Александр Якуба, советник руководителя федерального центра Агроэкспорт, эксперт Института мировых аграрных рынков МГИМО
- Я закончил Курскую государственную сельскохозяйственную академию по специальности «Мировые аграрные рынки». Тогда это называлось «мировая экономика», а если прикладнее — «внешнеэкономическая деятельность фирмы, ПК». Так что я в индустрии, в общем, не сторонний человек. И относительно недавно я пришел в Министерство сельского хозяйства как специалист по связям с общественностью. Вот оттуда и пошла моя аграрная история. На самом деле аграрный сектор в России сейчас один из наиболее динамичных. Это связано прежде всего с тем, что мы, завершив этап импортозамещения и обеспечения внутренней продовольственной безопасности, вышли на этап освоения внешних рынков. В связи с этим у нас достаточно хорошие перспективы. Объем аграрного экспорта уже больше сорока миллиардов долларов в год. То есть в отрасль пошли экспортные деньги, и потенциал дальнейшего роста тоже есть. Президент поставил нам задачу — достичь 55 миллиардов к 2030 году. И если мы этой задачи достигнем, это будет дополнительный импульс для развития отрасли. Поэтому это интересные задачи, которые хочется решать и надо решать.
- А какие основные преграды сейчас стоят на пути к этой цифре к 2030 году?
- Основных преград, на самом деле, три. Первая — это конъюнктура и конкуренция на мировом рынке. Тем более что у нас пока структура экспорта в значительной степени сырьевая — это зерно, растительное масло. То есть продукция первого и второго передела. И на этих рынках очень высокая конкуренция, очень высокая ценовая волатильность. Поэтому, наращивая производство и поставки, ты снижаешь цену, и в итоге физический объем растет, а стоимостной падает. Там очень много нюансов. Поэтому нам, конечно, надо уходить в сторону более глубокой переработки, в сторону экспорта продукции с высокой добавленной стоимостью, потому что этот экспорт более устойчив, эти цепочки более стабильны. Он устойчив и в ценовом плане, и с точки зрения объемов. И мы сейчас активно в эту сторону двигаемся. В этом году именно продукция с высокой добавленной стоимостью хорошо растет. Никто не будет покупать сырье с какими-то уникальными свойствами. Всем нужна пшеница с определенной клейковиной, с определенными параметрами. В этом плане в идеале наше зерно не должно отличаться от канадского или американского. Оно должно быть взаимозаменяемо. Понятно, что есть разница, но она не принципиальна. Вторая преграда связана как раз с экспортом продукции глубокой переработки, потому что это более сложная история. Дело в том, что если вы продаете сырье, вам достаточно его произвести стандартного качества и по приемлемой цене. Вот у вас два параметра: стандартное качество, приемлемая цена. Три параметра! И объем. И все. Если вы в это попали, то свою нишу займете. А в готовой продукции возникают такие вещи, как продвижение, маркетинг, вкусовые предпочтения. То есть вы должны заняться выстраиванием цепочек поставок, позиционированием, брендингом, неймингом, сторителлингом, не побоюсь этого слова. То есть у вас огромный комплекс работы. Вам недостаточно просто произвести продукцию и ее привезти. Ее никто не купит.
- Александр, если говорить в прагматичном ключе, чем ваша деятельность может помочь в решении этих проблем?
- Я сотрудник федерального центра «Агроэкспорт». Федеральный центр «Агроэкспорт» — это Институт развития аграрного экспорта при Минсельхозе. И мы как раз помогаем российским компаниям выходить на внешние рынки, сертифицироваться, позиционироваться. Мы соединяем их с зарубежными партнерами, проводим бизнес-миссии, делаем информационно-аналитические материалы по зарубежным рынкам, чтобы российские компании понимали специфику того или иного рынка, видели, где у них есть перспективы, а где нет.
- А с каким количеством компаний вы на данный момент сотрудничаете?
