День выдался особенно тяжёлым. Люся еле волокла ноги, когда наконец-то переступила порог квартиры. Она мечтала только об одном — упасть на диван и хотя бы полчаса просто лежать, ни о чём не думая. Глаза слипались, а тело ныло от усталости.
— Мам, ты чего так поздно? — раздался звонкий голос дочери из кухни.
Женщина тяжело вздохнула и поплелась в сторону дивана.
— Анечка, я так устала… Даже не представляешь, — пробормотала она, опускаясь на мягкую поверхность.
— Мам, а ты помнишь про собрание? — спросила девочка, появляясь в дверях.
— Какое собрание? — Люся резко села, чувствуя, как внутри всё похолодело.
— Ну как же… Сегодня в пять. Ты же записалась в родительский комитет, забыла? — Анечка удивлённо приподняла брови.
— Чёрт возьми… — Люся посмотрела на часы. — Через десять минут начинается?
— Да, мамочка. Ты точно в порядке? — заботливо поинтересовалась дочь.
Люся провела рукой по лицу. Анечка была замечательной девочкой — умница, отличница, гордость школы. Но эти ежемесячные собрания в школе… Они выматывали её сильнее, чем рабочий день.
— Может, ну его? — с надеждой спросила Люся. — Один раз можно пропустить?
— Мам, ты же всегда говоришь, что пропускать нельзя. И потом, я могу приготовить тебе что-нибудь вкусное. Хочешь сварю пельмени? — Анечка улыбнулась, и Люся не смогла устоять перед этой искренней улыбкой.
— Ладно, уговорила. Но только потому, что ты обещала пельмени! — вздохнула Люся, поднимаясь с дивана.
— Ура! — Анечка захлопала в ладоши. — Я пока начну готовить, а ты беги, а то опоздаешь!
Люся улыбнулась, глядя на свою заботливую дочь.
— Тогда на всех вари! — согласилась Люся, поправляя волосы перед зеркалом. — Папа сказал, что сегодня поздно будет.
— Хорошо, мам! Я сделаю побольше, — с энтузиазмом ответила Анечка, уже доставая кастрюлю.
— Знаешь что… — Люся на секунду остановилась в дверях, — иногда мне кажется, что у нас в родительском комитете слишком инициативные некоторые родители! Эти собрания каждую неделю, постоянные просьбы, мероприятия…
— Мам, но ведь это же для нас, для детей, — рассудительно заметила Анечка. — Они стараются.
— Да-да, я понимаю, — вздохнула Люся, надевая пальто. — Просто иногда хочется, чтобы у людей было чуть больше личного времени.
— Ну, ты же сама записалась в комитет, — хихикнула дочь.
— Ой, не напоминай! — Люся шутливо погрозила пальцем. — Ладно, побегу, а то и правда опоздаю.
— Мамочка, не переживай так! — крикнула Анечка вслед. — Всё будет хорошо, я присмотрю тут за всем.
Люся улыбнулась, выходя из квартиры. Её дочь была не только умницей в школе, но и настоящей помощницей дома. И пусть иногда школьные дела утомляли, такие моменты семейной заботы делали всё это стоящим.
***
Как обычно, собрание проходило без классного руководителя. Лидия Михайловна, как всегда, отсутствовала.
«Видимо, ей тоже не в радость таскаться сюда каждый месяц», — подумала Люся, оглядывая собравшихся родителей. И правда, слишком уж часто они собирались. Каждый раз находились какие-то новые поводы для встреч, хотя большинство вопросов можно было решить и в переписке.
В кабинете царила привычная атмосфера: кто-то перешёптывался, кто-то листал бумаги, а председатель родительского комитета уже раскладывала по столу распечатки с очередным планом мероприятий. Люся вздохнула и заняла своё место, мысленно возвращаясь к мысли о домашних пельменях, которые её ждали.
— Людмила Алексеевна, опять опаздываете! — ехидно протянула Настя, глава родительского комитета, демонстративно постукивая ручкой по столу. Её тон был пропитан превосходством, словно она была здесь единственной, кто имел право на существование.
Люся, слегка запыхавшаяся после спешки, вошла в кабинет, стараясь не показывать своего раздражения.
— Простите, задержалась! — ответила она, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри всё закипало от такого приёма.
