История Марии Дапирка могла бы стать сюжетом для голливудского триллера: успешная работа гидом в Таиланде, роман с нигерийским футболистом и задержание в аэропорту с тремя килограммами наркотиков в багаже в аэропорту Хощимина. А дальше - четыре года в ожидании смертной казни, пожизненный приговор и невероятное освобождение спустя 11 лет. Но это не кино - это реальная жизнь ростовчанки, которая сейчас пробует начать жить заново.
С ЧЕГО ВСЕ НАЧАЛОСЬ
На календаре август 2014 года. 28-летняя ростовчанка возвращалась домой после года работы в Таиланде. При пересадке в аэропорту Хошимина в ее багаже обнаружили наркотики. По словам матери, чемодан девушке передал ее жених Ник и о содержимом потайного кармана Мария не знала.
Во Вьетнаме за такие преступления предусмотрена смертная казнь. Четыре года Мария провела в местной тюрьме в ожидании приговора. И только благодаря усилиям юристов и российских дипломатов его смягчили до пожизненного заключения.
И следующие шесть лет семья девушки боролась за ее перевод в Россию. Летом 2024 года ее этапировали в колонию Ростовской области, где после десяти лет разлуки она, наконец, смогла увидеть родных. А в конце лета 2025-го ростовчанка вышла на свободу.
НА ОТПУСК ДАЖЕ ПРИШЛОСЬ ЗАНЯТЬ ДЕНЕГ
Мария с теплотой вспоминает начало своего увлечения Таиландом:
- Копила на отпуск, даже пришлось немного занять денег. Но впечатления были настолько сильными, что уже во время приземления в России планировала вернуться обратно. Ощущение свободы - вот что меня поразило: в Таиланде я почувствовала себя по-настоящему живой и счастливой.
Уже через месяц Мария снова оказалась в солнечном Тае, став гидом для русских туристов.
- Это была работа мечты - ты путешествуешь по красивым местам, общаешься с интересными людьми со всей страны, узнаешь что-то новое и при этом еще и получаешь деньги!
«ОН СТРОИЛ ПЛАНЫ И ХОТЕЛ ПОЗНАКОМИТЬСЯ С РОДИТЕЛЯМИ»
Там же девушка познакомилась с футболистом из Нигерии. Отношения с Ником продлились больше полугода.
- Он строил планы на будущее, хотел познакомиться с моими родителями. В тот период я еще серьезно не задумывалась о браке, но всегда знала, что хочу крепкую семью и детей.
Когда Мария собралась навестить родных, Ник предложил необычный маршрут:
- Сначала слетать с ним в Бразилию, где у него был матч. Правда, тогда мне бы пришлось находиться там целый месяц. Решили, что после игры парень прилетит в соседнее государство - Лаос, где мы побудем вместе пару недель перед моим вылетом в Россию. Добираться в столицу Лаоса получалось с пересадкой во вьетнамском Хошимине. Ник взял на себя все финансовые вопросы, купил билеты и подарил чемодан. А перед вылетом его друг попросил передать моему парню при встрече подарок - ноутбук в сумке.
«МНЕ ЭТО ДАЛ ДРУГ»
В аэропорту Хошимина служба безопасности попросила Марию открыть чемодан.
- Указали на сумку для ноутбука. Ее «просветили» на детекторе и спросили, чья эта вещь. Я сказала: «Мне это дал друг».
Когда таможенники извлекли из-под подкладки пакеты с наркотиками, Мария осознала всю серьезность ситуации:
- Они были широкие, в размер ноутбука, но очень тоненькие. С одной стороны, я была в шоке, с другой - почти моментально пришло осознание, что это дело рук Ника и его приятеля, какой-то преступной сети.
Мария активно сотрудничала с правоохранительными органами, передав контакты парня и его товарища, но по этим номерам уже никто не отвечал...
«ВОДЫ МАЛО. ВОЗДУХ СПЕРТЫЙ»
После задержания Марию поместили в СИЗО в центре Хошимина:
- Это было огромное овальное здание в несколько этажей с внутренним двором и двумя секциями - для мужчин и для женщин. Условия в камере - незавидные: туалет - дырка в полу, вода - в ведрах, и ее было очень-очень мало. Воздух был спертый - лишь крошечное окошко под потолком пропускало минимальное количество свежего воздуха.
