Сергей зашёл домой и снова зацепился за туфли Риты в коридоре. Он уже привык к вечному хаосу в квартире. Хотя Рита называла это "творческим беспорядком".
В квартире всё было разбросано: на кухне стояли немытые чашки, на диване валялись книги, а на полу — свитера. Сергей вздохнул и пошёл искать Риту.
— Опять ты устала? — спросил он, заглянув в комнату.
Рита сидела за компьютером и не обращала на него внимания.
— Что опять не так? Это не беспорядок, — ответила она, не отрываясь от экрана. — У каждой вещи есть своё место.
Сергей улыбнулся. Спорить с ней было бесполезно. Рита жила в своём мире, где главное — вдохновение, а не чистота.
Порой Сергей взрывался. Его до белого каления доводила эта вечная мусорка. Вещи повсюду, посуда немытая днями, одежда разбросана как попало. Он же привык к порядку — всё на своих местах, каждая мелочь знает своё место, педант. В такие минуты, когда она приходил домой, большим похожий на чердак с барахлом, хотелось всё бросить и уйти. Собрать вещи и хлопнуть дверью. Как его угораздило связаться с женщиной, которая считает бардак признаком творческой натуры?
— Рита! — взрывался он иногда. — Сколько можно? Ты вообще собираешься наводить порядок?
Она только улыбалась в ответ, пожимала плечами:
— Серёж, ну что ты кипятишься? Я же не специально. Просто у меня такой стиль жизни.
И вот что с этим поделаешь? Он злился, пыхтел, но продолжал жить с ней. Потому что… Потому что любил её смех, её непосредственность, её способность видеть красоту там, где он видел только хаос.
Иногда по вечерам, когда Рита засыпала, уткнувшись носом в подушку, он тихонько собирал разбросанные вещи, аккуратно складывал их. Делал это молча, стараясь не разбудить. А потом смотрел на неё и думал: "Как же я её люблю".
В его новой квартире, купленной в ипотеку, раньше царила идеальная чистота. Каждая вещь знала своё место. Книги аккуратно стояли на полках, одежда висела в шкафу по цветам и сезонам. Сергей гордился своим умением поддерживать порядок и даже немного хвастался этим перед друзьями.
Всё изменилось в тот день, когда он встретил Риту. Эта яркая, жизнерадостная девушка ворвалась в его жизнь как свежий ветер. Её энергия и непосредственность покорили его с первого взгляда. Рита умела находить радость в простых вещах и заражала своим энтузиазмом всех вокруг.
Рядом с ней его сердце начинало биться чаще. Её смех наполнял дом теплом и уютом. А то, как она готовила — это было выше всяких похвал. Простые блюда в её исполнении превращались в настоящие кулинарные шедевры.
Постепенно вещи в квартире начали "путешествовать" по комнатам. На столе появились разбросанные бумаги, на диване — книги, а в прихожей — вечно валяющиеся туфли. Но даже в этом хаосе Сергей находил особое очарование. Потому что теперь его дом наполнился жизнью, смехом и любовью.
В первую же ночь, когда Рита осталась у него, Сергей понял: его размеренная жизнь больше не будет прежней.
Утром он проснулся и сразу заметил неладное. На столе стояла недомытая кружка из-под кофе, недоеденный бутерброд, крошки под столом. Постель была не заправлена, одеяло валялось на полу в беспорядке. На комоде лежала забытая расчёска, косметичка с рассыпанной пудрой, а на стуле были разбросаны вещи.
Сергей почувствовал, как внутри закипает раздражение. Его идеальная квартира, где каждая вещь знала своё место, теперь казалась захваченной какими-то бандитами с длинными волосами. Он уже готов был высказать всё, что думает об этом беспорядке…
Но тут из спальни вышла Рита. Она была в одном нижнем белье, её влажные после душа волосы обрамляли лицо, а карие глаза сияли таким теплом и нежностью, что все его претензии растворились в воздухе.
— Доброе утро! — пропела она, подходя ближе. — Я приготовила нам кофе.
