Приветствуем Вас, дорогие читатели! Мы уже немного затрагивали тему нашествия монголо-татар на Русь и на Коломну в частности, в статье Как Коломна стала ключом к русской истории: битвы, предательства и трагедия. Если пропустили - прочитайте. Ну а мы начинаем.
Спустя два десятка лет после кончины рязанского князя Романа Глебовича, случилось то, что на веки вечные раскололо течение времен для Руси на «до» и «после». Такое, пожалуй, случится ещё только дважды, и оба раза уже в XX веке, когда русская цивилизация распалась на «дореволюционную» и «послереволюционную», глобальная мировая цивилизация разделилась на «довоенное время», вторую мировую войну и «послевоенный период». Можно много спорить о размере последствий каждого из этих событий, их влиянии на судьбы стран, народов, культуру и политику, но тот факт, что каждый раз после таких разломов мир менялся в значительной мере, очевиден.
Небольшому пограничному городу рязанского княжества, стоявшему на пересечение сухопутных и речных торговых путей, выпала судьба увековечить название «Коломна», как места одного из судьбоносных столкновений двух совершенно разных цивилизаций, после которого и произошло деление российской истории на «домонгольский» период, «ордынское иго» и то, что стало после «свержения ига».
С такой странной и страшной силой русским ещё не доводилось сталкиваться. Их земледельческая и городская цивилизация была привязана к природному циклу. Уклад мироной жизни диктовал и правила войны. Возможность выяснить отношения появлялась только после уборки урожая и выпаса скотины. Иначе победители, как и побежденные, провоевав лето красное, зимой и следующей весной померли бы с голоду, или, что более вероятно, попали бы в долговую кабалу не воевавших соседей. И какой тогда, скажите на милость, прок в той войне?! Войны не могли быть долгими. Ресурсов не хватало. Поход, несколько набегов, встреча двух войск, битва и по результатам сражений итог, венчавшийся «доконочанием» о заключении мира.
Пришедший из степей неведомый враг, которого русские называли татарами, этих правил не держался. Их главное богатство и средство войны – кони – были приучены добывать корм из-под снега. Поэтому им не важно было время года для ведения боевых действий. Лошади служили им и средством ведения войны, и транспортом, и основой пищевого рациона. Обладатели неисчислимых конских табунов были организованны, мобильны, сплочены суровой дисциплиной. У них имелся колоссальный военный опыт покорения царств и народов. В них обитал дух победителей, уверенных в своем праве властвовать над всеми в подлунном мире. Свою стратегическую задачу они видели в построении великой империи «от океана до океана». И все преграды, встававшие на пути реализации этого грандиозного замысла, должны были быть сметены. Очередной такой преградой стало Рязанское княжество, к столице которого они подошли в декабре 1237 года.
Правивший княжеством Юрий Ингваревич, здраво расценив соотношение сил, отправил часть войска к Коломне, в удел племянника, сына правившего Рязанью Ингваря Ингваревича до 1235 года, князя Романа Ингверевича, которому он поручил призвать на помощь владимирцев. Сам же князь Юрий затворился в Рязани, приготовившись к долгой осаде. Но пришельцам из степи потребовалось всего 6 дней, чтобы взять город штурмом. Они ненадолго задержались, разграбив и спалив город, разоряя округу, а потом спешным маршем двинулись по льду Оки в направлении Коломны, через которую пролегал прямой путь на Владимир, старая сухопутная дорога «Владимирка».
***
При нападении на Рязань владимирцы даже не успели собрать войско. Оно спешно формировалось, пока боевые действия разворачивались в рязанском краю. К рязанской границе его повели сын великого князя Юрия, Всеволод Юрьевич и опытный воевода Еремей Глебович. У Коломны князь Роман Ингваревич и его дружина ждали не одних только владимирских ратников. Туда стягивались суздальцы, бойцы из Пронска и из Нижнего Новгорода. Эта союзная рать, намереваясь встретить грозного противника в поле, дав сражение у границ княжества.
К моменту подхода к Коломне монголов, под знаменами князя Всеволода Юрьевича собралось до 15 тысяч воинов. На них надвигались войско примерно втрое большее, составленного из многих прежде покоренных народов, которым командовали опытные монгольские военачальники. Во главе отрядов стояли царевичи-чингизиды, осаждавшие Рязань - Бату (более известный как Батый), Гуюк-хан, Кулькан, Кадан и Бури.
В 1 день января два войска сошлись на льду Москвы-реки и в заснеженных полях по её берегам.