В камере размером три на четыре метра содержались до девяти человек. Летом там стояла невыносимая жара, а зимой было холодно. Заключенных не выпускали на прогулки, хотя во дворе для них даже выращивали кур.
«ТЫ ОТВЕЧАЕШЬ ЗА БАГАЖ - ТЫ ВИНОВЕН!»
Следствие растянулось на восемь месяцев, но за это время Марию допрашивали всего четыре раза:
- Переводчик русский знал слабо. Не знаю, как он меня вообще понимал и понимал ли.
Когда же дело направили в прокуратуру, внести правки в документы было уже невозможно:
- Поменять детали нельзя было никак. Пришлось принимать то, что есть. А во вьетнамской судебной системе о презумпции невиновности будто не слышали: «Наркотики были у тебя - ты отвечаешь за свой багаж - ты виновен»!
Из-за неточности в написании отчества суд отложили на полгода. А следующее заседание и вовсе отменили в последний момент без объяснений.
ЧЕТЫРЕ ГОДА В ОЖИДАНИИ СМЕРТИ
Неопределенность относительно приговора стала для молодой женщины тяжелым испытанием:
— Следователи и адвокаты заверяли: «Не бойтесь, все будет хорошо. Вы - русская, к вам хорошо отнесутся». Но опытные заключенные говорили другое: «Тебе дадут смертный приговор». Сначала я надеялась, что все закончится за полгода, потом за год, за три... В итоге мечтала уже о пожизненном заключении.
Мария рассчитывала, что ей как иностранке заменят пожизненный срок на 20 лет за решеткой, даже предупредила о грядущей долгой разлуке маму:
- Невозможность видеть родных, просто позвонить или написать нормальное письмо - все это было очень сложно. Но я никогда не задумывалась о том, чтобы навредить себе, потому что знала - меня мама дома ждет.
Когда судья огласил приговор «пожизненное заключение», признается:
- Почти ничего не почувствовала. Это было как во сне. Расплакалась уже, когда ехала из суда обратно в СИЗО.
ЧАШКА РИСА И КУСОК ЖИРА
По словам ростовчанки, в исправительном лагере условия были немного лучше:
- В комнате размещалось до 35 человек, но там ты хотя бы можно было выходить на улицу. Однако работа была обязательной и неоплачиваемой. Заключенные плели сети для выращивания моллюсков и чистили кешью тонкими ножами. В итоге, руки были исколоты и сильно болели суставы.
Питание же заключенных было скудным:
- Кормили, в основном, рисом. Чашка его и кипяток на завтрак, еще чашка и похлебка из вареной травы - на обед, на ужин еще могли дать кусок жира, сильно пахнущим кабаном. Так что долго оставалась вегетарианкой, выращивала на грядке овощи, чтобы разнообразить рацион - от салата до баклажанов. Под палящим солнцем растения горели, во время сезона дождей гнили, но опыт огородничества в детстве в гостях у бабушки здорово помог вырастить хоть какой-то урожай.
ПОДРУГА В НЕВОЛЕ
Через полгода в лагере появилась еще одна российская заключенная с похожей историей. Их дружба стала настоящим спасением:
- Мы друг другу заменяли всех: родителей, детей, друзей, соратников. Даже воевали вместе против местного менталитета. Например, когда у меня поднялась высокая температура, а мне не дали больничный, подруга пошла разбираться с врачом. Ни по-вьетнамски, ни по-английски она почти не разговаривала, поэтому ничего не добилась. Но мне была важна ее поддержка.
Но иностранный статус давал российской заключенной некоторое преимущество - через консульство родным удалось добиться медицинского обследования в обычной больнице.
ЧИТАЛА ГЕНЕРАЛУ ТОЛСТОГО
Чтение стало одним из немногих развлечений в неволе:
- У нас даже образовалась большая библиотека - книги присылали родные и друзья из России. Мы читали все: психологию, фэнтези, классику. Душевное равновесие возвращали с помощью йоги и медитаций — им тоже учились по книжкам.
За годы в заключении случались и курьезы:
- Например, охранниц мы учили русскому языку. А один генерал, придя с проверкой, взял книгу из нашей библиотеки и сказал: «Читай мне!». Послушал несколько минут Льва Толстого и признался: «А я вообще-то в России учился. Даже читать умел, но давно».
