Когда я впервые опустилась под воду, я видела просто рыб. Красивых, разноцветных, но безликих обитателей морских глубин. Потом, погружение за погружением, я начала различать характеры, привычки, особенности поведения.
Сейчас, спустя месяц ежедневных визитов в этот удивительный мир, я понимаю с полной ясностью: риф - это не просто скопление кораллов и случайных морских обитателей. Это сложноорганизованный город.
Со своими улицами и переулками, элитными кварталами и бедными районами, многоквартирными домами и частными владениями. И у каждого жителя этого города - своя уникальная, полная драматизма и радостей история.
Риф научил меня видеть за разноцветными плавниками и блестящей чешуей настоящие судьбы. И некоторые из этих рыбьих судеб стали для меня за этот месяц ближе и понятнее многих человеческих.
Старый групер с шрамом - хранитель восточного склона
Его зовут Генри. Так я про себя его назвала, хотя, конечно, у него есть свое, данное ему океаном имя. Огромный групер, размером с мою ногу, живет под каменным козырьком у восточного склона рифа, в своеобразной "сталинке" подводного мира. У него через левый глаз тянется глубокий, давно заживший шрам - вероятно, след от давней встречи с акулой или винтом неосторожной лодки.
Первый раз он выплыл на меня так внезапно из своей расщелины, что я от неожиданности выронила регулятор и захлебнулась соленой водой. Но Генри, вместо того чтобы проявить агрессию, лишь лениво, с достоинством шевельнул плавниками и уставился на меня своими, пронзительно-умными глазами, будто говоря: "Новички... Вечно они паникуют".
С тех пор мы встречаемся регулярно. Встречи стали уже ритуальными. Я приплываю к его "дому", осторожно постукиваю камешком о камень - и он, не торопясь, как истинный аристократ, выплывает поздороваться.
Иногда, в особенно хорошем настроении, он даже позволяет мне погладить его бок - его чешуя на ощупь удивительно похожа на мелкую наждачную бумагу, шершавая и в то же время прохладная.
Ахмед, который знает этот риф как свои пять пальцев, говорит, что Генри живет здесь уже лет десять, может, больше. Он - неформальный старейшина этого района, своего рода дворник-управдома. Молодые, дерзкие рыбы относятся к нему с подчеркнутым уважением, всегда уступая дорогу, когда он важно проплывает по своей территории.
Когда я наблюдаю за его неторопливыми, полными достоинства движениями, мне кажется, что он как старый мудрый сторож, который помнит все штормы и все изменения на рифе за последнее десятилетие, все потери и все новые поселения.
Семья клоунов-первопроходцев - новые русские подводного мира
В самой большой, пышной актинии у южной коралловой стены живет дружная семья, которую я в шутку назвала Ивановы. Почему именно Ивановы? Не знаю, просто почувствовалось что-то родное, по-российски знакомое. Они, как я выяснила у Ахмеда, были первыми, кто поселился на этом рифе после последнего массового обесцвечивания кораллов, настоящие первопроходцы.
Я с самого начала наблюдала, как они осваивали свою новую, еще пахнущую свежестью актинию. Сначала крайне осторожно, лишь кончиками плавников касаясь ядовитых, но таких манящих щупалец. Потом постепенно, день за днем, все смелее и увереннее ныряя в их объятия, обживая свое жилище.
Сейчас они чувствуют себя там как дома, настоящие хозяева. Самка, которую я зову Ирина, стала истинной хозяйкой - она смело, с огоньком в глазах, отгоняет от своей актинии любых непрошеных гостей, даже тех, кто втрое больше ее, с истинно русской удалью.
Их дети - два юрких малька, совсем еще глупых и непоседливых, — постоянно норовят уплыть подальше от дома, на поиски приключений. Ирина то и дело вынуждена собирать их обратно в безопасные щупальца, как наша мама собирала нас с братом с улицы криком "домой!".
Наблюдая за этой веселой семейной суетой, я часто ловлю себя на мысли, что материнские инстинкты и семейные ценности у рыб ничуть не слабее, чем у людей, просто проявляются они иначе.
Рыба-хирург по имени Троцкий - революционер рифа
Этого ярко-синего, с игривыми желтыми пятнами красавца с оранжевыми "скальпелями" у хвоста я назвала Троцким. За его неугомонный, бунтарский характер и постоянную революционную деятельность на рифе.