Настя, не скрывая своего пренебрежительного отношения, окинула её взглядом с головы до ног.
— Ну надо же, как неожиданно! — язвительно заметила она, словно Люся была последней, кого она хотела здесь видеть. — А мы уж думали, что вы решили проигнорировать наше собрание, как некоторые другие родители.
Люся с трудом сдержала едкий ответ, понимая, что сейчас не время для конфликтов.
— У нас сегодня много важных вопросов, — продолжила Настя, словно давая понять, что присутствие Люси здесь — это большая честь. — Надеюсь, вы готовы уделить нам своё драгоценное время?
Люся молча заняла своё место, чувствуя на себе презрительные взгляды других членов комитета, которые, казалось, разделяли высокомерие Насти.
— Кстати, как там ваша дочь? — вдруг спросила Настя, но в её голосе слышалась явная издёвка. — На тройки ещё не скатились?
— Анечка учится отлично, — сдержанно ответила Люся, стараясь не поддаваться на провокации.
— Ну-ну, — протянула Настя с явным сарказмом. — Давайте начнём собрание. У нас сегодня много дел, особенно в преддверии праздника.
Люся сжала кулаки под столом. Она терпеть не могла этот покровительственный тон и постоянное желание Насти уколоть каждого. Но сейчас нужно было держаться, ведь впереди её ждали ещё полтора часа этого невыносимого собрания.
Полчаса обсуждения подарков Лидии Михайловне превратились в настоящее испытание для Люси. Настя, как всегда, взяла бразды правления в свои руки и начала перечислять возможные варианты:
— Так, давайте подумаем… Ваза? Слишком банально. Набор чая? Скучно. Может, сертификат в спа-салон?
— А может, просто цветы? — робко предложила одна из мам.
— Цветы?! — фыркнула Настя. — Вы серьёзно? Думаете, она их первый раз видит?
Люся молча наблюдала за этим балаганом, мысленно считая минуты до окончания собрания. Каждый вариант подарка сопровождался многословными обсуждениями и критикой со стороны Насти.
— А что если коллективно собрать деньги и заказать ей портрет? — предложила ещё одна мама.
— Портрет? Вы в своём уме? — всплеснула руками Настя. — Она его куда потом повесит? В учительскую?
В кабинете повисла неловкая пауза. Люся украдкой посмотрела на часы — стрелка двигалась невыносимо медленно.
— Может, просто подарим ей красивую открытку от всего класса? — тихо произнесла она, но её голос утонул в новом потоке идей от Насти.
Наконец, после долгих споров, решили остановиться на наборе элитных чаёв и красивой вазе — компромиссном варианте, который устроил всех, хотя особой радости у присутствующих не вызвал. Люся мысленно вздохнула с облегчением — хотя бы эта тема была закрыта.
Люся сидела как на иголках, её лицо выражало смесь усталости и раздражения. Голова раскалывалась, и каждый звук, особенно пронзительный голос Насти, словно молотом стучал по вискам. Она машинально теребила край своей юбки, пытаясь сосредоточиться на чём-то другом, кроме этой невыносимой боли.
В кабинете царила гнетущая атмосфера. Родители переглядывались, некоторые нервно поправляли воротники рубашек, другие делали вид, что внимательно слушают, уткнувшись в свои телефоны. Но Люся видела — все так же измучены этим бесконечным собранием, как и она.
— Дорогие мамы и папы! — голос Насти звенел, словно разбивающееся стекло. — У меня есть ещё один важный вопрос! Вы в курсе, что наш класс ведёт негласное соревнование с классом "А"? Эти выскочки постоянно хвастаются своими достижениями, будто они какие-то особенные!
Люся поморщилась. Эти межклассовые соревнования всегда казались ей пустой тратой времени. Зачем превращать школьную жизнь в бесконечную гонку за призрачными победами?
— До конца учебного года осталось совсем немного, — продолжала Настя, расхаживая перед собравшимися. — Нам нужно срочно поднять успеваемость! А у нас есть отдельные товарищи, которые совершенно не желают учиться!
— Кто именно? — не выдержала одна из родительниц, сидевшая в углу.
— О, у нас есть несколько таких "талантов", — протянула Настя, демонстративно перелистывая какие-то бумаги. — Но мы не будем называть имён, чтобы не ставить детей в неловкое положение.