Сергей молча кивнул, чувствуя, как тает его недовольство. В конце концов, разве может какой-то беспорядок сравниться с этим сияющим взглядом и заразительной улыбкой?
И он снова, как уже не раз бывало, решил промолчать. Потому что любовь, как оказалось, иногда требует жертв — даже таких маленьких, как немытая кружка на столе.
"К чёрту всё!" — подумал Сергей в тот момент, чувствуя, как сердце переполняется теплом.
С того дня их отношения стали развиваться стремительно. Каждый раз, когда Рита появлялась в его квартире — то в изящном пеньюаре, то в шёлковом халатике, то просто в одном белье, бегая по комнатам, — его сердце замирало от нежности. Этот лёгкий, непринуждённый беспорядок казался теперь частью её очарования.
Месяц пролетел как один день. Сергей наблюдал, как его квартира постепенно превращается в их общий дом. Да, здесь стало меньше порядка, но появилось гораздо больше жизни, смеха и тепла. И однажды, глядя, как Рита хлопочет на кухне, он понял:
— Рита, — начал он немного нервно, — может, ты… переедешь ко мне?
Она обернулась, и её глаза засияли:
— Ты серьёзно?
— Более чем, — улыбнулся он, чувствуя, как внутри разливается спокойствие. — Я хочу, чтобы ты была рядом.
И пусть в квартире иногда будет неидеально чисто, пусть вещи будут разбросаны, а на полках не будет идеального порядка — всё это казалось теперь такими мелочами по сравнению с тем счастьем, которое она приносила в его жизнь.
Сергей обожал своё фирменное ворчание, когда замечал очередной беспорядок в квартире. Он мог часами перечислять разбросанные вещи, недомытую посуду и неубранные вещи. Его комментарии всегда начинались одинаково:
— Рита, ну сколько можно…
— Серёжа, опять ты начинаешь! — вздыхала она в ответ, закатывая глаза.
Её тоже это раздражало, но по-своему. Она не понимала, как можно зацикливаться на каких-то тряпках и посуде. В конце концов, разве не важнее то, что они вместе, что в доме тепло и уютно, даже если не по фэн-шуй?
Иногда их споры доходили до смешного:
— Эти носки опять на полу! — возмущался Сергей.
— И что? Они же мои! — парировала Рита.
— А должны быть в корзине для белья!
— Ну и что? Я их завтра надену!
В такие моменты они часто заканчивали перепалку смехом. Потому что оба понимали: их споры — это не война, а скорее игра. Игра двух разных характеров, которые, несмотря на все противоречия, прекрасно дополняют друг друга.
И пусть Сергей продолжал ворчать, а Рита — закатывать глаза, их отношения от этого только крепли. Ведь в конце концов, разве не в этом и есть настоящая любовь — принимать человека таким, какой он есть, со всеми его привычками и странностями?
Сергей любил побубнеть, когда видел беспорядок. Риту это тоже не слабо раздражало.
Она не видела никакой необходимости в том, чтобы все было идеально. Ее вполне устраивало, если она оставляла джинсы на стуле или кроссовки посреди коридора. Ее не раздражало, если ее косметика валялась в кучке, а кружки с водой стояли в самых разных местах. Она привыкла мыть посуду один раз в день. Вечером. Перед сном. И не собиралась меняться.
Долгое время Сергей думал, что он сможет это принять. Но с каждым разом ему это давалось все сложнее.
***
Сергей вырос в семье, где царил идеальный порядок. Его мать, такая же педантичная, как и он сам, неукоснительно следила за каждым движением детей. Каждая игрушка должна была лежать на своём месте, посуда — быть вымыта до блеска, а пыль — протёрта с особой тщательностью.
— Серёж, почему брюки сложены как попало? — до сих пор звучал в его ушах мамин голос. — Порядок должен быть во всём!
Эта привычка к идеальному порядку прочно засела в его характере. Он не мог спокойно пройти мимо разбросанных вещей или грязной посуды.