Он никогда не сидит на месте, постоянно снует между кораллами, будто распространяя листовки, затевает драки с соседями, ворует еду у более медлительных, "буржуазных" рыб. Однажды я стала свидетелем, как он с настоящим большевистским рвением украл пучок водорослей у пожилой, уважаемой рыбы-попугая.
Та пыталась его догнать, пыхтя от возмущения, но Троцкий ловко, с революционной смекалкой увернулся и скрылся в узкой расщелине, как в подпольной типографии. При этом у него такой наглый и довольный вид, что невозможно не улыбнуться его нахальству, этому рыбьему хулиганству.
Но буквально вчера я увидела другого Троцкого - не вора-индивидуалиста, а героя-защитника. Когда крупная, важная рыба-наполеон попыталась приблизиться к стайке мальков, Троцкий, забыв про всю свою осторожность, бросился на защиту, несмотря на гигантскую, почти комичную разницу в размерах.
Он яростно, с большевистской яростью атаковал огромную рыбину, пока та не ретировалась с позором. Оказывается, даже у отпетых хулиганов и революционеров есть свой, пусть и странный, кодекс чести.
Стая стеклянных окуней - учителя гармонии
Эти маленькие, почти прозрачные, как слеза, рыбки всегда плавают не просто стаей, а строгим, дисциплинированным косяком. Я называю их "школьными учителями" за их невероятную педантичность и железную дисциплину.
Они перемещаются по рифу, словно проводя экскурсию для невидимых, но очень внимательных учеников, демонстрируя чудеса синхронности.
Их движения абсолютно синхронны, будто они связаны одной нервной системой. Повернулись одновременно, остановились вместе, резко, по невидимой команде сменили направление.
Интересно, есть ли у них лидер, вожак, или они действуют как настоящий коллективный разум, прообраз идеального коммунистического общества? Когда мимо проплывает хищник, они, не сговариваясь, смыкаются в плотный, сверкающий шар, сбивая его с толку своей идеальной организацией.
Однажды я провела почти все погружение, просто наблюдая за их отточенными маневрами. Это был самый изящный, самый слаженный балет, который я когда-либо видела в своей жизни.
Ни одна "балерина" не ошиблась, не выбилась из ритма, не подвела коллектив. Абсолютное совершенство, отточенное миллионами лет эволюции, сама гармония в движении.
Что рассказали мне соседи за месяц соседства
Эти и многие другие жители подводного города - застенчивая креветка-чистильщик, важный краб-отшельник, суетливые рыбы-хромисы - стали для меня за этот месяц не просто безликими рыбами. Они, сами того не ведая, стали моими учителями. Они научили меня простым, но важным вещам:
- Что возраст и шрамы - это не недостатки, а знаки опыта и мудрости, что нужно носить их с достоинством, как Генри.
- Что семейные ценности, забота о детях и своем доме существуют не только у людей, но и в мире, казалось бы, простых рыб, как у семьи Ивановых.
- Что даже у самого отпетого хулигана и индивидуалиста есть что-то, за что он готов бороться не на жизнь, а на смерть, как показал Троцкий.
- Что истинное совершенство и сила - не в мощи одиночки, а в синхронности, гармонии и умении действовать как единое целое с окружающими, как демонстрируют стеклянные окуни.
Когда я всплываю на поверхность, отряхиваюсь от соленых брызг и возвращаюсь в шумный, суетливый человеческий город, я часто ловлю себя на том, что невольно ищу в людях на улицах, в метро, в кафе черты моих подводных соседей.
Вот серьезный, с шрамом на щеке мужчина в дорогом костюме - вылитый Генри, такой же мудрый и спокойный. А вот шустрая, вертлявая девушка, ловко пробирающаяся через утреннюю толпу в метро, - точно Троцкий в юбке, такая же энергичная и целеустремленная.
Оказывается, чтобы лучше понять людей, их характеры, их страхи и радости, иногда нужно просто какое-то время пожить среди рыб, посмотреть на мир их глазами.
А у вас есть свои "соседи" в мире природы, не обязательно подводные? Может, ворона, которая каждый день прилетает к вашему подоконнику за подачкой и уже узнает вас в лицо? Или бездомный кот, с которым вы подружились у подъезда и теперь он провожает вас до угла?
Или просто муравейник у дачного крыльца, за жизнью которого вы любите наблюдать? Что вам рассказали эти, казалось бы, мимолетные встречи о жизни, о ее законах и, самое главное, о вас самих?