Люся с трудом сдерживала едкий комментарий. "Конечно, не будем, — думала она. — Лучше просто обольём грязью весь класс целиком".
Минуты тянулись бесконечно. Боль в голове становилась всё сильнее, а желание поскорее оказаться дома, в тишине и покое, только нарастало. Люся уже представляла, как заваривает травяной чай, ложится на диван и наконец-то отдыхает от этого нескончаемого дня.
— Лена, — голос Насти прозвучал неожиданно резко, — вы можете нам пообещать, что уделите больше времени своему сыну?
Люся вздрогнула, услышав, как резко изменилась атмосфера в кабинете. Все головы повернулись в сторону растерянной Лены, которая сидела, опустив глаза. Она хорошо знала Лену — единственную маму, с которой поддерживала отношения вне школы. Не то чтобы они были закадычными подругами, но иногда вместе отдыхали с детьми. У Лены был сын — ровесник Ани, и маленькая дочка всего полутора лет.
— Я… я стараюсь, — тихо проговорила Лена, нервно сжимая край стола. — Просто работа…
— Работа — это, конечно, важно, — перебила её Настя, — но воспитание детей важнее! Ваш Миша совсем отбился от рук!
"Бедная Ленка", — подумала Люся. Она-то знала, как непросто той приходится с двумя детьми на руках. Особенно когда младший ещё такой маленький.
— Он не отбился, — защищаясь, произнесла Лена. — Он просто… немного активный.
— Активный? — фыркнула Настя. — Это вы называете активностью? Постоянные замечания, низкие оценки…
— Хватит! — не выдержала Люся, поднимаясь со своего места. — Мы все здесь родители, и у каждого свои трудности. Давайте не будем судить других.
Люся не могла больше молчать. Она знала, что Лена делает всё возможное, и эти нападки были несправедливы.
— Послушайте, — вмешалась она, — давайте не будем торопиться с выводами. У каждого из нас свои обстоятельства.
Настя метнула в её сторону недовольный взгляд, но Люся стояла на своём. Она не могла позволить, чтобы Лену, которая и так выбивается из сил, ещё и здесь прессовали.
— Я обещаю поговорить с Мишей, — тихо сказала Лена, стараясь сохранить самообладание. Её голос дрожал, а в глазах читалась усталость. — У меня просто дочка ещё совсем маленькая…
— У всех есть маленькие дети, не нужно себя оправдывать! — резко перебила её Настя, взмахнув рукой. — Это не повод запускать воспитание старшего!
Люся сжала кулаки под столом. Она знала, что Лена из последних сил справляется с двумя детьми, и эти слова были особенно болезненны.
— Настя, может, хватит? — не выдержала одна из мам. — Мы все видим, как Лена старается.
— Старается? — усмехнулась Настя. — Тогда почему её сын постоянно в списках отстающих?
Лена побледнела, её руки задрожали. Люся заметила, как по щеке женщины скатилась слеза.
— Знаете что, — Люся поднялась со своего места, — может, хватит уже давить на человека? Лена делает всё, что может, и даже больше.
Настя повернулась к ней, её лицо исказила неприятная ухмылка:
— А вы, Людмила Алексеевна, всегда готовы заступиться за тех, кто не справляется со своими обязанностями?
— Я готова заступиться за человека, которого незаслуженно обвиняют, — твёрдо ответила Люся. — И я знаю Лену не только как маму проблемного ученика, но и как человека, который изо всех сил старается.
В кабинете повисла тяжёлая тишина. Родители переглядывались, не зная, как реагировать на эту сцену.
— Я бы на твоём месте лучше помолчала насчёт того, как воспитывать детей и заниматься с ними! — неожиданно резко ответила Люся, не отводя взгляда.
Настя побледнела от такой дерзости. Её лицо исказилось от гнева.
— Что? — возмущённо вскрикнула она, вскакивая со своего места. — Что ты себе позволяешь?!
В кабинете повисла гробовая тишина. Все родители замерли, не веря своим ушам. Такого поворота никто не ожидал.
— А что? — Люся тоже поднялась, чувствуя, как внутри закипает праведный гнев. — Ты думаешь, что имеешь право судить других, когда сама…
— Что?