Рита же представляла собой полную противоположность. Казалось, её воспитывали где-то в джунглях, где понятия "порядок" и "чистота" имели совсем другое значение. Нет, она не была неряхой. Раз в неделю она устраивала генеральную уборку: пылесосила, мыла полы, до блеска начищала сантехнику и плиту. Но этого Сергею было мало.
— Рит, почему чашки не помыты? — спрашивал он, морща нос.
— Серёж, я же вчера всё убрала. Пусть стоят, — отвечала она, пожимав плечами.
— Но они стоят уже второй день!
— Я работаю, между прочим! Если тебе мешают, ты и убирай. Мне лень.
Сергей не понимал, как можно жить в таком "полухаосе". Он считал, что уборка должна быть ежедневной. А Рита искренне не видела в этом необходимости.
— Слушай, — как-то раз не выдержала она, — я убираюсь каждую неделю. Всё чисто, всё работает. Что тебе ещё надо?
— Но пыль! — возмущался Сергей. — Она же копится каждый день!
— И что? Она же не мешает жить. Зато у меня остаётся время на другие важные вещи.
Рита работала молодым, но талантливым декоратором. Её творческая натура находила воплощение в создании уникальных интерьеров, и клиенты просто обожали её свежий взгляд на привычные вещи.
Иногда фортуна улыбалась ей особенно ярко — крупные заказы сыпались как из рога изобилия. Всё начиналось с простой рекомендации: довольный клиент рассказывал о Рите владельцу гостиницы или модного клуба, и вот уже она погружалась в новый захватывающий проект.
Но большую часть времени Рита проводила за своим ноутбуком, погружённая в мир дизайна. Её воображение рожало удивительные идеи — она создавала эскизы, подбирала цвета, продумывала каждую деталь интерьера. Для неё не существовало мелочей: будь то выбор оттенка стен или расположение светильников.
Её рабочий день часто начинался с чашечки кофе и листа белой бумаги, на котором постепенно появлялись первые наброски. Затем она погружалась в программы для проектирования, подбирала текстуры, материалы, создавала 3D-визуализации.
Клиенты ценили её за способность превратить обычное помещение в произведение искусства. Рита умела найти изюминку в любом пространстве, будь то скромная квартира или роскошный ресторан. Её портфолио пестрило разнообразными проектами — от уютных домашних интерьеров до экстравагантных клубных зон.
А когда наступал момент реализации проекта, она лично контролировала каждый этап, следя за тем, чтобы её задумка воплотилась в жизнь именно так, как она видела. Ведь для настоящего декоратора нет ничего важнее, чем видеть, как рождается красота.
Рита зарабатывала вполне достойно — её заказы оплачивались щедро, а талант декоратора позволял брать интересные и прибыльные проекты. Она могла позволить себе не только базовые нужды, но и приятные мелочи: новые материалы для работы, качественные краски, стильные аксессуары для дома.
Её доход был стабильным, пусть и неравномерным — бывали месяцы, когда работы было много, а случались и более спокойные периоды. Но она умела грамотно распоряжаться деньгами, всегда имела финансовую подушку и никогда не жаловалась на нехватку средств.
Сергей знал о её доходах и уважал финансовую независимость Риты. Но его раздражало, что она никогда не настаивала на разделении расходов, хотя они уже давно жили вместе. Особенно его удивляло, что Рита даже не пыталась участвовать в оплате коммунальных услуг. Это не вызывало у него бурного негодования, но иногда он ловил себя на мысли, что было бы справедливо, если бы она хотя бы предложила свою помощь.
— Может, поделим оплату счетов? — как-то осторожно поинтересовался он.
Рита подняла брови:
— А разве это не твоя забота? Это же твоя квартира.
Сергей вздохнул. С одной стороны, он понимал её логику, с другой — ему хотелось большей вовлечённости с её стороны. Но он не решался настаивать, боясь показаться мелочным или жадным.
***
Вечер был тихий и спокойный. Пара уютно устроилась на диване перед телевизором. На экране шло какое-то сентиментальное кино, которое больше нравилось Рите, чем Сергею. Он, как обычно, достал телефон и погрузился в ленту Instagram.
Внезапно его внимание привлёк забавный ролик про «голубую кровь». Сергей не смог сдержать смех.