Россиянки знакомили сокамерниц и с родной кухней:
- Родители пересылали, сколько могли, денег, и на них мы заказывали продукты из города. Как-то нам принесли селедку. Мы ее посолили и порезали с лучком - душу отвели! Еще жарили «язычки» из баклажанов с чесноком. А, когда делали блины с картошкой и грибами, охранница скептически заметила: «Наверное, такое только дети едят». Мы передали ее маленьким сынишкам парочку на пробу, и на на следующий день она попросила приготовить еще.
«МАМ, Я ВЫЛЕТАЮ В РОССИЮ!»
Из года в год Мария продолжала писать прошения о переводе в Россию. И уже спустя год после решения ростовского суда узнала от консула, что на родине ей назначили срок, который через пару лет закончится. В итоге местные власти приняли во внимание этот документ и одобрили перевод.
Перед вылетом на родину консул дал Марии возможность позвонить матери:
- Это был первый звонок за десять лет! Мы несколько минут плакали, не могли ничего сказать. А потом я только смогла произнести: Мам, я вылетаю в Россию!
Весь перелет Мария не сомкнула глаз.
- Смотрела в иллюминатор, читала, слушала музыку - впитывала все происходящее.
В России Марию этапировали в колонию в Азове Ростовской области. Здесь, после двухнедельного карантина, она наконец встретилась со своей семьей.
- Я тогда очень сильно расплакалась. Родители меня утешали: «Не плачь, ты уже в России».
Вскоре нам дали трехдневное свидание. И это стало крошечной, но возможностью наверстать упущенное:
- Мы не расставались ни на минуту. Мама рассказывала, что произошло за все эти годы. Я все подшучивала над братом, отрастившим бороду, ведь в моей памяти он оставался юношей...
«ЗАЧЕРКИВАЛА ДНИ В КАЛЕНДАРЕ»
Когда же до конца срока оставались считанные месяцы, ожидание стало особенно мучительным:
- Появилось нетерпение - родные уже близко, хотелось скорее начать жизнь заново. Как и другие заключенные, зачеркивала дни в календаре.
Второе ходатайство об УДО удовлетворили. Но новость об освобождении Мария преподнесла родным как шутку.
- Сначала мне никто не поверил. А через мгновения у них наступил шок.
УСТРОИЛАСЬ КОНСТРУКТОРОМ МЕБЕЛИ И ХОДИТ НА ЙОГУ
Первые дни на свободе Мария постоянно находилась в окружении родных. Когда все разъехались, пришлось привыкать к самостоятельности:
- Мне понадобилось время, чтобы опять привыкнуть к тому, что я могу находиться одна и без сопровождения идти по своим делам.
Родной Ростов показался ей знакомым, но изменившимся:
- Он уже какой-то другой, будто чужой. Узнаю его заново, побродила по любимой улице улице Пушкинской.
Мария старается встать на ноги самостоятельно. По образованию она архитектор. Устроилась конструктором мебели, а в свободное время рисует.
- Также прохожу курсы в йога-центре и собираюсь стать волонтером. Думаю, это хорошее занятие для тех, кто долго был в изоляции. Это помогает почувствовать себя нужной и полезной людям.
«НАДЕЮСЬ НА ПРОСТОЕ ЖЕНСКОЕ СЧАСТЬЕ»
Мария отмечает, что сильно изменилась за эти годы:
- Стала гораздо спокойнее, более взвешенно принимаю решения. Теперь ничего не спешу делать сломя голову. Была очень общительной, а теперь больше ценю уединение.
И, если изучение буддистской философии помогло выработать ей, так сказать, «здоровый пофигизм». А вот к будущему Мария относится со спокойным фатализмом:
- Надеюсь на простое женское счастье: семья, размеренная жизнь с личным временем для хобби и любимая работа. Но не загадываю. Если суждено, то будет.
Мария признается, что не пытается забыть как страшный сон прожитые 11 лет за решеткой.
- Этот опыт всегда будет со мной. Верю, мне было суждено пройти через все это, чтобы начать жизнь заново. И теперь хочу поблагодарить всех людей, которые за меня переживали. Таких было очень много: поддержка приходила даже от незнакомцев, увидевших ролики в интернете и передавших письма через консульство, моих родителей и друзей. Я даже не могла им ответить, а сейчас уже не найду их имен, но очень благодарна каждому!
Каждое слово давало силы, чтобы раз за разом выбираться из эмоционального болота. Я перечитывала эти письма раз по триста, представляя как живут эти люди, которые дарили ощущение связи с внешним миром, и того, что даже вдали от дома я была не одна.
Автор: Кристина Круговых