Первым в бой вступил передовой полк, которым командовали владимирский воевода Еремей Глебович и удельный князь Роман Ингваревич Коломенский. Русский строй осыпали дождем стрел, а потом в него врезалась конница. Приняв на себя этот страшный удар, полк полег весь. Князь и воевода погибли вместе с другими воинами. Но прорываясь через их ряды, монгольские всадники смешались, потеряли строй, а это всегда плохо для атакующей конницы, вся сила которой заключена в сплоченности и направленности энергии удара. И когда они прорвались ко второй линии русского построения, и увязли в схватке с ней, по ним ударила лучшая часть войска – княжеские дружинники. Профессиональные воины, на хороших конях, лучше всех вооруженные и защищенные доспехами, они опрокинули строй монголов и погнали их до самого лагеря.
Откуда известно это, если нет письменных подробностей?! Из фактов, господа мои, из неоспоримых фактов. Под Коломной пал Кюль-хан. Прямой потомок Чингисхана, родной дядя Бату. Об этом писал следовавший с войском монголов арабский хронист Рашид-ад-Дин отмечавший в своих записках, что под Коломной «Кулькану была нанесена рана и он умер».
Военачальники такого уровня и такой знатности у монголов в ряды сражающихся не ходили. Это была их характерная особенность – они командовали войском, наблюдая ход битвы со стороны, из ставки, находящейся в тылу. Если чингизид Кюль-хан получил тяжкое ранение, от которого и умер, то, стало быть, русские как-то добрались до него. Как они могли попасть в монгольскую ставку? Способ был только один - гнать побежавшее войско, навязав ему сечу в лагере, так что даже и хан вынужден был саблей махать, себя защищая.
Но этот успех был оплачен слишком большими потерями, а монголы сумели перегруппироваться и уже погнали русских. Видя, что дело идет к разгрому, князь Всеволод Юрьевич «с малой дружиной», вышел из боя и спешно отступил во владимирской дороге, направляясь к столице княжества. Можно даже сказать, бежал во Владимир, к отцу, под защиту мощных укреплений.
Этот отход прикрывали остальные, принявшие последний бой у самых стен коломенского детинца. Остатки русских дружин пытались уйти в крепость, и там запереться, но опытные монгольские командиры не дали им этой возможности, оттеснив от ворот. На улице Владимирке, ведшей мимо крепости к Москве-реке, за которой она снова становилась дорого, там, где сейчас находится музей пряников «10 зайцев», к вечеру 1 января 1238 года разгорелась страшная резня. Прижатые к надолбам – полосе передовых препятствий у стен кремля – защитники Коломны вынуждены были рубиться с монголами, понимая, что обречены. Покончив с ними, монголы ворвались в крепость, начали грабить и жечь, не щадя никого и ничего. Выходцы из степей, они искренне не понимали, зачем вообще нужны города. Их предавали огню, а горожан убивали, потому что возиться с ним было некогда.
Скорость передвижения была их главным козырем, а с пленниками особенно не разгонишься. Да и какой от них прок в военном походе – корми, охраняй, отвлекай воинов от дела. И зачем? Что им делать в степном войске, этим обитателям деревянных городов? И живыми их оставлять в тылу неразумно. Соберутся, придут в себя, обозрят разорение, захотят мстить за погибших. Оно может и не так опасно, как докучливо. Посылать обратно часть войска, опять рубить, разорять, нести потери. Все это нерационально. Для степняков, привыкших к выживанию в суровых условиях, лишнее равнялось опасному. Сантиментов они не понимали. Вернее не знали, что это такое. Решали просто – раз что-то мешает, надо убрать помеху. А то, что эта помеха живые люди, так что ж с того? Они чужие, совсем незнакомые, абсолютно не нужные. Поэтому их всех, как тогда говорили «предавали мечу», делая исключение лишь красивым девам и молодым женам, которых брали «для утехи». Но натешившись вдоволь и их потом казнили. Ибо обуза.
***
Покончив с городом, как водится, прошлись по всей коломенской округе, но особенно не увлекались. Они поспешали, чтобы противник не смог организоваться. Брали натиском. От Коломны войско захватчиков пошло на Москву, и 15 января осадило город. По сведениям того же Рашид-ад-Дин город пал на пятый день осады. В плен попал младший сын великого князя владимирского, удельный князь московский Владимир Юрьевич. Его повели к Владимиру, и казнили у стен города, обозначив тем, что пощады не будет никому.
Столица великого княжества пала 7 февраля. Великий князь Юрий Всеволодович ушел ещё до осады, укрывшись в лесах на реке Сить, объявив сбор нового войска. Пришли все кто мог, но толку вышло мало. Монголы 4 марта подошли к русскому лагерю стремительно и внезапно. К бою был готов только небольшой сторожевой отряд. В сражении, обернувшемся резней, погибли последние значительные военные силы северо-восточной Руси. Предводитель этого воинства, великий князь владимирский погиб.
Таков был финал событий, послуживших поводом для упоминания в русских летописях и хрониках арабских авторов города Коломны, людей с ним связанных и дел их. С этого времени начался новый отсчет истории города, сумевшего восстать из праха и пожарищ, остававшихся там, где проходило по Руси грозное степное воинство.