— Слушай, Рит, я наконец-то понял, в чём твоя фишка! — воскликнул он, показывая ей телефон. — У тебя же явно течёт голубая кровь!
— Что ты имеешь в виду? — удивлённо подняла брови Рита.
— Да всё сходится! — продолжал веселиться Сергей. — Знатные особы ведь тоже спали до обеда, как ты, не занимались уборкой и готовкой. Для этого у них были прислуги. Ты просто продолжательница традиций!
Рита рассмеялась:
— А ты тогда кто? Мой холоп?
— Ну уж нет, — нахмурился Сергей. — Я не настолько наивен.
— Да ладно тебе, — махнула рукой Рита. — Может, я и правда немного аристократка в душе. Зато у тебя есть возможность почувствовать себя настоящим рыцарем — спасать принцессу от хаоса и беспорядка.
Сергей почувствовал, как внутри него что-то ёкнуло. Слова Риты задели его за живое. Он всегда считал свою любовь к порядку достоинством, а не недостатком.
— Не хотелось бы так думать, но, получается, что так, — тихо произнёс он, отводя взгляд.
Рита внимательно посмотрела на него, словно впервые увидев. В её глазах не было насмешки, только искреннее беспокойство.
— Знаешь, — начала она мягко, — а ведь дело совсем не в том, что я неряха. Просто ты зациклен на чистоте больше, чем нужно.
Сергей хотел возразить, но она подняла руку, останавливая его.
— Послушай, — продолжила Рита. — Эта навязчивая идея чистоты и порядка… Может, это и правда какая-то психологическая штука?
Сергей напрягся. Ему не нравилось, куда ведёт этот разговор.
— Ты хочешь сказать, что у меня проблемы? — спросил он с лёгкой обидой в голосе.
— Нет, — поспешила успокоить его Рита. — Я просто хочу, чтобы ты понял: есть вещи важнее идеального порядка. Например, любовь...
— Погоди-ка, — Сергей резко повернулся к Рите, в его голосе послышалось возмущение. — Ты назвала меня параноиком и психопатом? Я всегда считал, что это нормально — когда в доме чисто и всё на своих местах!
Рита подняла руки, словно сдаваясь:
— Серёж, я не это имела в виду. Просто иногда мне кажется, что ты слишком зациклен на этом.
— Слишком? — он нахмурился. — А что в этом плохого? Разве не приятно возвращаться в чистый дом?
— Приятно, — согласилась она. — Но когда это становится навязчивой идеей…
— Навязчивой идеей? — Сергей не мог скрыть обиду. — Для меня это просто здравый смысл!
Рита вздохнула, понимая, что зашла слишком далеко:
— Послушай, я не хотела тебя обидеть, — мягко произнесла Рита, но в её голосе проскользнула твёрдость. — Дело не в тебе лично, а в том, как тебя воспитали. Твои родители привили тебе этот страх перед беспорядком.
Сергей резко встал с дивана, его лицо покраснело от возмущения.
— Нормальные у меня родители! — воскликнул он. — Они воспитали меня правильно, научили ценить порядок и чистоту. А вот тебе, похоже, не хватило должного воспитания!
Рита тоже поднялась, но сохраняла спокойствие:
— Я не говорю, что они плохие родители. Просто их подход к воспитанию сформировал в тебе определённые привычки, которые сейчас мешают нам обоим.
— Мешают? — Сергей недоверчиво усмехнулся. — Это мои привычки мешают? А может, это твой вечный беспорядок мешает нормальной жизни?
В комнате повисла тяжёлая тишина. Напряжение между ними нарастало с каждой секундой.
— Да у тебя буквально тик начинается, когда я посуду не помою или поставлю обувь не так, как тебе хочется! — резко выпалила Рита, её голос дрожал от эмоций. — Это же не нормально!
Сергей сжал кулаки, стараясь держать себя в руках:
— У меня ничего не дёргается! Просто порядок — это основа всего. Это залог успеха в жизни!