- У нас очень большая база компаний. Это несколько тысяч российских компаний, которые, естественно, в разном формате с нами взаимодействуют. Кто-то просто использует наши материалы, а кто-то очень активно участвует и в наших мероприятиях, и в наших исследованиях. Потому что, когда мы делаем какое-то исследование рынка, мы стараемся привлекать заинтересованные компании, чтобы они тоже в этом участвовали. Нам нужна их экспертиза. Это дает возможность получать релевантные и валидные результаты.
- Скажите, если у вас есть кадровый голод, каких специалистов вы с руками и ногами отрываете? Опишите, кто это.
- Наши специалисты — это как раз студенты, которые обучаются на кафедре мировых аграрных рынков МГИМО. Собственно, Минсельхоз создал эту кафедру, чтобы как раз этот голод закрыть. Но не персонально голод «Агроэкспорта» как федерального центра, а голод отрасли в плане подготовки специалистов именно по зарубежным аграрным рынкам, которые знают специфику. Эти люди работают сельхоз-атташе за рубежом, представителями Минсельхоза за рубежом. Сейчас, помимо МГИМО, в рамках консорциума к этой программе присоединились Кубанский и Ставропольский аграрные университеты. И соответственно, студенты из Краснодара, студенты из Ставрополя учатся там, но приезжают в МГИМО. Я недавно читал им лекции в летней школе МГИМО, на кампусе. И они как раз напитываются этими знаниями. Я надеюсь, что в скором времени их компетенции тоже будут... Мы сможем использовать их компетенции — и мы, и компании-экспортеры.
- А какие именно это компетенции? Насколько я понимаю, как минимум, помимо знаний индустрии, это еще знание языка, может быть, что-то еще?
- Да, это и знание языка, и знание экономики, потому что это все-таки про деньги, про торговлю. Это правовой блок, потому что это таможня, фитосанитарные барьеры. В общем, мы помогаем компаниям выходить на зарубежные рынки и, в том числе, изучать новые продукты, инновации в продуктах.
- А что у нас с инновационными продуктами? Есть ли какие-то вещи, которые будут актуальны в ближайшие десятилетия?
- Тут важно отличать инновации и хайповый маркетинг, есть такие вещи. Не так давно, например, появилось так называемое растительное мясо. Это продукт, который... Beyond Meat — американский стартап, который взлетел, обещали, что он заменит мясо животного происхождения. Такие продукты периодически возникают, в основном они связаны с трендом на здоровый образ жизни. Сейчас еще возник новый тренд, связанный с меньшим потреблением сахара. И все больше компаний создают новые продукты, связанные с меньшим содержанием сахара, с соевыми... Или, например, заменитель молока из гороха, заменитель молока из сои. Это один из трендов. Он сейчас уже не на подъеме, то есть не на том пике, который был, когда он с нуля стартовал. Сейчас это уже такой рынок, выходящий на стабильную ситуацию. Но это уже ниша. И соответственно, на самом деле, чтобы выйти на новый рынок, очень часто можно предложить именно какой-то инновационный продукт, потому что он привлекает внимание. Вы в любом случае должны сыграть на том, чтобы продукт захотелось попробовать.
- То есть формула успеха — в основании какой-то действительно работающий продукт. И к этому мы просто не стесняемся и говорим в других странах «российский продукт», и это уже привлекает внимание.
- На самом деле к России достаточно позитивно относятся, во всяком случае, в дружественных странах, в том же Китае. Шире, чем БРИКС: Азия, Африка. В Китае российская продукция настолько популярна, что сейчас китайские предприниматели начали подделывать даже российские магазины. То есть они просто делают вывеску «Магазин российских товаров».
- Кстати, эту ситуацию вы рассматриваете как серьезную угрозу или это все-таки какая-то аберрация? Рынок сам как-то регулирует это?
- Это проблема, потому что сейчас китайские потребители, которые выяснили, что в этих магазинах продается не российская продукция, стали с опаской вообще к российской продукции относиться, даже к оригинальной.