— А ты сама-то как воспитываешь своего ребёнка? — резко ответила Люся, не отводя взгляда. — Орёшь на него так, что стены дрожат! Каждый день твой ребёнок рыдает от твоих нотаций. Или ты думаешь, никто не слышит, как ты терроризируешь семью? Поливает своего мужа и ребёнка такой грязью, что уши в трубочку сворачиваются.
Настя побледнела от такой дерзости. Её лицо исказилось от ярости.
— Что ты себе позволяешь?! — взвизгнула она, вскакивая со своего места. — Не было такого!
— Как это не было? — Люся тоже поднялась, чувствуя прилив смелости. — Все в курсе, как ты воспитываешь своего ребёнка. И после этого ты ещё учишь других, как нужно воспитывать детей?
В кабинете повисла гробовая тишина. Родители замерли, не веря своим ушам. Такого поворота никто не ожидал.
— Да ты… да как ты смеешь! — заикаясь, проговорила Настя.
— А вот так! — Люся говорила твёрдо, глядя Насте прямо в глаза. — Хватит строить из себя идеальную мать и указывать другим, как им жить. Сама не без греха!
— У меня хотя бы муж есть, а от тебя твой сбежал небось? — выпалила Настя, брызгая слюной от злости.
— А ты смотри, как бы твой от тебя не сбежал! — парировала Люся. — Небось, ты его так же зашугала, как и своего сына?
— Что ты несёшь?! — взвизгнула Настя, вскакивая со стула.
— А то и несу! — голос Люси звенел от гнева. — Все видят, как твой сын от тебя шарахается. Думаешь, никто не замечает, как он сжимается от страха, когда ты рядом? Как ты на него кричишь, а он только молча глотает слёзы?
Настя побледнела, её губы дрожали.
— Ты… ты… — заикалась она.
— Да, я! — перебила Люся. — И если ты думаешь, что можно издеваться над ребёнком безнаказанно, то ошибаешься. Я не позволю тебе и дальше терроризировать его. А если понадобится, я лично обращусь в органы опеки, чтобы они проверили, как ты воспитываешь своего сына!
В кабинете повисла мёртвая тишина. Родители в ужасе переглядывались, не зная, что сказать. Кто-то уже спешил к выходу, стараясь оказаться как можно дальше от этого конфликта.
Настя, побелев как полотно, схватила свои вещи и выбежала из кабинета, роняя бумаги.
— Достаточно! — громко прервала их завуч, которая неожиданно вошла в кабинет. — Прекратите этот балаган! Собрание окончено, — сухо произнесла завуч. — Все вопросы будем решать в индивидуальном порядке.
Родители начали молча собираться. Люся нашла глазами Лену и ободряюще кивнула ей. Та благодарно улыбнулась сквозь слёзы.
— Я сказала то, что должна была сказать, — тихо произнесла она, глядя на завуча. — Пусть лучше все знают правду, чем будут молчать, пока ребёнок страдает.
Лена, которая всё это время сидела бледная как полотно, подошла к Люсе:
— Люся, спасибо тебе… Я не ожидала, что ты так встанешь на защиту.
— Мы должны защищать детей, — ответила Люся, поднимаясь. — Даже если это вызывает конфликт.
Выходя из кабинета, Люся чувствовала странное удовлетворение. Впервые за долгое время она не промолчала, не спряталась за вежливыми фразами. И пусть последствия могут быть неприятными, но она не могла позволить Насте и дальше унижать других родителей, когда сама не была примером для подражания. В коридоре она заметила сына Насти, который стоял в коридоре и испуганно смотрел на происходящее. Мальчик тут же спрятался за углом, как только увидел, что Люся смотрит на него.
Через пять минут Люся уже была дома. Квартира встретила её уютной тишиной и ароматом горячего супа. Но главное — на столе её ждали дымящиеся пельмени, политые сметаной и украшенные кусочками сливочного масла. Рядом стояла чашка с травяным чаем, который она так любила после тяжёлых дней.
Аня, увидев маму, радостно бросилась к ней:
— Мамочка, я всё приготовила! Как ты просила!
Люся присела на стул, чувствуя, как напряжение постепенно покидает её тело. Глядя на тарелку с пельменями, она вдруг забыла обо всех неприятностях этого вечера. В груди разлилось тёплое чувство благодарности к своей заботливой дочери.