— О да, конечно! — саркастически усмехнулась Рита. — Только в твоей больном воображении! Ты всё контролируешь, потому что тебе больше нечем заняться! Нравится чувствовать себя главным хотя бы дома?
— О чём ты?
— А знаешь что? — голос Риты дрожал от обиды и злости. — На работе тебя не уважают, начальник постоянно орёт на тебя. Зарплату задерживают, заставляют перерабатывать, ставят дополнительные смены, штрафуют. Там у вас полный бардак, но ты молчишь! Терпишь всё это!
Сергей побледнел. Эти слова попали точно в цель.
— Зато дома — герой! — продолжала Рита, повышая голос. — Тыкаешь меня носом, как котёнка, в каждую крошку или пылинку! Критикуешь за разбросанные вещи, хотя сам не можешь повлиять на настоящие проблемы!
Он молчал, не находя слов. Она была права — в профессиональной сфере он часто чувствовал себя бессильным, не мог противостоять несправедливости. А дома… дома он пытался контролировать то, что было ему подвластно.
— Послушай, — наконец произнёс Сергей, стараясь говорить спокойно. — Я не хочу потерять работу, которая нас всех кормит! Пусть там буде бардак, но хочу хотя бы дома видеть порядок.
— Мыслишь как бедняк. Готов терпеть все унижения начальника, вместо того, чтобы самому добиться чего-то. Не пробовал своё дело начать и перестать зависеть от чужих дяденек?
— Конечно, куда нам до ваших голубых кровей… Легко говорить, когда у самой всё получается.
— Дело не в голубых кровях, — резко ответила Рита. — А в желании что-то менять. Ты просто боишься рисковать, боишься выйти из зоны комфорта.
— А ты, значит, такая храбрая? — парировал Сергей. — Сидишь в своей декораторской берлоге и думаешь, что весь мир у твоих ног.
— По крайней мере, я не боюсь действовать! — воскликнула Рита. — А ты только и можешь, что командовать в четырёх стенах и указывать, где что должно лежать. Надеюсь ты меня когда-нибудь поймёшь...
— Это я надеюсь, что ты меня когда-нибудь поймёшь. Буду ждать когда твоя голубая кровь выветриться и ты станешь обычной девушкой.
— Ну жди, жди...
- Я надеюсь, что ты скоро изменишься. Я пока просто жду.
- А что голубая кровь выветрится? - сказала она и улыбнулась, - Я точно не изменюсь. Если ты действительного этого ждешь, то можешь не ждать.
- Вот посмотришь. Все люди меняются. И ты изменишься.
Рита осознала, что их разговор, как и многие другие, зашёл в тупик. Но зато у неё появился отличный аргумент для дальнейших споров с Сергеем. Каждый раз, когда он начинал ворчать из-за волос в ванной или немытой посуды, она с улыбкой отвечала:
— Ну прости, любимый, это всё голубая кровь!
Сначала его это забавляло, даже вызывало улыбку. Но со временем эта шутка начала действовать на нервы ещё сильнее. Сергей упорно отказывался признавать, что его одержимость идеальным порядком может быть не совсем здоровой. При этом он категорически не желал видеть себя в роли вечно недовольного слуги, а её — в роли царственной особы, живущей в своё удовольствие.
Так прошло ещё полгода их совместной жизни. Дни текли своим чередом, наполненные мелкими ссорами и недопониманием. Каждый оставался при своём мнении, не желая идти на уступки.
Финальная точка была поставлена очередным скандалом — на этот раз из-за грязной плиты. Ссора переросла в бурный конфликт с криками и даже битьём посуды. Напряжение, копившееся месяцами, наконец нашло выход.
Рита, устав от постоянных придирок и непонимания, больше не могла сдерживаться. В какой-то момент она просто развернулась и ушла, оставив Сергея наедине с его идеальной чистотой и разбитой тарелкой на полу.
В пустой квартире, где каждая вещь должна была находиться на своём месте, воцарилась гнетущая тишина. Идеальная чистота больше не приносила того удовлетворения, которое было раньше. Потому что в этой стерильной красоте не было главного — тепла и живого дыхания их общей жизни.
Спасибо за внимание!