И битва под Москвой, и сражение под Смоленском, и Сталинградская битва закончились взаимными обвинениями, когда Гитлер виновниками поражений генералов, не способных реализовать его замыслы, а генералы (пока шёпотом) обвиняли Гитлера.
В итоге после отступления был отстранён от должности главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал фон Браухич, Гитлер сам принял на себя командование. Смещён с поста командующего группой армий «Центр» фон Бок, отстранены от командования Гудериан и ещё 4 генерала, а командующий 4-ой танковой армией Гёпнер отстранён с формулировкой: «За трусость и неподчинение приказам», и Гитлер лично лишил его пенсии и права носить мундир!
Позже генералы в мемуарах объявили, что под Москвой победу у них отнял Гитлер и генерал Мороз!
Кроме того, Гитлер был виноват в том, что вместо решительного наступления на Москву Гитлер отправил войска на захват Киева, в том, что не предусмотрел силу сопротивления Красной Армии, массовую эвакуацию советских предприятий, отсутствия зимнего обмундирования...
То же самое произошло позже, когда под Сталинградом погибла 6-ая армия Паулюса: Гитлер был виноват (судя по мемуарам немецких генералов) в ошибочных стратегических решениях, в том, что одна часть группировки немецких войск во главе с Паулюсом двинулась к Сталинграду, другая, возглавляемая фон Клейстом, направилась на юг, тем самым раздробив усилия армии, а уж в гибели 250 (300?) тысяч отсечённой, а потом окружённой армии виновато упрямство Гитлера, запретившего отход с берегов Волги. (Возможно, Гитлер раньше генералов понял, что отступление от Волги – это конец не только блицкрига, но и начало полного разгрома вермахта?)
Возможно, это позднее прозрение и генералов, и Гитлера привело к тому, что решение о начале Курской битвы было принято с таким трудом?
Выступ, который получил наименование Курская дуга, имел огромное стратегическое значение: для Красной армии это был хороший плацдарм для начала наступления по фронту либо на южном или северном его фасе с выходом в тыл или во фланги армий вермахта. Для немецких войск, которые охватывали его с трех сторон, было заманчиво выступ срезать, окружив советскую группировку, и развить планируемое летнее наступление в глубь территории.
Именно здесь и развернулось грандиозное сражение, продолжавшееся более полутора месяцев, в битву бросили порядка двух миллионов человек, более шести тысяч танков и четыре тысячи самолетов.
Это сражение было остро необходимо для германского командования: зима с сорок второго на сорок третий год для Германии оказалась в целом неудачной. Перед командованием вермахта встал вопрос о разработке дальнейшей стратегии на лето.
Нужно было прекращать разговоры не только о блицкриге, но просто о победе, потому что обороной войны не выигрывают – оборонительная тактика была неприемлема: создать прочную оборону на всем протяжении фронта было нереально. При существующем соотношении сил Красная армия могла сосредотачивать на различных направлениях значительное количество войск и техники для проведения успешных действий.
Коренной перелом мог принести только глубокий прорыв с выходом в тыл противника. В подписанном Гитлером оперативном приказе №5 от 13 марта говорилось следующее:
«Следует ожидать, что русские после окончания зимы и весенней распутицы, создав запасы материальных средств и пополнив частично свои соединения людьми, возобновят наступление. Поэтому наша задача состоит в том, чтобы по возможности упредить их в наступлении в отдельных местах с целью навязать хотя бы на одном из участков фронта свою волю. На остальных участках задача сводится к обескровливанию наступающего противника. Здесь мы заблаговременно должны создать прочную оборону». (Чувствуете, как веет какой-то обречённостью: «...навязать хотя бы на одном из участков фронта свою волю?).
Этим же приказом было определено и место предполагаемого наступления: Гитлер поставил задачу срезать Курский выступ, одинаково угрожающий флангам групп армий «Центр» и «Юг». Из-за того, что войска обеих групп были уже в значительной мере истощены предыдущими боями, операцию отложили.
Генералы вермахта откровенно сомневались, более того, сомневался и Гитлер. Манштейн предлагал отложить операцию и перейти к обороне, Модель рекомендовал либо коренным образом пересмотреть план операции, либо вообще отменить её и постараться нанести поражение Красной Армии в ходе её наступления. ОКВ (верховное главнокомандование вермахта) предложило отменить операцию, вместо неё высвободить силы в стратегический резерв для обороны Италии, Балкан и центра Европы, на что Гитлер ответил, что «полностью понимает позицию ОКВ», но уже назначил начало операции на 5 июля.
То есть командование понимало, что дальше только оборона, генералы сознавали, что шансов очень мало, Гитлер оказался в ситуации, когда нельзя перейти к обороне – это падение престижа и армии, и самого «фюрера германской нации», это и потеря таких нужных ресурсов захваченных регионов, но можно ли надеяться на победу?! Да и новейшая техника позволяла думать о победе!
Итоги сражения известны. Правда, существует сногсшибательное мнение современных немцев (ведь так обидно, что такие могучие дедушки на таких грозных, лучших в мире танках и с лучшим нацистским немецким духом были побеждены этими «иванами» – не может такого быть!), что храбрые панцергренадеры сами отступили, чтобы помочь камрадам встретить этих англичан и янки в Италии!
Немецкий историк и публицист Бертольд Зеевальд пишет, что «Курская битва подтвердила то, что уже давно определяло ход военных действий: Третий рейх ничего больше не мог противопоставить советской производительности. В сущности, ничего не изменилось ни со времен поражения под Москвой, ни со времен Сталинградской битвы».
Историк Карл-Хайнц Фризер, признанный лучшим немецким экспертом по разбору операции «Цитадель», пришел к выводу: «Хотя с объективной точки зрения провал немецкой армии был очевиден уже давно, теперь и простым пехотинцам в окопах на передовых позициях стало понятно, что войну уже не выиграть».
«В результате провала наступления «Цитадель» мы потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя, их своевременное восстановление для ведения оборонительных действий на Восточном фронте, а также для организации обороны на западе на случай десанта, который союзники грозились высадить следующей весной, было поставлено под вопрос. Само собой разумеется, русские поспешили использовать свой успех. И уже больше на Восточном фронте не было спокойных дней. Инициатива полностью перешла к противнику», – такие выводы делает Г. Гудериан. (Воспоминания солдата. – Смоленск.: Русич, 1999)
«Наступление началось 5 июля, но, несмотря на широкое применение новейшей боевой техники, нам так и не удалось срезать Курский выступ и взять в кольцо советские войска. Излишняя самоуверенность в очередной раз подвела Гитлера, и после двух недель ожесточённых боёв он был вынужден признать тщетность своих надежд. Неудачный исход битвы под Курском означал, что отныне Советский Союз завладел стратегической инициативой даже в благоприятное для нас время года», – подвёл итог А. Шпеер. (Воспоминания. – Москва: Прогресс, 1997).
Интересное добавление: в благоприятное время – то есть до этого побеждали не русские, а погода, распутица, морозы, ливни... – а сейчас «отмазки кончились?!
«Она (Курская битва) была последней попыткой сохранить нашу инициативу на Востоке. С её неудачей, равнозначной провалу, инициатива окончательно перешла к советской стороне. Поэтому операция «Цитадель» является решающим, поворотным пунктом в войне на Восточном фронте», – признаёт Эрих фон Манштейн (Утерянные победы. – М.: ACT; СПб Terra Fantastica, 1999).
Побеждённые генералы самые правдивые?