстречу и выделил ей дрова с пилорамы бесплатно. У Ирины были планы: она хотела погасить долги за электричество, чтобы в квартире снова появился свет. Но осуществить эти планы она не успела.
«Сколько печку не топи, все тепло уходило наружу»
Осмотр квартиры Ирины Пестриковой после ее смерти красноречиво говорил об условиях, в которых ей приходилось существовать. В помещении не знало уборки, в углах лежал мусор, а на столе остался огарок свечи – единственный источник света.
Евгений Севастьянов, проживающий в этом доме с 1995 года вместе с женой Мариной, показал все проблемные места в квартире погибшей:
– Видите, печка вся развалилась, сверху кирпичи падают, вон дыра на крышу, а крыша протекала, и вот в потолке какие большие щели, а под ними проводка проходит. Света у нее не было, отключили за неуплану, а то могла какая-нибудь беда и раньше произойти, если б замкнуло, – указывал он.
Мужчина подчеркнул, что за все время его проживания капитальный ремонт в доме не проводился никогда. Он своими силами пытался как-то улучшить условия жизни:
– Нам из ее квартиры тоже дует, но я как-то постарался утеплить у себя, крышу со своей стороны починил, а летом и над квартирой Ирины пытался что-то придумать, так там шифер старый, ломается, можно еще больше дыры сделать, если полезешь, – объяснял Евгений.
По его словам, Ирина в последние недели сильно болела – простудилась и постоянно мерзла в своей ледяной квартире. Соседи даже покупали для нее лекарства в аптеке, но лечение не помогало, ведь основная проблема в виде холода оставалась нерешенной.
В тот вечер, 9 февраля, она легла спать около десяти часов, предварительно протопив печку. Однако это было бесполезно:
– Сколько печку не топи, все тепло у нее наружу выходило. Могла весь день топить – без толку, – с горечью резюмировал Севастьянов.
«Взгляд профессиональный, наверное»
Комиссия, которая обследовала дом, увидела две разные квартиры. В одной – относительно прибранное и по мере сил утепленное жилье семьи Севастьяновых. В другой – разруху и бедность в квартире Ирины Пестриковой.
Этот контраст, по словам соседей, и стал для чиновников основным аргументом:
– Комиссия к нам приходила. Сказали, мол, сами виноваты, – жаловался Евгений Севастьянов. – Они сначала в мою квартиру зашли, у меня ж еще ничего: прибрано, да и латаю щели по мере сил, а потом к ней зашли и увидели разруху. Сказали, что Ирина сама довела квартиру до такого состояния, дом наш аварийным не признали.
Сосед пытался найти хоть какое-то объяснение такому решению, добавляя:
– А ведь мне на зиму машины три дров нужно, чтоб тепло было в квартире. Хотя, комиссии виднее – взгляд профессиональный, наверное.
По материалам «КП»-Киров