Намедни открыли выставку пермской художницы Ольги Молчановой-Пермяковой в офисе одной инвестиционной компании, при непосредственном моем участии — я предложил несколько проектов пермских авторов, выбрали Ольгин под названием «Сгладить углы». Почему я об этом пишу? Потому что в отборе принимали участие несколько человек с разными вкусами, решавшие разные задачи, но пришедшие примерно к одним и тем же выводам: это красиво и похоже на облака.
Эта связка «красивое-облака» вдохновила написать этот пост, поскольку в ней вскрываются ряд эстетических архетипов и клише, влияющих на восприятие облаков как таковых и произведений искусства, так или иначе их изображающих.
Небольшое документальное отступление. Сама художница, Ольга Молчанова-Пермякова связывает свой проект не с облаками, а с работами другой художницы-керамистки — Ольги Ладкиной, ушедшей из жизни в июне этого года.
Отправной точкой для создания этой серии были мои впечатления от работ художника-керамиста из Березников Ольги Ладкиной. Ее керамические организмы показались мне абсолютно живыми и сильными существами, возможно прибывшими к нам из других миров... Объекты вписаны в привычную нам среду, в пейзажи, в натюрморты. Эти организмы лишены острых углов, все они - обтекаемые формы... Округлость и «благополучное» сочетание цветов успокаивают зрителя, но сюрреалистичность происходящего не позволяет окончательно расслабиться. Приходится то и дело задаваться вопросом: «что происходит?»
Источник: https://molchperm.com/gallery/sgladit-ugly
С творчеством Ольги Ладкиной как нибудь познакомлю вас отдельно - в ее работах действительно много органики, иронии и сюрреалистичности, и "облака", точнее их прототипы там тоже есть. Сейчас это не важно.
Важно другое - популярность сюрреалистических мотивов в интерьерном искусстве идет вразрез с извечным вопросом неискушенного зрителя: "А что, собственно, хотел сказать художник?" (о сакраментальности этого вопроса тоже можно писать отдельную статью). В контексте ольгиных работ однозначных ответов на этот вопрос не получить.
Ответить на этот вопрос помогут облака. Или камни. Или старые стены. Или обои. Или ковры. Но пусть будут облака.
Существует особый механизм восприятия, работающий на бессознательном уровне, именуемый парейдолией. Наш мозг эволюционно запрограммирован распознавать лица и фигуры в случайных формах - в тенях, складках коры деревьев, всевозможных пятнах. Облака — чемпионы нашего воображения.
Видя нечеткую форму облака, наш мозг начинает перебирать хранящиеся в памяти образы-шаблоны шаблоны: «Это похоже на дракона! А вот это - кролик!» Этот процесс похож на постоянно обновляющуюся игру-головоломку, он стимулирует наше воображение и приносит радость от маленького личного открытия.
Нечто подобное происходит на картинах Ольги Молчановой-Пермяковой. Парящая галька кажется невесомой, сохраняя при этом визуальную плотность, "каменность" и округлость.
Округлость левитирующих объектов, подчеркнутая в названии проекта, намекает на их стремление к покою, сохранению "сглаженных углов". Как и в речной/морской гальке эти острые выступы прошлого невозможно восстановить даже в воображении. И этим они принципиально отличаются от облаков, с их сиюминутной рваной формой, не имеющей ни прошлого, ни будущего.
В некоторых работах округлые объекты опускаются на землю и выглядят вполне монументальными, но все же не геологическими формами - сохраняется ощущение некой органики и одухотворенности.
Если спроецировать привычку задавать вопрос "что хотел сказать художник" на облака или другие выразительные формы природы, то адресатом вопроса становится или Бог (если вы в него верите) или наш собственный разум. Ни с тем, ни с другим мы не склонны спорить о смыслах природной красоты, даже если она является нам в странной форме.
Странность в природе нам в принципе симпатична. На берегах морей и рек лежат миллиарды камней, но рука тянется за тем, который чем-то выделяется среди прочих. Можно предположить, что любовь к искусству возникает из этой тяги к уникальному, существующему в единственном экземпляре, непохожему на других. Представьте себе галерею, в которой висят сотни неотличимых от оригинала копий одной работы. Даже если это будет Джоконда, вы скоро заскучаете.
А можно по-другому, как поступают большинство из нас: не философствовать, а ностальгировать. По детству, например. Наблюдать за облаками, лежа на траве, - мощный триггер детских воспоминаний, связанных с летом, каникулами и состоянием беззаботности.
Это та самая магия, к которой стремится любое искусство — затронуть личное и универсальное одновременно. Возможно, именно поэтому форма облаков находит отклик в душе практически каждого человека.
О художнике
Я родилась в 1981 году в семье военного летчика и медработника. Я бы сказала, что ничего не предвещало моего нынешнего увлечения живописью. Но из своего раннего детства помню, как папа вырезал на фанере рисунки с работ Стасиса Красаускаса. Что-то тянуло летчика-истребителя на досуге к творчеству. Мама всегда шила, вязала, вышивала... Теперь я придумываю, что эти родительские привычки ещё тогда положили начало моему пути.
К 27-ми годам я перепробовала многие увлечения. Училась разному и понемногу. Не доводила дел до конца, начинала, бросала, снова начинала. Моя идея оставить достойную, перспективную работу и пойти учиться живописи многим тогда показалась несерьезной. Между тем, живопись оказалась не просто увлечением, а тем, ради чего я появилась в этом мире. И как бы громко или шаблонно это ни звучало, но очень скоро она действительно стала большим смыслом моей маленькой жизни. С годами появился интерес к графике, к экспериментам с бумагой и тканями, вышивкой, резьбой по дереву... Мне нравится использовать различные материалы, в том числе что-то готовое, то, что подкидывает природа. Но то и дело я возвращаюсь к живописи.