История джинсов начинается не в бутиках и не на подиумах. Она начинается на море. В эпоху Великих географических открытий, когда деревянные каравеллы бороздили океаны, паруса шили из плотной, жёсткой ткани — той самой, что позже и назовут денимом. Под такими парусами Христофор Колумб открыл Америку, Магеллан обогнул земной шар. И когда парус от ветров и бурь приходил в негодность, его остатки не выбрасывали. Из кусков ткани портовые рабочие шили себе куртки и штаны. Ткань была прочная, жила дольше хозяина и лучше всякой моды подходила для тяжёлой работы.
Так джинсы вошли в жизнь как униформа самых простых сословий. Грузчики, матросы, плотники — все те, кто держал на плечах порты, корабли и всю тяжёлую промышленность. В XIX веке, уже с индустриализацией, ткань стала дешевле, фабрики начали штамповать прочный хлопковый саржевый твилл, и тогда рабочие брюки окончательно обрели массовый вид. Ливай Страусс (тот самый, ныне известный нам как Levi’s) во времена Калифорнийской золотой лихорадки понял простую вещь: шахтёрам, ковбоям и строителям нужна одежда, которая не рвётся. Так появились джинсы как серийный продукт. А дальше уже — Голливуд. Джеймс Дин, Мэрилин Монро, молодёжный бунт и символ свободы, который вырос из портовых лохмотьев.
Сегодня рынок джинсовых изделий оценивается в 86 миллиардов долларов в год, и к 2030-му перевалит за 120 миллиардов. Ежегодно в мире шьётся больше 3,5 миллиарда пар. Паруса давно канули в историю, их можно увидеть разве что в музеях. А джинсы живут, множатся, обновляются и стали повседневной униформой для всех — от школьников в спальных районах до президентов на неформальных встречах.
И вот ещё деталь, от которой становится особенно интересно. Всего лишь за два последних десятилетия джинсовая индустрия наторговала на сумму, превышающую два триллиона долларов. Это больше, чем эквивалент всего золота и серебра, которые Испания вывезла за всю эпоху конкисты в Латинской Америке. Каравеллы, гружённые слитками с драгметаллами, уступили по ценности тем самым рабочим штанам, сшитым из обрывков парусины. Простая ткань оказалась богаче легендарных золотых каравелл.