На четвертый год специальной военной операции в обществе зреет серьезный вопрос: где та грань, за которой личная жизнь и веселье начинают выглядеть как вызов общему чувству? Пока сотни тысяч людей воюют, а приграничные регионы живут под обстрелами, демонстративная роскошь и «голые» вечеринки вызывают у многих недоумение и горечь.
«С души воротит»: взгляд из окопа
Есть люди, что воевали на Донбассе даже не с начала СВО, а еще с 2014 года.
Журналист Анастасия Миронова в статье для дзен-канала "Телеканал 360" рассказала про одного неназванного офицера. Раньше он регулярно писал в соцсетях, но сейчас пропадает на месяцы. Оказалось, не потому, что ранен или убит. Просто не может смотреть ленты новостей. «С души воротит», — сказал он.
Для примера он показал шквал репортажей с празднования восьмилетия одного светского паблика. Гости в платьях с открытой спиной, задирание ног, полупрозрачные наряды. Среди гостей мелькали известные медийные лица — Ксения Собчак, Андрей Малахов. И даже прославившаяся на сюжетах с маньяками ютуб-блогер Саша Сулим. Все трое были прилично одеты и ничего вызывающего не делали.
Ничего противозаконного, но становится неприятно и горько. Неуместно. С одной стороны — окопы, влажные салфетки вместо душа и консервы. С другой — дорогие рестораны с визгами при выносе торта. Как это совмещается в России?
Не только война: почему многим сейчас не до веселья
Конечно, мирная жизнь продолжается, а наша экономика устойчиво держится несмотря на испытания. Но было бы неправильно делать вид, что все живут как прежде. Рост процентов по ипотеке, цены на машины и запчасти, дорожающий бензин и даже кофе — все это ударило по кошельку многих.
Добавим сюда роботизацию. Помните, в фильме «1993» ученый пошел в аварийную службу? Сейчас даже такие вакансии сокращаются. Люди теряют работу, а вместо кассиров супермаркетов поставили кассы самообслуживания.
Никто не требует впадать в уныние из-за чьих-то кредитов. Но должно же быть чувство уместности. Вспомните Японию 80-х: во время финансового кризиса показное потребление стало считаться дурным тоном. Сейчас у нас если не кризис, то время испытаний — и многим смотреть на чужие излишества попросту больно.
«Останки в садовой тачке» — суровая правда приграничья
Но главное, конечно, даже не экономика. Есть вещи поважнее. Летом глава Пореченского сельсовета в Курской области рассказала шокирующую вещь: из 72 жителей, оставшихся в оккупации, не выжил никто.
Есть истории, от которых кровь стынет. Как та, о женщине, которая два дня не могла выйти из дома, чтобы собрать останки убитого мужа. А когда собрала их в садовую тачку, по ней тоже сбросили взрывчатку с дрона.
Белгород, Курск, Воронеж живут в состоянии постоянной тревоги. Это — реальность тысяч людей. На ее фоне даже безобидный поход в театр или на новогодний балет с детьми — одно. А костюмированные вечеринки с прыжками в торт — совсем другое. Это не про «жить, как хочешь». Это про чувство такта.
Уроки истории: почему ромовые бабы раньше скрывали
Есть поучительный пример из блокадного Ленинграда. Власть тогда тщательно скрывала любые факты неравенства. Знаменитые фото с ромовыми бабами, которые делали на кондитерской фабрике, старались не показывать в самом городе. Потому что знали: вид десертов в то время, как люди умирали от голода, мог вызвать справедливый гнев.
Об этом стало известно только в 2012 году, просто вдумайтесь!
Сегодня скрыть ничего невозможно. Каждый репортаж с вечеринки мгновенно долетает до Белгорода, Курска, Донецка и Луганска. Бойцы, их жены и матери видят это в своих телефонах. И задаются вопросом: а мы тут за что воюем и терпим?
«Вас не простят»: чем опасна пропасть между простыми людьми и элитой
В конечном счете, дело не только в деньгах и не в войне. Дело в утрате взаимного уважения. Человек, который прыгает в торт в 2025 году, возможно, не хочет никого оскорбить. Но он наглядно показывает: «Мне нет дела до ваших проблем».
Общество это чувствует. И не прощает. В 90-е годы уже образовывалась пропасть между «народом» и «либеральной элитой», которая пела об «эпохе великих возможностей», пока большинство беднело. Ту пропасть помнят до сих пор.
Сейчас рискует возникнуть новая, куда более глубокая трещина — между теми, кто в окопах и кредитах, и теми, кто в стразах пьет просекко. Танцы на фоне крови и утрат не забудут никогда. Если те, кто позволяет себе подобное, планируют жить в этой стране, им стоит задуматься: хотят ли они, чтобы их потомки разгребали последствия этой моральной пропасти.