— Ты у меня такая умница! — с искренней улыбкой сказала она, обнимая Аню
После ужина они устроились в гостиной на давно ожидавшем их диване. Аня, свернувшись калачиком, попросила включить мультики, и Люся с удовольствием согласилась — сытый желудок так и манил вздремнуть хоть немного.
Едва дочка успела запустить любимый мультфильм, как из-за стены донеслись громкие, пронзительные крики.
Мама и дочка переглянулись. Они уже привыкли к таким "концертам по заявкам" за стеной. Обычно в подобных ситуациях они просто делали звук телевизора погромче, чтобы заглушить доносящиеся крики и плач. Люся сразу узнала голос Насти — видимо, слова, сказанные ей сегодня на собрании, попали точно в цель и не давали соседке покоя.
— Мам, что это? — встрепенулась Аня, услышав шум за стеной.
Люся поморщилась, прислушиваясь к истеричным выкрикам. Было ясно — Настя снова срывается на своём ребёнке, выплёскивая накопившуюся злость.
— Это наша соседка, — тихо объяснила Люся дочери. — Похоже, она очень расстроена из-за сегодняшнего разговора.
Крики за стеной становились всё громче, перемежаясь с тихими всхлипываниями ребёнка. Люся почувствовала, как внутри закипает знакомое раздражение — она не могла спокойно слушать, как страдает чужой ребёнок.
— Может, надо что-то сделать? — обеспокоенно спросила Аня, прижимаясь к матери
— Сейчас, малыш! Только закрой уши, сейчас будет очень громко! — сказала она дочери и что было сил заколотила в стену.
— Закрой свой рот, тупая ты курица! — заорала Люся, не сдерживая ярости. — Нельзя так обращаться с ребёнком! Совсем озверела?!
За стеной на мгновение стало тихо, а потом послышался звук хлопнувшей двери.
— Мам… — тихо позвала Аня, — ты в порядке?
Люся обняла дочь:
— Да, солнышко. Просто иногда нужно защищать тех, кто не может защитить себя сам.
Ночь уже вступила в свои права, когда в квартире наконец-то стало тихо. Люся с Аней досмотрели мультик и готовились ко сну. Но сон не шёл. Люся лежала с открытыми глазами, прислушиваясь к каждому шороху за стеной.
Утром, провожая дочь в школу, она заметила, как соседка Настя торопливо выходит из подъезда с сыном. Мальчик, как обычно, шёл, опустив голову. Но сегодня Люся заметила кое-что новое — на щеке ребёнка был свежий синяк.
"Не могу больше это терпеть", — решила она и набрала номер детского телефона доверия.
Вечером, вернувшись с работы, она узнала от Ани, что мальчика сегодня вызывал к себе на разговор психолог.
— Мам, — заговорщически прошептала дочь, — кажется, она что-то знает про Настю и её сына.
Однажды Люся увидела, как социальный педагог разговаривает с Настей и её сыном во дворе.
Вскоре ситуация действительно начала меняться. Настя стала реже кричать, а её сын, хоть и оставался всё таким же застенчивым, иногда улыбался. Однажды вечером, когда Люся выносила мусор, она столкнулась с Настей на лестничной клетке. Та, к удивлению Люси, первой заговорила:
— Знаете, я… я была не права. Спасибо вам за то, что открыли мне глаза на очевидные вещи. Я срывалась на ребёнка, хотела, чтобы он был лучшим...Требовала от него невозможного.
Люся молча кивнула, не зная, что ответить. Она не ожидала такого признания от женщины, которая ещё недавно была её врагом.
— Я записалась к психологу, — неожиданно добавила Настя.
В этот момент Люся поняла — иногда один поступок может изменить не только жизнь ребёнка, но и самого взрослого, который причиняет боль.
Дома она рассказала Ане о встрече с Настей. Девочка слушала, затаив дыхание.
— Видишь, мам, — сказала она, — Ты всё правильно сделала. Горжусь тобой!
С тех пор жизнь в доме стала спокойнее. За стеной больше не слышались крики, а по вечерам из квартиры соседки доносились звуки детского смеха.
Спасибо за внимание!