Когда мы покинули Кировград, тяжесть на сердце не отпустила. Я чувствовал, как она растёт с каждым километром, с каждым поворотом дороги. Зона, словно живая, тянула нас в своё глубокое, мракобесное сердце, откуда неведомая сила тянет скрытые силы, забытые люди и нерассказанные истории. Мы ехали по каменистым дорогам, и внедорожник, казалось, сам подбирал путь, исследуя каждую вмятину и поворот, как если бы сам был частью этой гигантской загадки. И даже в его гудении звучала эта тихая тревога — не просто механический звук, а как предостережение, будто машина тоже чувствовала, что впереди нас ждёт нечто важное, нечто, что изменит всё.
Внедорожник двигался через густые леса, между высокими деревьями и поросшими мхом камнями. Ветки изогнуты в такие странные формы, что порой мне казалось, что они тоже наблюдают за нами. Небо над нами было низким и тяжёлым, затянутое тучами, как если бы сама природа собиралась с силами перед тем, чтобы показать нам, что скрывается под её поверхностью. Мгновенно стало понятно — мы движемся к чему-то гораздо большему, чем просто путешествие. Мы оказались на грани того, что когда-то было скрыто от мира.
Я оглянулся на Кшисю. Её взгляд был прикован к пустым просторам, как если бы она пыталась отыскать в этих лесах ответы на вопросы, которые, возможно, даже не могли быть заданы. Мы оба ощущали, что Зона наблюдает за нами, и что каждый наш шаг влечет за собой неизбежное. Я знал, что это место не отпустит нас без последствий.
— Знаешь, — сказала она тихо, отрывая взгляд от дороги, — я всегда думала, что нас просто ведёт какой-то путь. Но теперь… теперь я чувствую, что это не так. Мы не просто идём. Мы — часть этого места.
Я не ответил. Слова были бы пустыми, а мы оба знали, что всё, что мы видим, в том числе и друг друга, — не случайность.
Когда мы подъехали к Верхней Салде, я почувствовал, как воздух стал густым и напряжённым. Это было место, которое совсем не хотело впускать нас в свои пределы. Мы остановились у старого каменного моста, у края, где железнодорожные пути когда-то пересекались с миром, но теперь лежали пустыми и запущенными. Время, казалось, остановилось здесь.
— Пойдем, — сказал я. Мы снова вышли из машины и отправились вглубь. Дорога перед нами была усеяна обломками старой жизни, которую, казалось, уже не могли восстановить ни люди, ни годы. Брошенные дома, затянутые мхом, кривые железные рельсы, которые когда-то служили соединением для множества людей. Всё это напоминало картину, из которой вырвали последние детали, оставив пустую, не завершённую реальность.
Проходя через старую деревню, я почувствовал, как земля под ногами стала тяжёлой. Здесь, в этом месте, где когда-то кипела жизнь, теперь всё было покрыто слоем забвения. И с каждым шагом я ощущал, как туман этого времени сгущается, окутывая нас, делая всё более туманным и неясным. Мы не были в пустом месте, и не было такого, чтобы в этой безмолвной пустоте не было чего-то скрытого.
— Всё не так, как должно быть, — сказала Кшися, её голос отголоском отдавался в пустых улицах. Она подняла взгляд на старые здания. — Всё здесь стоит, но ни одно из этих зданий не расскажет свою историю. Они замолчали, оставив только пустые стены.
— Зона замолчала, — ответил я. — Но это не значит, что она не помнит.
Мы продолжили двигаться, и вскоре оказались у разрушенной фабрики. Природа медленно забирала эти места назад, покрывая всё растительностью, но я знал, что под этим слоем скрывается нечто большее, чем просто руины. Мы подошли к одному из обогатительных аппаратов, и Кшися инстинктивно прижалась ко мне, когда заметила странную маркировку на металле. В ту же секунду я почувствовал, как всё в этом месте снова обострилось. Я знал этот символ. «Рубеж».
— Это здесь, — сказал я. Кшися молча кивнула, её лицо выражало не только понимание, но и растущее беспокойство. Она чувствовала это так же сильно, как и я.
Мы начали осматривать территорию, шагая по развалинам, но чем дальше мы шли, тем сильнее становилось ощущение, что мы находимся в ловушке. С каждым поворотом старых коридоров и туннелей, с каждым шагом по этой территории, нарастающая тишина становилась всё более угрожающей.
Внезапно, когда мы подошли к старому корпусу, я услышал странный звук — что-то похожее на глубокий, вибрирующий гул, который исходил из глубины земли. Это был не просто звук. Это было нечто, что можно было почувствовать всем телом, как если бы сама земля под нами начинала двигаться.
— Ты слышишь? — спросила Кшися, её голос едва различим на фоне этого гудящего звука.
Я не ответил, просто кивнул. Гул усиливался, а воздух становился ещё плотнее, как будто мы стали частью чего-то, что не могло нас отпустить. Я почувствовал, как внутри меня что-то ёкнуло. Мы шли вперёд, и шаги стали громче, но не мы ли были теми, кто теперь ведом Зоной? Мы не могли повернуться назад. Мы не могли оставить всё это позади.
И вот, как если бы на мгновение пространство вокруг нас сжалось, из темного угла возникла фигура. Не человек. Не зверь. Тень, которая, кажется, была частью этого места, не человеческой природы. Она шла, расплывчатая, как дым, и становилась более чёткой с каждым шагом.
— Это… это нечто другое, — сказал я, сжимая рукоять оружия. Мы не были готовы к этому, но что-то внутри меня уже знало, что мы должны увидеть это.
Тень приближалась, и я почувствовал, как адреналин захлестывает меня. Этот момент был не для слов. Мы стояли в самом центре этой тьмы, и всё, что нас окружало, начинало приобретать другой смысл. Это не было природным явлением. Это была сама Зона, которая не только следила за нами, но и ожидала.
Мы замерли.
— Что это? — прошептала Кшися, её взгляд был полон ужаса, но также и понимания. Мы не могли идти дальше, пока не поймём, что это за существо, которое появилось перед нами.
Время стало тянуться. Мы были в ловушке. Но я знал, что не сможем повернуться спиной к этому существу. Оно было частью Зоны. Оно было частью нашего пути.